Жена в лотерею

ЭПИЛОГ

Статный всадник в строгой форме почетного королевского эскорта во весь отпор скакал по дорожному тракту.

Его породистая кобыла молочно-белого цвета была очень красива. Недаром на праздничных парадах, которые так любил устраивать Его Величество, восторженные зеваки засматривались не только на красивого офицера с суровым лицом, но и на его чудесную лошадь, в гриву которой были вплетены ленточки синего и красного цвета. Это были цвета государственного флага.

Молочная кобыла носила имя Вента, и у нее был брат — угольно-черный жеребец Венто. Ее наездника, красавца-офицера, звали Тристан Рутланд. Он только что вернулся из соседней страны, где сопровождал Его Величество в дипломатической поездке, и сразу же попросил увольнительную.

Тристан хотел как можно скорее увидеться со своим младшим братом Теодором. Он давно уже понял, что в письмах к нему взывать бесполезно. Эта ведьма Цицинателла совершенно околдовала его брата, оболванила своим темным приворотом… Теодор даже не попросил еще один пузырек с зельем, ослабляющим действие приворота. А это значит, дело было плохо.

Только личная встреча могла помочь… Впрочем, Тристан не надеялся, что справится с ведьмой так легко. Совершенно ясно, что абсолютно лишившийся под действием подлого приворота ума Теодор будет выгораживать эту подколодную змею Цицинателлу.

Тристан собирался действовать решительно. А именно, подвести доказательную базу под то, что темный приворот действительно имел место быть и ехать с этим к королю. Нужно обнародовать тот факт, что подлая Мередит подстроила свадьбу, судить ее и бросить в темницу.

О да, его Величество сделает все по закону и справедливости.

А Теодора на время тоже можно будет запереть… Да хоть в подвале родового замка. Превратится в вэрбера, перебесится, переживет как-нибудь. А там и забудет о страсти к своей нехорошей женушке. В конце концов, его единственной любовью была благородная леди Чантэль. Цицинателла только марала своим подлым именем светлую память о ней.

Вот и королевский маг, весьма сведущий в таких делах чародей, подсказал, что вариант с подвалом может сработать. Ведь первая фаза приворота уже прошла, а значит, шанс есть.

О да, его безумного младшего брата нужно было срочно спасать! И у него, Тристана, не дрогнет рука это сделать.

Вот только как быть с доказательной базой? Вряд ли подколодная змея хранит какие-то улики в Трентоне… Всю дорогу Тристан раздумывал о том, что ему нужно будет сделать в первую очередь.

И решил!

Он заедет в особняк Мередитов и проведет там обыск! Если уж Цицинателла и спрятала что-то — например, заклинание приворота, или склянку от зелья, погубившего его брата, то, скорее всего, сделала это в своем родовом гнезде. Очень хорошо сделать это до того, как Цици узнает о его приезде и станет поспешно заметать следа.

Была уже поздняя ночь, когда Тристан спешился около небольшого крыльца и забарабанил в дверь.

Ему открыл испуганный сторож с ночным колпаком на голове. Больше слуг в доме не было. Едва завидя королевскую форму ночного визитера, старик не стал чинить препятствий и безропотно пропустил офицера в дом.

Несколько раз хлопнув в ладоши, Тристан заставил все свечи в доме зажечься, разом. И пошел по особняку, распахивая все комнаты и старясь отыскать хотя бы след некой подозрительной магии.

Брат Теодора немного задержался в спальне хозяйки. Но куда больше его привлек будуар, в котором висел роскошный портрет Цицинателлы в полный рост. Даже странно, что тщеславная особа не взяла его с собой в Трентон.

Тристан стянул белую перчатку и прошелся рукой по развешанным в ряд платьям невестки. Это тоже подозрительно, почему она не взяла их? Обычно такие женщины предпочитают как можно больше одежды. Впрочем, старший брат Теодора не так уж и был сведущ в отношениях с особами противоположного пола.

Он еще раз посмотрел на портрет Цицинателлы. Да, она была красива, это бесспорно. И нужно было быть дураком, чтобы это не признать. Но ее яркая броская красота была совершенно не в духе Тристана.

Ему нравились более спокойные, скромные девушки с простой внешностью и тихим светом, как будто бы идущим изнутри. Правда, такую он, увы, еще не встретил.

Внезапно что-то привлекло внимание сурового офицера. Это был маленький клочок шелковистой бумаги цвета золота, что валялся прямо под массивной рамой портрета. Тристан поднял его и принялся внимательно разглядывать, как вдруг…

Клочок заискрил золотистой пыльцой. Брат Теодора Рутланда нахмурился — противная пыльца попала ему в нос и он оглушительно чихнул.

А открыл глаза уже в аду.

Вот и черти тут рядом, приспешники Люцифера — голые, блестящие, все мышцами увитые, как канатами. Из одежды на них один клочок красной материи, а в руках трезубцы. Танцуют на помосте под дьявольскую музыку, извиваются.

Тристан настолько оторопел от произошедшей вокруг перемены, что не сразу обратил внимание на себя. А, как обратил, то пропал — на нем был точно такой же лоскут ткани. И ничего больше.

Это на нем-то, командующем офицерским корпусом почетного эскорта Его Величества! Он за не застегнутую по уставу верхнюю пуговку мундира офицеров гонял!

Страшный сон! Кошмар какой-то!

Что там Теодор писал про мару, терроризирующую город? Никогда бы не подумал, что окажется под властью такого жуткого кошмара!

Нет, тело-то у него, по своей сути, не хуже, чем у этих скачущих чертей-качков будет, и все же!

В общем, он, голый, с чертями на помосте, вокруг темно, только вспышки разноцветные и толпа бесов ревет и дергается в такт той музыке. В основном бесовки, женского пола. Его появление они встретили дикими визгами и руки к нему потянули. Одеты тоже по-бесовски — в исподнее.

Тристан решил, что командующий особым королевским корпусом всегда останется им и чести своей не уронит, даже если из одежды на нем одна тряпочка позорная, ничего не прикрывающая почти. Он поудобнее перехватил трезубец, намереваясь дать отпор всем обитателям ада, да так и замер.

Потому что в свете резких вспышек увидел в толпе бесовок ее.

Это была девушка, о которой он так долго мечтал. Худенькая, стройная… С длинными русыми локонами, что волной спускались до самых бедер, ясным чистым лицом и глубокими теплыми глазами. И белье в отличие от остальных на ней было более-менее приличное — до колена.

Девушка тоже смотрела на него во все глаза. И что-то в них было такое… Знакомое. Словно она его узнала.

Ясно же — они были предназначены друг другу богами. Вот и встретились в самом аду.

Под оглушительные вопли других бесовок она подошла ближе и увлекла растерянного Тристана с помоста. Порождения тьмы кинулись на него, словно хотели разорвать на мелкие кусочки, но спасительница цыкнула на них и бесовки, взвыв, отступили прочь.

А прекрасное виденье отвело его в уголок, усадило на диван, дало какую-то простыню прикрыть наготу, которой королевский командующий смущался страшно, и сказало с ласковой улыбкой:

— Ты попал в другой мир. Ничего не бойся. Я помогу тебе… Расскажу, как тут все устроено. Я — Яна. Яна Ершова.