Колонист «Вано»

И он выставил топор блоком над головой. Удар каменного лезвия пришёлся между рук — по дереву рукояти. И этот удар вышел таким, что рукоять не выдержала — как и руки моего противника. Отсушило знатно, видимо. Заорав от боли, Туз выпустил две половинки топора и скорчился на земле. А я пролетел мимо по инерции… Снова развернулся и кинулся добивать.

Вышло кроваво… Туз не хотел умирать. Первый удар он умудрился отбить ногой. И потерял эту ногу, как функциональную конечность. Треск и брызги крови подсказали мне, что там и рана, и перелом. Но и мой второй удар пришёлся по ногам. Никак не хотел умирать этот ублюдок… Совсем не хотел. Всем жертвовал, чтобы продлить жизнь…

Третий удар он принял на руку. И только четвёртый наконец-то пришёлся ему в плечо. Туз так и не смог ничего сказать: просто не успевал между ударами. Хотя и пытался, каждый раз открывая рот. Но я не хотел его слушать. Внутри всё клокотало от ярости: за себя, за Аню, за Трибэ, к которым ещё надо успеть.

А потом я услышал шипение, поднял взгляд… И увидел знакомые голубые льдинки зрачков.

Хромая на переднюю лапу, ко мне снова вышел серый хищник. И, сам не зная, откуда, я понимал: он не нападёт на меня. Он знает, что Туз — моя добыча. И я сам решу, как с ней поступить. Но где-то в глубине сознания я вдруг осознал, что хищник хочет сожрать гопника живым. А я очень не хотел плодить людоедов… Вот только кто был людоедом больше? Хищник или гопник? Первый-то просто есть хотел, потому что с хромой лапой особо не побегаешь…

Туз, тем временем, залез здоровой рукой в карман своей хламиды. И трясущимися пальцами вытащил три лечебных набора. Вот только, похоже, любые движения причиняли ему такую боль, что Туз не удержал «лечилки» в руке. Выронил и теперь пытался нащупать.

— Мы просто попугать! — наконец, проблеял он. — Попугать хотели, братан… Я бы их вылечил… Йопт! Вылечил бы… Помоги!..

Я не поверил. Не стал бы он никого лечить… Три набора он принёс для себя любимого. И взял их все себе, потому что никому не доверяет. Унылая жизнь… Но ведь у него практически прокатило!..

Не отводя взгляда от хищника, я несильно приложил Туза по ноге, чтобы тот взвыл от боли и поменьше сопротивлялся. А затем, наклонившись, забрал лечебные наборы. Немного подумал… И залез к Тузу в карман, вытащив оттуда ещё и нож.

— Бери всё… Только помоги! — взмолился Туз, а потом всё-таки догадался, что я как-то странно себя веду. — Куда ты, ять, смотришь?! А?! Что там, ять?! Слышь?..

Второй карман был пуст. Я подхватил с земли медную часть Тузова топора, а затем, так и не сводя взгляда с голубоглазого хищника, выпрямился.

И сделал несколько шагов назад.

— Ты куда!? Ворюга! Верни моё! Кто там… А? Кто там? — Туз никак не мог поверить, что пришёл конец.

И не мой, а его.

А тут ещё и прелая гниль чавкнула под лапой зверя, начавшего сближение. Мы поняли друг друга… Добыча доставалась голодным.

— Что это, сука?!.. Вано! Не оставляй меня! Вано! — орал Туз, заметив приближающуюся к нему тварь.

Как только голову сумел так вывернуть? Но я продолжал отходить, а хищник — надвигаться.

Я всё-таки не удержался от прощания.

— Сдохни, сука. Просто сдохни! — сообщил я Тузу, выдирая второй медный топор из переплетения листьев.

А затем пожелал хищнику:

— Приятного аппетита! Ты только это… Того… Смотри, не отравись, дружище!

И даже успел отвернуться до того, как зверь приступил к трапезе… Но крики Туза ещё долго стояли у меня в ушах, пока я бежал назад.

Сашок был мёртв. Окончательно и бесповоротно.

А вот Борис и Илай ещё трепыхались.

Илай просто стонал и размазывал слёзы по лицу. На меня он посмотрел сначала с надеждой, а потом, когда вдали хлопнула и пошла на взлёт капсула Туза — со страхом. Но я не оправдал ни того, ни другого. Просто пробежал мимо.

