50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

Глава 89. Военный лагерь

В общем, прощание с Секирой и его бандюками закончилось для Сергея весьма благополучно. Он не только выжил после объятий чернявого, но и получил в качестве трофея рыцарскую цепь Ричарда д'Обиньи. Узнав, что Кислый теперь рыцарь, Секира сам надел золотую цацку ему на шею. Убитых бандиты оттащили в лес, а их доспехи и трёх лошадей забрали с собой.

Оставшись на дороге один, Сергей оделся и вытащил из-под камня свои драгоценности. Дальнейший путь Кислицин продолжил в ускоренном темпе. Настолько быстро, насколько ему позволяло раненое плечо. Ведь теперь он был без охраны. К счастью для него лес очень скоро закончился и по обеим сторонам от дороги раскинулись бескрайние незасеянные поля. Кому они принадлежали, Глостеру или Бристолю Сергея мало интересовало. Зато вооружённых всадников он заметил ещё издали. Те его тоже увидели и сразу помчались навстречу. Кислого это не особо испугало. Вероятность того, что всадники из Глостера, была очень мала. Ведь осаждённый город находился ещё довольно-таки далеко. И Сергей не ошибся. Узнав, что Кислицин везёт послание герцога Кембриджского, командир патруля учтиво ему поклонился и даже выделил в провожатые одного из своих людей. Воин скакал первым, а Сергей следовал за ним.

Так они двигались ещё около часа, пока вдалеке над кронами деревьев не замаячили городские башни. Подъехав ближе, Сергей увидел земляной вал с деревянными сооружениями, на которых стояли вооружённые люди. Чуть поодаль от укреплений раскинулось целое море из палаток и шатров, где большая часть воинов занималась своими делами. Однако, штаб осаждающих находился немного правее. Практически там же, где раньше располагался лагерь мерсийских бунтовщиков. В общем, пришлось скакать ещё минут пятнадцать. Когда до цели путешествия было уже рукой подать, взору Кислицина предстали огромные деревянные сооружения, метров пятнадцать или двадцать в вышину. По всей видимости, три машины находились уже в рабочем состоянии, а четвёртая ещё лежала на земле в разобранном виде.

— Требушеты — пояснил воин, видя, как его спутник не отрывает восхищённого взгляда от гигантов — Начали было обстреливать предателей, а тут вдруг господа переговоры какие-то придумали. Вот и стоят пока без дела.

— Далеко ещё? — поинтересовался Сергей, которого всё сильнее беспокоила рана.

— Нет, сэр. Нам вон туда — показал боец на длинный частокол, огораживающий большой палаточный городок.

По сути, это был простенький деревянный форт с невысокими стенами и сторожевыми башнями по углам. Именно к нему повел Кислицина его провожатый. Длинную П-образную виселицу у ворот Сергей приметил ещё издали. Такие вещи, как-то сами собой, притягивают взгляд. Особенно если там висят человеческие тела разной степени свежести. На верхней перекладине этого неприятного сооружения, абсолютно не опасаясь стражников, восседала стая крупных, упитанных ворон. Что делало картину ещё более отвратительной. Кислый даже не собирался разглядывать повешенных. Однако, какая-то неведомая сила, вынудила его повернуть голову и взглянуть на несчастных. Всего один раз. Но то, что Сергей увидел, заставило его невольно вздрогнуть. На крайней верёвке, словно дразня Кислицина вывалившимся языком, раскачивался Харон. Сергей узнал лысого сразу. Даже посиневшего и с выклеванными глазами.

— Зачем же так?! — невольно произнёс шокированный Кислицин.

— Дезертиры наверное — пожал плечами сопровождавший его воин.

— И этот тоже? — кивнув на Харона, спросил Сергей.

— Этот? Нет. Это лазутчик — пояснил один из стражников, разглядывая печать герцога Кембриджского — Пытался ночью на лодке проникнуть в Глостер. По каналу. Вёз предателю сообщение от самого принца. Двух наших успел укокошить из арбалета гад. А Вы что же, сэр, знали его?

— Первый раз вижу — буркнул Кислицин и, пришпорив коня, направился к воротам.

Королевский военный лагерь, в отличие от лагеря мятежников, поразил Сергея своим порядком и дисциплиной. Никакого пьяного сброда, никаких полуголых шлюх. Всё чинно и благородно. Палатки личного состава выстроены чёткими рядами, представляя из себя своеобразный городок с улочками и переулками. В центре лагеря возвышался огромный красный шатёр, который по всей видимости являлся ставкой самого графа Соффолка. Дальше Сергей уже отправился один. Воин просто указал ему на центральный шатёр и отвалил, видимо считая свою миссию выполненной.

Однако, графа Соффолка в шатре не оказалось. Встретивший Кислицина, дежурный офицер сообщил, что Их сиятельство уже отбыл в Челтнем и появится в лагере только завтра.

— Вы ранены, сэр — спросил он Сергея, разглядывая кровавое пятно на его левом плече.

— Пришлось пробиваться с боем — ответил Кислый — Войска принца форсировали залив и уже, наверное, осадили Бристоль. Поэтому, мне необходимо срочно передать это послание графу.

