Осень на двоих. Пороги безмолвия

Поттер внутренне поежился, он уже хорошо научился распознаваться выражение этих серьезных карих глаз, чтобы понять, что гриффиндорка собирается толкнуть какую-то очередную отрепетированную речь. А ему не хотелось опять оправдываться, ему хотелось узнать, о чем же говорила Лавгуд. Слизеринца не покидало ощущение, будто он уже где-то слышал это выражение «Тот-Кто-Говорит». Только вот от кого? И когда? Мальчик тяжело вздохнул, понимая, что от Гермионы ему сейчас все равно не отделаться. Пусть выскажется и угомонится, а Гарри потом сможет спокойно подумать.

— Давай, — кивнул он и повернулся к рейвенкловке, впавшей в невозмутимое молчание, — Луна, мы... э-э-э...

— Пойду на ужин, — согласно кивнула она, — бурбелуки мне шепнули, что сегодня будет яблочный пирог, — не сказав больше не слова, она направилась к школе, Гермиона проводила ее недоуменным взглядом.

— Она иногда кажется такой... странной, — пробормотала гриффиндорка и нахмурилась. — Гарри, что такое бурбелуки?

— Столовые феи, — вежливо пояснил слизеринец, тут же наткнувшись на ошеломленный взгляд Грейнджер, — они живут под столом и по нюху угадывают блюда.

Гермиона долго смотрела на него, явно гадая, где тут шутка и стоит ли из вежливости улыбнуться.

— Ты их видел? — вместо этого спросила она.

— Нет, конечно, — убежденно отозвался мальчик, — они же сидят под столом, как их можно увидеть?

На лицо Гермионы наползла угрюмая тень сомнения.

— Никогда не слышала о них, — категорично заявила она, — уверена, ты их придумал.

Поттер таинственно улыбнулся, почти предчувствуя, что сегодня вечером одна неугомонная, кудрявая отличница обязательно ненароком заглянет под стол в Большом Зале, чтобы самой во всем разобраться.

— Ну так, о чем ты хотела поговорить?

— Ах, ну да, — девочка тут же забыла о всяких глупостях и ухватила друга за рукав мантии, — идем за мной.

Примерно минут десять спустя оба третьекурсника скрылись от любопытных глаз у озера, где сейчас никого не было. Поттер облокотился о ствол старой ивы, склонившей тонкие ветви к самой воде, и выжидательно уставился на гриффиндорку.

Гермиона с минуту молчала, кусая губы и, наконец, заговорила.

— Гарри, я знаю, что часто на тебя давлю и, наверное, я излишне требовательная, извини, но пожалуйста, ответь мне, что с тобой происходит?

Поттер задумался, гадая, что именно она имела в виду:

Его побеги к Запретному лесу, чтобы поиграть с Ноксом?

Или его приступы?

Или то, что после вторжения Блэка в школу, идиотское Министерство решило усилить охрану и теперь дементоры разве что в сам замок не вползали? А от этих тварей у Поттера жутко болела голова, и порой он безвылазно сидел в подземельях, где влияние стражей Азкабана до него не дотягивалось.

Вот что она хочет знать???

— Не понимаю, о чем ты, — честно признался он, Гермиона поджала губы, в карих глазах вспыхнуло раздражение.

— Я не слепая, Гарри, — тут же пошла в бой подруга, — я видела, что произошло с тобой на трансфигурации и знаю, что погром с том коридоре устроил ты.

— Хорошо, что ты одна такая умная, — искренне заметил Поттер, — остальные, слава Мерлину, думают, что это Пивз разбушевался.

— А на самом деле? — настойчиво спросила она.

— А на самом деле у меня случаются неконтролируемые выбросы стихийной магии, которые все вокруг разносят в щепки, — прямо заявил подросток, Гермиона застыла, потрясенно глядя на него.

— Почему?

— Откуда мне знать? — вздохнул слизеринец, отводя взгляд, почему-то даже говорить об этом было неприятно, словно он какой-то больной... ущербный... его передернуло.

— И... и... давно?

— С первого курса, — помедлив, признался Поттер.