Притормозил только рядом с Борисом. Потому что заметил лежащий рядом пустой шприц с лечебным набором.

— Я встану! — сообщил Борис.

— Нет! — уверенно ответил я. И опустил ему на голову медный топор.

Череп явно пробил. И до мозга достал — а подробности… Ну их в задницу! И без того тошнит и мутит… Хорошо ещё, СИПИН помог взять себя в руки, сообщив всё тем же бесстрастным тоном:

— Получено пятьдесят баллов за убийство колониста!

Снова знакомый хлопок, и нарастающий гул… Как в тумане, я выдрал топор из кости, отметив, что лезвие у него пришло в негодность. А потом наконец-то добрался до Ани и Трибэ. Оба лежали на земле — на том же месте, где упали. Бледный Трибэ зажимал бок и трясся, как в лихорадке. Но жил и дышал. И даже указал на Аню.

А вот с девушкой всё было гораздо хуже… Она умирала. Топор прорубил рёбра и порвал лёгкое. А я чувствовал свою полную беспомощность. Я не медик, блин, я ничего не знаю о раненых!.. Всё, что оставалось — это достать «лечилку» и вколоть шприц Ане в шею.

А потом вернуться к Трибэ, чтобы вколоть ему второй набор. Парень застонал, но даже не дёрнулся.

— Не двигайтесь! Помощь скоро будет! — попросил я и рванул к капсуле Сочинца.

Как я ему дверь не вынес, сам не знаю… Барабанил, пока тот, заспанный и зевающий, не открыл. А открыл он быстро, видимо, проснулся от старта капсул. К счастью, терять время на объяснения не пришлось. Сочинец увидел запыхавшегося меня, увидел топоры, увидел кровь…

— Туз… Аня и Борис ранены… Лечебный набор обоим… Аня лёгкое — захлёбывается!.. — выдал я, пытаясь восстановить дыхание.

— Где? — коротко спросил он.

— Костёр…

— Беги к Костроме! Она в своей капсуле! — потребовал военный, со всех ног стартуя к костру.

А я побежал к Костроме.

Через пять минут рядом с костром началась такая суета, что я даже соваться туда не стал. Вместо этого положил полтора топора (и Туза, и Бориса) на землю и двинулся к лесу.

Илай всё ещё был там. Он пытался ползти, но среди валунов ползать было не слишком удобно. Увидев меня, он замотал головой, что-то шепча… Похоже, голос от страха отказал.

А у меня отказала жестокость. Внезапно. После боя — ещё была, а тут будто испарилась…

И в то же время оставлять его в живых не хотелось. Мелькнула костяная спина, и я снова столкнулся со знакомым взглядом голубых глаз.

И снова чёткое понимание, что могу оставить ей.

Хищнице, самке. Она голодает. Надо кормить молодых особей. Живёт лишь ради них. Они не ели людей. Ела только она.

Телепат — эта тварь, что ли? Или это у меня воображение шалит?

Быстрый шмон по карманам — очередной нож. Я подобрал топор и остановился.

— Не убивай! Не надо… — хриплым шёпотом попросил Илай. — Это всё Туз, реально…

— Не убью, — кивнул я. — Но тебе бы лучше было, чтобы тебя я прикончил, Илай. Реально!..

— Чё там? — я снова смотрел в глаза хищнице, и Илай заподозрил неладное. — Чё там? Реально кто-то есть?!.. Не уходи, братан! Не уходи!.. Чё там?!

Навстречу мне спешили Кострома и Дунай. Девушка смотрела встревоженно, а мужчина — удивлённо. Я быстро пошёл им навстречу, не глядя назад. Знал, что там не будет ничего приятного… А вот Кострома и Дунай всё видели.

— Мать мою! Звездец! Что это?! — возопил Дунай, остановившись и придержав Кострому.

Они таращились мне за спину во все глаза. А там орал Илай, и слышался шум. Хромая хищница тащила кричащее тело в лес.

— Охренеть не встать! — Дунай сглотнул. — Чёт, меня мутит чутка…

— Да ну, труп и труп! Просто отсроченный… — отмахнулась Кострома и посмотрела на меня. — Ты как?

