Инцелы. Как девственники становятся террористами

7. …И блестящее будущее впереди?

Я был изгоем, получал худшие оценки по всем предметам. Меня слишком мучил страх, чтобы я мог учиться, – я всегда боялся. Бросил гимназию и с тех пор не ходил в школу. Ненавижу вспоминать то время. Инцел Адриан

Я всегда терпеть не мог физкультуру: запах пота в раздевалке, спортивную гимнастику с конем, кольца, шведскую стенку. Вынужденная интимность в раздевалке, насмешки над теми, кто неуклюж, слаб или растерян. Почти всегда я оказывался последним, кого отбирали в футбольную или бреннбольную команду[23]. А если меня выбирали предпоследним или предпредпоследним, значит, день прошел неплохо. Ведь все запоминают неудачника, который остался стоять в самом конце, а не тех, кто ушел сразу перед ним. А тот несчастный, которого считают максимально бесполезным и безнадежным, смотрит в пол, не поднимая глаз на мучителей, двух надутых заносчивых капитанов, выбирающих, кто достоин войти в их команды.

Одно событие, связанное с гимназическими уроками физкультуры, мне особенно запало в память. Слева от лестницы возле выхода во двор была комната, но я понятия не имел, что в ней происходит. Пару раз я наблюдал, как туда проскальзывал какой-нибудь парень из моего класса, обычно с виноватым выражением лица, будто бы он нарушал какой-то неписаный закон – и знал, что нарушает.

В тот раз на перемене что-то дернуло меня подойти и открыть дверь, чтобы посмотреть, что же за ней скрывается. Осторожно повернув ручку, я заглянул внутрь. В комнате царил полумрак. Несколько учеников – только парни, все мои одноклассники, – смотрели кино. Гудел проектор, а на экране шел порнофильм: мужчина и женщина занимались сексом. В эту секунду я поймал взгляд физрука, он обернулся и посмотрел на меня. Вид у него был удивленный – не смущенный или рассерженный, а лишь удивленный, словно он никак не мог понять, как же мне удалось вычислить, чем он занимается. Меня на общий просмотр не пригласили – вероятно, потому что к тому времени я вообще перестал ходить на его уроки. Вместо этого я посещал в эти часы занятия по фортепиано. Смутившись, я поспешно закрыл дверь. Интуитивно я чувствовал, что тут что-то не так. Вряд ли демонстрация порнофильмов любимым ученикам входила в круг обязанностей физрука. Но рассказать о том, что я видел, классному руководителю или директору школы мне и в голову не пришло. В моей картине мира это событие скорее еще раз подтвердило, что я – изгой, чем стало свидетельством грязного отношения физрука к женщинам.

Все парни из моего класса, кроме меня, получили по физкультуре высшие баллы. Кажется, такого в истории школы еще не случалось.

Именно в школе начинаются беды многих будущих инцелов. Те, с кем я проводил интервью, рассказывали, как их еще в началке дразнили, били и гнали прочь. Учителя происходящее либо не замечали, либо игнорировали. Для большинства инцелов школьные годы – начало социальной изоляции, которая станет характерной чертой всей их жизни, существования на обочине, которое продолжится в гимназии, в университете и на работе. Удивительно, но родители часто не представляют себе масштаба проблем ребенка, хотя, конечно, замечают, что у него нет друзей и что он проводит почти все свободное время за компьютером. Инцел почти никогда не рассказывает семье и близким о своем недобровольном целибате, это обычно вызывает чувство стыда.

Шведская школа охвачена серьезными проблемами. По данным газеты Läraren, проанализировавшей статистику Управления школьного образования, в 2020 году почти 16 % мальчиков окончили среднюю школу с баллами, не позволяющими продолжить обучение по национальным программам в гимназии. Газета также изучила все оценки за девятый класс и пришла к выводу, что по всем предметам девочки учатся лучше мальчиков. Кроме того, с тех пор как в 2012–2013 учебном году была введена нынешняя система оценки успеваемости, разрыв между полами увеличился. Даже в физкультуре, где десятилетиями лидировали мальчики, девочки их обошли.19 Гендерные различия в успеваемости существуют столько же, сколько и сама статистика, но сейчас разрыв увеличивается и наиболее ощутимы различия между мальчиками и девочками в таком предмете, как шведский язык. По статистике Управления школьного образования за 2020 год, 18 % девочек имеют более высокие оценки по шведскому языку, чем мальчики. Серьезная тенденция, ведь язык – база для изучения всех остальных предметов. Когда приходит время поступать в вузы, разрыв в успеваемости между мальчиками и девочками сохраняется, и это очень заметно уже сегодня. Подавляющее большинство учащихся на врачебных и юридических программах – женщины. На самых популярных университетских и институтских направлениях доминируют женщины. Весной 2020 года женщины составили большинство среди зачисленных на 37 из 40 наиболее привлекательных программ высшего образования, включая самые топовые специальности: юрист, врач, психолог, социолог и медсестра. Кроме того, мужчины гораздо реже, чем женщины, завершают образование и получают диплом.20 Если тенденция не изменится, всё это, разумеется, будет иметь крайне негативные последствия. Чем ниже уровень образования, тем больше у человека шансов столкнуться с проблемами со здоровьем, мало зарабатывать и испытывать трудности при поиске партнера.

