50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

Глава 63. Святой человек

Добраться до южного берега залива, куда стремился Секира, оказалось делом непростым. Течение упрямо сносило баркас на запад. А когда исчезли берега, Кислицину вообще показалось, что они в открытом море. Но, руководившие плаванием, Харон с Секирой не выказывали и тени беспокойства. Это внушало Сергею надежду на благополучный исход путешествия. Впрочем, довольно скоро на юге замаячила земля. Однако, добираться до неё пришлось ещё часа четыре или даже больше. Уставшие бандиты гребли по очереди — двое отдыхали пока остальные четверо ворочали вёслами. А когда баркас наконец достиг скалистого южного берега с торчащими из воды огромными валунами, пришлось долго искать место для высадки. Когда же они наконец причалили в небольшой уютной бухточке, Секира решил устроить долгий привал. Бандиты развалились прямо на траве почти у самой воды. Но Кислому отдыхать не пришлось. Его чернявый отправил разведать окрестности и поискать провизию.

Подпоясавшись ремнём с кинжалом, который раньше принадлежал одному из убитых стражников, Сергей уже стал подниматься по крутому склону, но Секира его остановил. Чернявый заставил Кислого облачиться в монашескую рясу. Так сказать, для маскировки.

— За одно опробуешь свою идею — вручая Сергею сумку с индульгенциями, усмехнулся Харон.

Когда Кислицин наконец вскарабкался на крутой и высокий берег, перед ним раскинулась обширная равнина с распаханными полями, которые словно зелёный ковёр покрывали всходы молодой пшеницы. Поля тянулись в южном направлении мили на две, до невысоких лесистых холмов. Примерно на расстоянии трёхсот шагов от берега виднелись до боли знакомые крыши развалюх сельских тружеников. Сергею вдруг вспомнились Томас с Холли и как они провожали его на войну. На минутку Кислицину захотелось оказаться снова рядом с этими простыми людьми, которые одни по-настоящему любили его в этом ужасном Мире. Но нахлынувшая минутная слабость быстро улетучилась, стоило Сергею подумать о предстоящей женитьбе на графине Лестер со всеми вытекающими из этого бонусами. Отбросив ненужные сантименты, он побрёл в направлении грунтовой дороги, которая тянулась вдоль обрывистого берега. Было уже далеко за полдень и, привыкшему в последние дни к регулярному питанию, Кислицину давно хотелось жрать. Поэтому он первым делом отправился в ту самую деревушку, чтобы справиться о ближайшей харчевне или постоялом дворе. Тем более, что возле сараев копошилось с десяток крестьян, одетых в простые, непритязательные лохмотья. Подойдя ближе, Сергей так же увидел рядом с развалюхами несколько кур, которые деловито ковыряли клювами землю.

Тут и крестьяне заметили, приближающегося к ним, Кислицина. Несколько секунд они тупо разглядывали незваного гостя, а потом вдруг загалдели и почти бегом кинулись навстречу Сергею. Из развалюх выскакивали новые голодранцы и присоединялись к остальным. Не ожидавший подобной реакции, Кислый уже собрался дать газу, но тут он заметил, как бегущие первыми, мужики и бабы раболепно кланяются ему прямо на ходу. Вспомнив, что он теперь монах, Сергей сделал благостную физиономию и воздел руки к небу.

— Мир вам, дети мои! — закричал он, слегка дребезжащим от волнения голосом.

Тем временем, подбежавшие аборигены окружили Кислицина плотным кольцом и, упав на четвереньки стали тянуть к нему руки. Сергей сообразил, что от него чего-то хотят, но не мог понять чего. Но в этот момент вперёд выполз самый старый из обитателей села.

— Благослови меня, святой отец! — чуть не плача воскликнул он, протягивая к Кислицину свои худые морщинистые руки.

Сергей уже не раз видел, как такое проделывали местные священники — открытой ладонью сверху вниз и слева направо. Поэтому, он смело положил левую руку на голову старому грешнику и осенил его крестным знамением. При этом Кислицин молча шевелил губами, словно читал про себя какую-то молитву. Точно такую же процедуру ему пришлось проделать и с остальными жителями села. Под самый конец, когда Сергей уже изрядно устал, к нему подползла крестьянка с ребёнком, которому на вид было три или четыре года.

— Святой отец, помолитесь за моего больного сына — попросила она со слезами на глазах.

— Как его зовут? — положив левую руку на горячий лоб мальчика, спросил Кислый.

— Элфи — всхлипнула женщина.

— У собачки боли, у кошечки боли, а у Элфи заживи! — произнёс Сергей на русском языке и добавил уже по-английски — Пусть отныне все хвори оставят тебя маленький Элфи.

Крестьянка прижала к себе ребёнка и с благодарностью протянула Кислицину три медные монетки. Сергею почему-то вдруг стало ужасно стыдно. Ему захотелось хоть чем-то помочь несчастной.

— Убери деньги, женщина. Лучше потеплее укутай сына, дай ему горячего питья и пусть он хорошенько пропотеет — выдал Кислицин все свои медицинские познания.