Я пожал плечами. Потому что и сам не знал, как. Мутит, тошнит, а ещё внутри какое-то бесшабашное желание переплыть море, перескочить гору… С места, прям, перепрыгнуть!..

А ещё начинает трясти…

— Туз? — коротко спросила девушка.

Отвечать вслух не хотелось. Вообще разговаривать не хотелось… Вместо этого я чиркнул по горлу большим пальцем, а потом кивнул на лес. В ту сторону, куда голубоглазая самка утащила Илая.

— Пошли к костру, Вано, — ещё раз опасливо глянув на заросли, Дунай хлопнул меня по плечу. — Тебе бы выпить сейчас… Но я не нашёл тогда в списке на Алтаре. Роботы зажали, блин…

— Вот это вы сами уж… Как-нибудь сообразите! — возмущённо вмешался СИПИН.

— Да мы в медицинских целях! — тихо ответил Дунай.

Видимо, инструктор сейчас говорил с нами со всеми.

— Как Аня и Трибэ? — сглотнув ещё одну волну тошноты, спросил я.

— Выживут! — ответила Кострома.

Выживут…

Я бежал…

Я успел…

Я победил…

Правило № 1 успешного и живого колониста незнакомых планет

Для выживания в незнакомом мире нужно быть сильным, смелым и сообразительным. Но настоящий колонист в первую очередь должен уметь хорошо, сразу, быстро и долго бегать. Не задыхаясь, не чувствуя стыда от содеянного, боли от сбитых ног и усталости, полностью отдаваясь процессу перемещения из точки А (место встречи с опасностью) в точку Б (безопасное место).

Настоящий и живой колонист может (и даже должен для психологической разрядки) стыдиться, жаловаться на боль, плакать, истерически смеяться, а также рефлексировать любым другим способом по поводу своего перемещения из точки А (место встречи с опасностью) в точку Б (безопасное место). Но исключительно тогда, когда уже находится в точке Б.

Любая попытка совершить рефлексивные действия в точке А, а также в любой части отрезка на прямой (а также кривой и просто в пространстве) между точками А и Б, с высокой вероятностью приведёт к тому, что колонист станет мёртвым. А, следовательно, неуспешным, потому что труп колониста не может ничего колонизировать, а только лишь удобрить.

Уточнение № 1 для Правила № 1 успешного и живого колониста неизученных планет.

Колонист должен бежать, но не обязан спасаться бегством. Любое бегство — это бег. Не всякий бег — это бегство.

Иногда бегство — это наступление, а наступление — на самом деле, бегство. Да, эта концепция поначалу сложновата для понимания. Но… Просто… Шевели ходулями, колонист! А что именно ты делаешь — осознаешь уже в процессе. Потому что для колониста бег — это жизнь, здоровье и общая целостность организма…

Дневник Листова И.А.

День десятый. Мать-ехидна…

Я знал, что она выйдет. Мы как раз разгребали последствия того, что случилось утром. И, поверьте, нам было что разгребать…

Там, где раньше стояли капсулы убитых гопников, нашлось немало интересного. В том числе, и три связанные голые девушки. Мы-то, наивные лопухи, думали, почему они не выходят… А они, оказывается, уже вышли… Просто не тем на глаза попались.

Хорошо ещё, что их не успели в дело пустить. Только связали, сказав чутка подождать. В итоге подождали «кавказские пленницы» чуть дольше, но результат их порадовал гораздо больше. Мы их развязали, вернули одежду и обещали накормить мясом. В общем, немного восстановили веру девчонок в человечество.

А потом из леса вышла старая хищница… Дождалась, когда я буду у костра, и пришла.

Никто из наших не решился подходить к ней. А я пошёл, глядя в холодные голубые глаза слишком умного зверя…

И понял, зачем она пришла. Ровно в тот момент, когда из-за камней появились три молодых хищника.

Размерами они были чуть поменьше, но скоро обещали вымахать в здоровых зверюг. Две самки и один самец. Те, кто никогда не пробовал человеческое мясо… Они тихо скулили, но старая самка была непреклонна. Подтолкнула их вперёд, сердито, но как-то беззлобно фыркнув. А затем посмотрела мне в глаза, взглядом потребовав беречь и любить тех, кого мне доверила.