— Кто-нибудь знает?

— Да... мадам Помфри, профессор Снейп и профессор Дамблдор уже месяц себе голову ломают. Результатов никаких.

— Даже предположений?

Гарри покачал головой.

— Почему ты мне ничего не рассказал? — устало спросила девочка.

— А смысл? Я же не при смерти.

— Ну и отношение у тебя, — нахмурилась Грейнджер, удивительно, но она казалась не злой и даже не обиженной, просто... задумчивой. Это настораживало куда больше. — Так значит, ты уже месяц ходишь в лазарет на обследования?

— Ага.

— А твой распрекрасный Том знает, что с тобой происходит?

— Конечно, — этот ответ всколыхнул обиду в её глазах.

— Ему ты рассказал...

— Он сам видел несколько таких припадков, — Гарри поморщился, когда с губ сорвалось последнее слово. — Глупо было скрывать это от него.

Девочка снова о чем-то задумалась и тут вскинула на друга ясный взгляд, в глубине которого теплилось осознание.

— Ну конечно! В прошлом году! Это ты вышиб все окна на Трансфигурации! — воскликнула она, слизеринец скривился.

Ну вот какого дьявола она помнит каждую дурацкую мелочь?!

— Вроде того...

— И потом... — она осеклась, глаза её подозрительно сузились, — сразу после этого тебе было плохо... когда на тебя напал этот кретин Ренклифт. Ты ведь именно поэтому не защищался! Выброс истощил все твои силы, как магические, так и физические.

Гарри закатил глаза.

— И зачем ты такая умная, Гермиона? — беззлобно проворчал он, гриффиндорка только отмахнулась.

— Я тогда долго ломала голову, пытаясь понять, что же с тобой там случилось.

— Поняла? Довольна? — он вдруг разозлился, вечно же ей нужно демонстрировать всем вокруг свой обширный умственный потенциал.

— Совсем не довольна, — огрызнулась Гермиона, быстро сообразив, что обидела друга. — Я только не понимаю, почему тебе так плохо после этих выбросов, ведь в детстве...

— Да-да-да, — лениво растягивая слова на манер Малфоя, перебил её он, — я в курсе. Не должно быть ни боли, ни слабости.

— Боли? — брови девочки медленно поползли вверх.

Поттер мысленно отвесил себе пару подзатыльников за излишнюю болтливость.

— Ну не то чтобы больно, — тут же поспешил заверить её он, — просто немного неприятно.

Грейнджер выдержала ровно десять секунд тишины, разглядывая друга с поразительным спокойствием, но будь он проклят, если не видел засевшее глубоко в глазах ехидство. Оно буравило мозг и давило на виски многотонным прессом.

— Знаешь, в твоих устах фраза «немного неприятно» приобретает весьма зловещий окрас, — сообщила она, скрестив руки на груди, слизеринец застонал.

— Ой, ну и ты туда же, вы с Томом просто созданы друг для друга! — это мгновенно выбило её из колеи, гриффиндорка задохнулась от возмущения.

— Уж кто-кто, а я ничуть не похожа на этого самодовольного...

— Самоуверенного...

— Чванливого...

— Надменного...

— Хладнокровного...

— С непомерной планкой гордыни...

— Типа!

— Очень похожа, — и он улыбнулся от уха до уха.

— А?

— Два из трёх, — продолжая улыбаться, произнес слизеринец, — Том тут недавно выдал что-то вроде «Самодовольная, Чванливая, Зануда» почти слово в слово, даже интонации похожи. Может, вы поэтому так ненавидите друг друга?

— Гарри, да что ты....

— Это как кривое зеркало, — весело разъяснил Поттер, — вроде ты, но какая-то другая, искаженная, и от этого неприятно и холодок по спине. Ну а остальное прикладывается. Всякое там отрицание, раздражение, злость, ну ты знаешь...

— Ты откуда этого набрался? — недоумевала девочка.

— Люпин просвятил, — Поттер рассмеялся, — он отлично умеет давать людям оценки, когда не пытается их облагородить.