— Я немедленно отправлю гонца в Челтнем, и он передаст послание Их сиятельству — предложил офицер — А Вам, сэр, стоит показаться лекарю.

Сергей не возражал. Разыскивать Соффолка в Челтнеме ему совсем не хотелось. Небольшая рана, которую вначале он даже не заметил, теперь противно ныла и отдавалась резкой болью при каждом движении левой руки. Палатка военврача находилась неподалёку от главного шатра и, оставив лошадь у привязи, Кислицин прямиком направился туда. Лекарем оказался здоровенный мужик средних лет, который больше напоминал кузнеца, чем медика. Кроме врача в палатке находился седой, худощавый старик, выполнявший, по всей видимости, обязанности санитара. Так как активные боевые действия ещё не велись, медики в основном занимались лечением поноса. И поэтому, настоящего раненого они встретили с большим энтузиазмом. Пока санитар помогал Сергею снять камзол и рубаху, лекарь дезинфицировал над огнём медицинский инструмент, очень сильно напоминавший кочергу. То, что это и есть обычная кочерга, Кислый понял немного позже. Когда он, придавленный сверху санитаром к одному из деревянных лежаков, с ужасом наблюдал, как местный «коновал» неспешно подносит раскалённую железяку.

— Рому, сука! Рому…! — успел крикнуть Сергей, прежде чем заорать от нестерпимой боли.

Пока старик смазывал маслом и бинтовал ему рану, Кислицин поливал обоих лекарей матом. К счастью для него те не знали ни слова по-русски.

— Два шиллинга, сэр — объявил «коновал» стоимость лечения.

Кислицин вспомнил, как магистр Талли вынимал арбалетный болт из ноги Кавана. За свои услуги он требовал точно такую же сумму. Видимо, цены у эскулапов были примерно одинаковыми.

— Вот держи — сказал Сергей, протянув врачу золотой — И налей мне чего-нибудь покрепче.

— Пьянство запрещено. Это приказ графа Соффолка — зачем-то пробуя монету на зуб, ответил лекарь — За нарушение могут и вздёрнуть.

— Я дворянин! — гордо заявил Кислицин — Кто посмеет меня вздёрнут без суда и следствия?!

— Вас может и не вздёрнут, — вздохнул санитар — А вот нас запросто. Тут на днях эсквайра повесили. У бедняги зуб разболелся. Вот он и хлебнул немного. Для облегчения. А граф учуял. Теперь у него ничего не болит.

— Но ведь должно же у вас быть что-нибудь обезболивающее — простонал Сергей — Капли там или микстура какая.

Санитар с лекарем задумчиво глянули друг на друга, словно решали — открыть пациенту страшную тайну или не стоит. Видимо щедрость Кислицина, не пожалевшего целый соверен, перевесила осторожность. «Коновал» прошёл за ширму, где по всей видимости находилась его личная кровать и вскоре вернулся с бутылкой, наполненной тёмно-розовой жидкостью.

— Не больше двух глотков — предупредил врач и протянул её Сергею.

Думая, что это спиртное, Кислый с жадность припал к горлышку и сделал сразу большой глоток. Через секунду он чуть не запустил бутылкой в «коновала».

— Какая дрянь! — воскликнул он, сплёвывая остатки на земляной пол.

— Обезболивающее — усмехнулся лекарь — Сами же просили. Да, Вы прилягте, сэр. Скоро начнёт действовать.

Сергей послушно улёгся на лежак, ожидая обещанного облегчения. Кислицин чувствовал только лёгкий дурман и тошноту, какие бывают от самой первой в жизни сигареты. Впрочем, боль в плече стала немного слабее. Хотя возможно, это потому, что он не шевелил рукой. Тем временем, лекаря кто-то окликнул снаружи, и он вышел из палатки. Остался лишь старик санитар, который что-то деловито толок в ступке, усевшись на одном из лежаков спиной к Сергею. Просто так валяться было скучно и Кислый решил поинтересоваться у деда, чем его только что напоили. Однако, вместо членораздельного вопроса, Сергей издал лишь нечто похожее на «бла-бла-бла». Не на шутку испугавшись, он повторил попытку заговорить, но с тем же результатом. По всей видимости «болтовня» пациента санитару надоела, и он повернул голову. Кислицин тут же примолк и забыл про больное плечо. Вместо санитара, на него глядел Харон, ехидно улыбаясь своим беззубым ртом.

— Привет, малыш — почему-то голосом Секиры произнёс лысый.

— Ты же это… Того… — пронеслось у Сергея в голове.

— И ты скоро будешь «того» — словно прочитав его мысли, ответил Харон — Там тебя уже заждались.

— Кто? — мысленно спросил Кислицин, чувствуя, как холодеет всё его нутро.

— Я — услышал Сергей чей-то равнодушный голос.

Он обернулся и увидел бледного словно простыня д'Обиньи. Виконт равнодушно взирал на лежавшего Кислицина, а с его окровавленных волос капали бурые капли.

— Наша дуэль ещё не окончена, ирлашка — беззлобно произнёс Ричард, приближаясь к лежаку перепуганного до смерти Сергея.