Жена в лотерею

Глава 7

И тогда я вспомнила первый курс института. Вернее, свою преподавательницу по истории. Она вечно носила огромную черную шляпу с вуалеткой, и у нее просто нереально было получить зачет с первого раза!

Я сдала со второго, что считалось небывалой удачей. Как сейчас помню вопрос, который мне достался.

Свадебные обычаи средневековой Европы.

Было там что-то про скамейку и метлу… Если не ошибаюсь, невесту таким образом действительно проверяли на причастность к темным силам.

Так что, если сделаю что-то не так, возможно, действительно полечу в ближайшую речку. Связанная.

К великой радости Теодора Рутланда.

Я примерилась к скамейке: она была достаточно высока.

Я приподняла свои юбки практически до самых бедер. Что, наверное, выглядело не особо прилично, но без этого было никак нельзя.

А затем я собралась с духом и перепрыгнула скамейку с лежащей на ней метлой. Метла при этом никак не отреагировала, то есть в воздух не воспарила.

И это, судя по раздавшимся жидким аплодисментам гостей, было хорошо.

Да, теперь я точно вспомнила свой ответ на зачете. Существовала такая традиция — по дороге к алтарю невеста должна была перепрыгнуть скамейку с метлой, чтоб доказать чистоту своих намерений. Ну, что она не ведьма и не приворожила жениха.

Считалось, если приворот имел место, то метла должна была приподняться в воздухе…

Хм, а вот интересно, чего ж она не поднялась?

— Не сомневался, что это вас не смутит, миледи.

Теодор освободил дорогу от скамейки легким пинком ноги и снова подхватил меня под руку.

— Может, это значит, что я вас не привораживала? — усмехнулась я, пытаясь незаметно ослабить его хватку.

Силы мой без пяти минут муж был немереной, а косточки у меня в запястье, между прочим, не железные.

— Может, это значит, что ваше темное заклятье так сильно, что обойти эту детскую проверку ему труда не составит? — в тон мне отозвался Теодор. — Думаете, я ожидал, что метла взлетит?

Мужчина так сильно сдавил мою руку, что я чуть не вскрикнула. В очередной раз ясно дал понять — не вздумай рыпаться.

— А хорошо б, она взлетела! — прошипела я. — И унесла меня подальше от вас!

— На это можете не рассчитывать, сударыня. Сбежать даже не надейтесь. Я так пылаю от… любви к вам, что найду вас даже на краю света. И дня без вас прожить не смогу, поверьте.

Слово «любви» Рутланд произнес с таким остервенением, что мне немедленно захотелось оказаться как можно дальше от него.

Что, увы, было невозможно.

Ох, и крепко же я влипла, когда согласилась купить лотерейный билет у милой добродушной тетеньки!

Уж я от тебя сбегу, ясный сокол, обещаю, что сбегу! Дай только время осмотреться!

Мягкий запах лаванды кружил голову. Интересно, что я чувствовала, если все было по-настоящему? Настоящая любовь и настоящая свадьба…

Мужчина рядом со мной был так силен, статен и красив, что дух захватывало. Я видела, как другие женщины кидают на него плотоядные взгляды, а в особенности — Лидия Гарднер, «милая благодетельная» Бо Пип.

Так вот, когда она думала, что никто не видит, ее взгляд был далек от благодетельного. С похожим голодным выражением девчонки на Светкином девичнике смотрели на танцора…

Хотя, Рутланд, конечно, был во сто крат шикарнее того парня, Миши. Даже несмотря на то, что не раздевался…

При этой мысли меня кинуло в жар.

Как назло непристойная картинка возникла в моем мозгу, на самом торжественном, блин, моменте, когда мы уже подошли к алтарю и храмовник завел венчальную речь.

— Сочетаю вас, как цельное существо, как идеальное мужское и женское начало… — вещал почтенный старец в розовом.

Соединив наши руки, он выпустил из ладони неведомую фиолетовую магию. Подобно ленте, она обвилась вокруг них, соединяя. Ради интереса, я попробовала чуть высвободить свою конечность — фиолет угрожающе зашипел. Кожу обожгло.

Но не сильнее, чем обожгло меня взглядом Рутланда, который намертво ухватил меня за запястье — теперь вообще не шелохнешься.

Спустя минут двадцать храмовник закончил венчальную речь и предложил нам обменяться клятвами, которые я, конечно же, не знала.

Рутланд проговорил клятву без запинки, с усмешкой глядя мне в глаза.