— Ты обсуждал меня и Арчера с профессором Люпином? — неверящим голосом спросила Гермиона.

— Только один раз.

— Но почему с ним?

— А, он вроде как друг моего отца, — пожал плечами Гарри, — у нас бывает много тем для разговоров.

— И ты обсуждаешь с ним своих друзей? — теперь она выглядела уязвленной.

— Да не обсуждал я никого, просто сказал, что ваши с Томом склоки меня достали, — он язвительно хмыкнул, — не поверишь, но об этом и без моих душевных излияний все профессора в Хогвартсе знают. Флитвик, например, каждый год теперь молится, чтобы нам не ставили совмещенных уроков, ему надоело потом приводить в порядок разнесенную аудиторию.

— Это было-то всего один раз, — смутившись, пробурчала Гермиона, — и не так уж мы там все порушили... просто упала пара-тройка парт...

— Ага и пара-тройка сидящих за ними студентов и пара-тройка стульев и пара-тройка книг разлетелась в ошметки, и пара-тройка трещин пошла по стенам... мне продолжить?

— Ты все преувеличиваешь! — защищаясь, сказала она. — Но зачем он вечно выпендривается?! — вдруг как-то совсем по-детски взбеленилась Гермиона. — Тоже мне гений, все заклинания с первого раза выполняет! Только у тебя хотя бы хватает совести делать вид, что ты стараешься, а он... у него на лице всегда написана такая смертельная скука, словно он тут все и без профессоров знает. Я в курсе, что вы с ним занимаетесь дополнительно. Наверное, вы с ним уже всю школьную программу выучили! Не удивительно, что ему все удается. Это не честно!

— Ну не знаю, как Том, но лично я пока на четвертом курсе остановился, — флегматично признался Поттер, отстраненно удивляясь сколько скрытого негодования скопилось в Гермионе.

Грейнджер рассержено поджала губы.

— Твой Слизерин тебя портит, Гарри, — резко бросила она.

— Ты знаешь, что в некоторых культурах твою реакцию на Тома назвали бы «завистью»? — невинно поинтересовался подросток, игнорируя последнее замечание подруги.

Девочка открыла рот, чтобы ответить, и застыла, так и не вымолвив ни слова.

— Это... — она нервно дернула плечом и с вызовом посмотрела на Поттера, — это не так. Я просто не люблю, когда жульничают.

— Хм? И в чём же Том жульничает? — уточнил Гарри. — Ты ведь тоже учишь все наперед.

— Но даже я не могу с такой легкостью выполнять все школьные задания, — с удивительным высокомерием сказала Грейнджер, — это невозможно. К тому же я постоянно занимаюсь, а он в своей жизни и часа на домашнее задание не потратил.

— Да брось ты, Гермиона, — отмахнулся Поттер, — Том просто гений, вот и все.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — поразилась гриффиндорка, слизеринец непонимающе на неё посмотрел. — Разве ты... ты ни разу не чувствовал себя...ну... — она отвела взгляд, — хуже?

— Хуже, чем Том? — Гарри удивленно поднял брови. — Почему я должен так себя чувствовать?

— Но он же во всем преуспевает, разве ты не испытываешь...

— Зависти? — с легкой ноткой сарказма уточнил слизеринец, гриффиндорка густо покраснела. — Нет. Мне никогда не приходило в голову нас сравнивать.

— Почему?

— Потому что это глупо, — Гарри развел руками, — мы разные люди со своими плюсами и минусами, какой смысл соревноваться? Он же мой лучший друг.

Гермиона покачала головой и слабо улыбнулась.

— Знаешь, Гарри, мне кажется, подобных тебе людей я ещё никогда не встречала...

— Да, я представляю, — Поттер просиял задорной улыбкой. — Я беспрецедентен.

Некоторое время оба молчали, каждый, думая о своем, затем Гермиона вздохнула и серьезно посмотрела на него.

— Ты не будешь возражать, если я тоже постараюсь поискать решение твоей проблемы со стихийными выбросами? — осторожно поинтересовалась она.

— С чего мне возражать? — весело удивился Поттер. — Я был бы тебе благодарен за помощь.