Не взявший денег, монах привёл аборигенов в какой-то благоговейный экстаз. Видимо они решили, что к ним явился сам святой Патрик. Оборванцы бросились к Сергею, пытаясь прикоснуться и поцеловать на нём всё что только можно. Кислицин даже испугался, что его сейчас порвут на сувениры.

Однако, ничего плохого с Сергеем не случилось. Крестьяне только слегка обслюнявили его руки и сандалии. В конце концов ему удалось-таки узнать направление до ближайшего городка, где можно попытаться продать индульгенции и раздобыть провизию. Конечно оставалась возможность попросить еды у этих несчастных крестьян и ему наверняка дали бы всё, что попросит. Но ему ужасно не хотелось отбирать последние у этих несчастных.

С трудом вырвавшись из объятий своих новых почитателей, Сергей быстро зашагал по дороге в направлении ближайшего городка, который назывался Мартин. До Мартина оказалось совсем близко. Если бы баркас проплыл ещё немного на восток, то мог бы оказаться у городской пристани. Пройдя по дороге буквально сто шагов, Кислицин увидел вдалеке первые каменные строения. Но возвращаться к Секире и его людям было рановато. Прежде, Сергей собирался разузнать политическую обстановку. Кого поддерживают местные власти Мартина — короля Уэссекса или же мерсийского принца? И как они отнесутся к воинам из графства Гауэр? После тёплой встречи, оказанной ему здешними крестьянами, Кислицин чувствовал себя гораздо увереннее.

Городок Мартин походил на многие другие небольшие городки, которые Сергею довелось повидать. Если не считать небольшого порта, где у причалов отдыхало штук пять парусных судов и десятка два рыбацких баркасов. Что Мартин является городом рыболовов, говорил и, витавший над ним, стойкий рыбный запах. Так же здесь имелся городской костёл с покатой черепичной крышей и большим крестом на остроконечной колоколенке, но в него Кислицин решил пока не заходить из боязни быть разоблачённым местными священнослужителями. Начнут задавать вопросы разные и кирдык монаху Серёге. Что же касаемо простых горожан, то они явно проявляли почтение к странствующему монаху вежливо кланялись и учтиво уступали Кислицину дорогу. Видимо, до конца не прошедшие синяки на лице Сергея, добавляли ему ореол мученика в глазах у местного населения. Однако, две первые попытки втюхать индульгенцию закончились неудачно. И тогда Кислый решил, что на голодный желудок такие дела не делаются. Узнав у прохожих, где находится ближайший и единственный в городке кабак, он прямиком направился туда.

Приближалось время ужина и посетителей в местной харчевне, со странным названием «Тётушка треска», набралось уже прилично. В основном рыбаки, судя по обветренным красным мордам и сапогам с высоким завёрнутым вниз голенищем. Сам кабак был довольно-таки просторным и гораздо приятнее Норы, но всё равно далеко не первой категории. На отгороженной небольшим прилавком, кухне четвёрка кашеваров в засаленных фартуках колдовало над приготовлением съестного. Самый здоровый из них рубил на колоде мясо, ещё один суетился у длинной плиты, а двое самых молодых разносили блюда посетителям. Здесь же присутствовала и сама хозяйка данного заведения толстая старуха с мутными серыми глазами и отвратительно большим носом с бородавкой на самом конце. Видимо это и была та самая тётушка треска, о чем предупреждала вывеска над входом в харчевню.

От запаха пива, копчёной рыбы, яичницы и жарившегося мяса у Сергея заурчало в животе. Он уже хотел попросить хозяйку покормить бесплатно странствующего монаха, но поймав на себе её холодный оценивающий взгляд, понял — холява здесь не прокатит. Глядя на старую, уродливую физиономию тётушки трески, Кислый вдруг вспомнил о своём монашеском долге искоренять всякую нечисть на многострадальной Британской земле. Неспешно, словно боясь вспугнуть, он приблизился к старухе и скорчил зверскую улыбку.

— Ну, вот ты и попалась, ведьма! — громко крикнул Сергей, так чтобы его услышали все присутствующие — Теперь ты ответишь за все свои злодеяния. Больше ты не сможешь наводить порчу своей дьявольской жратвой на этих достойных людей.

— Сумасшедший, ты чего такое городишь?! — опешила хозяйка — Да, я тут всю жизнь прожила! Меня здесь каждая собака знает!

— Про собак я не скажу, а вот люди на тебя давно епископу жалуются! — ещё больше распалялся Кислый — Мол ведьма завелась в городе Мартин и творит свои чёрные дела! Куда церковь смотрит?! Вот меня и прислал отец Эван — великий инквизитор, чтобы я на месте разобрался с этим делом. Сколько из тех, кто посещали твой кабак, умерли в этом году?

Сергей обернулся и вопросительно глянул на посетителей.

— Так, двое — растерянно ответил кто-то из рыбаков.

— Ага! — зло усмехнулся Кислицин — А сколько заболело? Короче, доказательства налицо. Ну-ка, кто-нибудь! Кликните сюда стражу. Сейчас мы устроим небольшой костёрчик.