Ну а со мной, конечно же, вышла заминка. Запомнить за ним заковыристый текст, изобилующий тяжеловесными формулировками и магическими формулами, было нереально!

— Даже текст клятвы не потрудилась выучить, что за неуважение? — послышался среди гостей возмущенный ропот. — Мередит — она Мередит и есть!

Пришлось действовать экспромтом. Просмотренные одинокими вечерами романтические фильмы про любовь со счастливым концом мне в помощь!

— Перед лицом собравшихся клянусь быть с эсквайром Теодором Рутландом в радости и печали, болезни и здравии, богатстве и бедности, любить его и оберегать наш союз до конца своих дней! — с чувством пообещала я.

— Если бы я не знал, что вы такое, то, может быть, даже вам поверил, — негромко проговорил мне в ответ на это жених.

Внезапно налетел порыв ветра, взметнув розово-белые лепестки в воздух, а затем осыпав нас ими с ног до головы. Слабо теплящееся на наших руках магическое свечение вспыхнуло ярчайшим светом… А затем взмыло в воздух и рассыпалось над холмом, на котором стоял храм, подобно фейерверку.

Выглядело даже круче, чем когда мы со Светкой поехали в соседний город на фестиваль салютов!

— Боги приняли клятвы… — подытожил храмовник и отступил назад. — Осталось лишь закрепить ваш союз.

В совершеннейшем обалдении я рассматривала свой безымянный палец, на котором после всего этого ультрафиолета появился таинственный символ и изящное красивое кольцо, вделанное будто в саму кожу.

Вот честно, если б не вся эта ситуация, то я бухнулась в обморок. Подлюка Нутелла что-то говорила про обручальное кольцо… Но я и представить не могла, что оно окажется не на пальце, а в нем.

Только татуировки и пирсинга мне не хватало!

Кстати говоря, у Рутланда на безымянном пальце появился точно такой же символ и кольцо такой же формы, только мужской вариант.

Да уж, серьезно они тут относятся к заключению брака! Подозреваю, такое кольцо просто так не снимешь и магическую татуировку не сведешь.

Так что план побега будет требовать серьезного обдумывания…

Но начать обдумывать его прямо сейчас не получилось.

Меня бесцеремонно притянули к себе, а затем я почувствовала на своих губах твердые и требовательные губы жениха… Ой, уже мужа!

И вот что: ничего общего с невинным супружеским поцелуем этот поцелуй не имел.

Теодор Рутланд целовал горячо и властно, как будто клеймил меня своими губами. Кажется, он совершенно не заботился о том, что подумают окружающие. Этим поцелуем он явно давал понять, кто тут собственник, кто хозяин.

Но я скажу больше, он целовал меня так, как еще ни разу в жизни до этого не целовали мужчины. Парни. У меня возникло странное ощущение, что раньше, до этого поцелуя я не жила, а существовала. И только сейчас ощутила, поняла, что такое настоящая, реальная жизнь.

Вдохнула полной грудью. Подалась ему навстречу. Позабыла о том, что за нами наблюдают десятки заинтересованных и ревнивых глаз.

Мне хотелось только одного.

Чтобы это длилось вечно.

— Вашим актерским способностям нет равных, миледи, — холодно проговорил Рутланд, оторвавшись от моих губ. — В очередной раз решили все переиграть и сделать вид, что сгораете от страсти? Не старайтесь понапрасну, я все равно не поверю.

— Неужели? — ядовито переспросила я. — А секунду назад мне казалось, что поверили.

— Тот, кто поверит в ваши искренние чувства, будет глупцом. Миледи Цицинателла Рутланд не способна испытывать их по определению. Кстати, моя фамилия моего рода вам необъяснимо идет.

— Зато милорд Теодор Рутланд не способен испытывать ничего, кроме ненависти и презрения! — не осталась в долгу я.

— Что ж, тогда мы с вами составим идеальную пару, — криво усмехнулся мужчина, отвернулся и пошел прочь.

Гости, смерив меня недовольными взглядами, будто я у них по миллиону украла, потянулись за ним.

У алтаря меня бросил, гад! Нормально вообще?

Неправильно Цицинателла сделала! Его не привораживать надо было, а прибить на месте!

Ну, ты еще ответишь за это, Теодор! За все мне ответишь — за то, что вломился в спальню, за позорный наряд из миткаля, но особенно за то, что укусил за попу!

Дай только срок!