Профессор Магнус Хенрекссон, исследователь национальной экономики, часто комментирующий школьное образование, в интервью газете Smedjan заявляет, что при составлении национального учебного плана было упущено нечто важное. По мнению Хенрекссона, текущий план уделяет мало внимания получению знаний как таковому – вместо этого ученики учатся рассуждать, проверять аргументы и обсуждать факты:

Традиционное представление о знаниях – что они предполагают объективные факты и развитие фундаментальных когнитивных и аналитических функций – разрушено постмодернистскими теориями о знаниях и педагогике.21

Некоторые эксперты также считают, что нынешняя школьная система специально выстроена в пользу девочек. Пер Стрём, общественный деятель и писатель, в интерью со мной утверждает, что школьная успеваемость у девочек лучше отчасти потому, что учителя отдают им предпочтение:

Среди работников школы говорить о равноправии не приходится. Большинство учителей и директоров школ – женщины, что накладывает свой отпечаток не только на школу, но и на общество в целом.

Его тезис частично подтверждают научные работы. Британское исследование, проведенное Центром экономической эффективности (Centre for Economic Performance), в рамках которого изучили процесс выставления оценок 1200 ученикам в 29 школах Великобритании, показало, что экзаменаторы-женщины ставили более низкие оценки мальчикам по сравнению с внешними экзаменаторами (приглашенными из других школ), в то время как учителя-мужчины ставили девочкам те же оценки, что и независимые педагоги. Исследование показало, что юноши ожидали от учительниц заниженных оценок – и их предположение оказалось верным. Между тем ученицы ожидали для себя более высоких оценок от экзаменаторов-мужчин, однако подтверждения этому не нашлось, поскольку и учителя-мужчины из их школ, и независимые экзаменаторы ставили девочкам одинаковые оценки. По мнению ученых, социально-экономические факторы или этническое происхождение не оказали существенного влияния на оценку результатов.22

Схожую тенденцию демонстрирует и статистика Шведского национального агентства по образованию. Газета Läraren проанализировала данные агентства за 2011 год и пришла к выводу, что на национальных экзаменах девочки получали более высокие оценки, чем мальчики. Результаты шокирующие: по английскому 50 % девочек получили более высокие оценки, а по шведскому языку соответствующая цифра составляла 40 %. Схожая картина наблюдалась по таким предметам, как биология и физика. В интервью газете Skolvärlden Фредрик Циммерман (Fredrik Zimmerman), исследователь детской и подростковой психологии, говорит о «культуре антиучебы» среди мальчиков школьного возраста. Тех мальчиков, которые любят и хотят учиться, одноклассники дразнят и высмеивают: «Отказываясь учиться, дети демонстрируют свою маскулинность».23

Как же решить проблему падающей успеваемости среди мальчиков? Фредрик Циммерман считает, что мальчики должны научиться проговаривать свои чувства. Необходимо создать в школах такую обстановку, где мальчики могут не бояться травли, если потерпят неудачу. Но важно задействовать всю школьную систему. Статистически мальчики справляются лучше, если им давать четкие задания. Вероятно, мальчики уступают девочкам не в знаниях, а в таланте к устному и письменному их изложению24. При этом гендерный разрыв в отношении успеваемости не является уникальным шведским феноменом. Это подтверждают данные международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (Programme for International Student Assessment, PISA), которая замеряет навыки 15-летних школьников из разных стран в понимании прочитанного, математике и естественных науках. Исследование PISA 2018 охватило 79 государств, включая все страны – члены Организации экономического сотрудничества и развития. Результаты показали, что девочки во всех странах лучше, чем мальчики, понимали прочитанное. Способность понять текст оценивалась по шестибалльной шкале; 28 % мальчиков не достигли даже уровня 2.

То, что 20–25 % шведских мальчиков функционально неграмотны, то есть не умеют хорошо читать и писать, известно еще по данным PISA 2012.

В некоторых странах, таких как Аргентина, Китай и Перу, разрыв между полами был значительно меньше, в то время как самые значительные различия были зарегистрированы в Финляндии, Саудовской Аравии и Катаре25.

Существуют серьезные предпосылки, что, когда новейшие технологии и искусственный интеллект начнут всерьез влиять на рынок труда, это крепко ударит по позициям мужчин. Впрочем, некоторые исследователи считают, что Швеция находится в выгодном положении относительно вызовов будущего, в котором всё большую ценность будут приобретать когнитивные, то есть «мягкие» ценности. У детей в Швеции с самых ранних лет тренируют эмпатию – шведский детский сад считается образцовым с точки зрения работы в группах и развития внимания к потребностям другого. На сегодняшний день в мире только 50 % детей проходят дошкольное обучение в той или иной форме, а соответствующие системы сильно отличаются от страны к стране с точки зрения длительности посещения и качества обучения. Уникальные черты шведского детского сада – все дети имеют возможность посещать его, начиная с года, институционально он интегрирован в общество, к тому же в Швеции самое низкое количество детей на одного сотрудника.

Дело не только в том, что у девочек успеваемость лучше, чем у мальчиков; женщины сейчас всё больше догоняют и даже обгоняют мужчин на карьерной лестнице, и для некоторых из них нуклеарная семья перестает быть очевидным выбором, особенно в свете того, что количество подходящих мужчин лишь падает. Сегодня женщина может завести детей вовсе без партнера.