Инцелы. Как девственники становятся террористами

28. Один в поле не воин

Когда успех недостижим, самоубийство становится единственным решением. Анонимный инцел

С. был моим коллегой. Иногда наши пути пересекались в разных больницах, где мы оказывались по работе, и, хотя мы не общались в свободное время, я считал его своим другом. Казалось, он всегда в хорошем настроении, проявляет искренний интерес к окружающим и душевное тепло. С. следил за тем, что я делаю профессионально, и с охотой обсуждал со мной мои статьи или интервью. Однажды вечером, листая фейсбук, я внезапно увидел пост другого коллеги, выражавшего скорбь по поводу того, что случилось с С. Он покончил с собой, когда уехал в отпуск за границу с женой и маленькими детьми. Добравшись туда, С. попытался связаться с коллегой, но не дозвонился. Вскоре после этого он наложил на себя руки.

Когда я работал врачом в SOS-International – зонтичной организации для страховых компаний, предлагающих помощь гражданам скандинавских стран, заболевшим за границей, – мне довелось иметь дело с несколькими случаями, когда мужчины совершали суицид во время отпуска с семьей. В одном случае относительно молодой мужчина покончил с собой, выпрыгнув с балкона отеля. Ни члены семьи, бывшие рядом, ни друзья – никто не подозревал, в какой глубокой депрессии он находился.

Каждый год совершают суицид около миллиона человек в мире, 80 % из них – мужчины. По данным социального управления, в 2019 году в Швеции покончили с собой 1269 человек, из них 70 % – мужчины. Если смотреть на абсолютные цифры, больше всего самоубийств совершили мужчины в возрастной группе 45–64 года. Если же взглянуть на соотношение числа суицидов и общего количества смертей в каждой возрастной группе, то 31 % процент всех смертей от суицида приходится на долю молодых. Насколько здорова традиционная мужская роль, предписывающая нам быть неуязвимыми, крутыми и мужественными, контролировать свои эмоции? Не пришла ли пора изменить деструктивное поведение, которое может стоить нам жизни?

Я говорю на основании собственного опыта. В моей прошлой книге, «На службе у психиатрии – мемуары шведского врача», я описывал, как во время непростого жизненного этапа погружался в депрессию и суицидальные мысли и, несмотря на всю тяжесть своего состояния, испытывал сомнения по поводу того, чтобы обратиться за помощью:

Тревожные сигналы поступали в течение долгого времени: перепады настроения, нарушения сна и аппетита, пессимизм, жить не хотелось. Постоянная раздражительность – я все время был на грани, всегда готов был взорваться на пустом месте. Казалось, меня все глубже и глубже засасывает в зыбучие пески. Уже не помню, с кем я в конце концов связался, дойдя до полного отчаяния, но меня отправили в долгосрочный отпуск по состоянию здоровья, и впервые в жизни я сам стал посещать психотерапевта.

Я даже не подумал о том, чтобы принять антидепрессанты, а врач, выписывавший мне больничный, не предложил мне такого варианта. Вероятно, потому, что тем самым пришлось бы признать: даже врач-психиатр высшей категории бывает уязвим и ему могут потребоваться препараты от психических проблем.

Существует даже психометрический инструмент, «Тест на конформизм к нормам маскулинности» (Conformity to Masculine Norms Inventory, CMNI), разработанный для того, чтобы определять, в какой мере мужчина адаптировался к маскулинной норме. При помощи CMNI в метаисследовании, охватывающем 19 453 мужчин, было обнаружено, что чем больше мужчины верят в маскулинную норму, тем менее они склонны обращаться за помощью.63 Общеизвестен факт, что женщинам психологически гораздо легче обратиться за помощью в систему здравоохранения. Австралийский исследователь Джо Ривер, проведя глубинные интервью с 18 мужчинами, совершившими попытку самоубийства, обнаружила, что большинство отказывались от медицинской помощи, когда их проблемы приравнивались к психическому нездоровью. Иными словами, иметь проблемы с психикой считалось немужественным. В то же время в своем исследовании Джо Ривер утверждает, что готовность мужчин обратиться за помощью напрямую зависела от стиля общения медицинского персонала. Если психиатр обсуждал специфические проблемы, которые мужчина переживал в своей жизни и которые привели к попытке суицида, пациенты охотнее шли на контакт и соглашались принять помощь. Когда же эмоциональные страдания и попытки самоубийства классифицировались как признаки психического заболевания, реакция была обратная.64

Результаты полностью соответствуют моим собственным наблюдениям в практике психиатра. В таких ситуациях очень важно говорить с близкими пациента и слушать их рассказы, чтобы составить максимально полную картину заболевания. Нежелание мужчин обращаться за помощью и то одиночество, в котором живут многие из них, вредит их здоровью. Мужчины и женщины в одинаковой степени рискуют заболеть диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями и раком, но у мужчин в целом обычно меньше друзей и менее развита сеть социальных контактов, чем у женщин. А одиночество само по себе, по данным некоторых исследований, означает повышение риска деменции на 40 %. Если не удастся переломить существующие в обществе тенденции, велик риск, что проблемы со здоровьем, вызванные одиночеством, будут только нарастать, как и количество мужчин, совершающих самоубийства.

Когда в публичных обсуждениях спикеры произносят слова «токсичная маскулинность», этот термин обычно используется для обвинения и описывает вред, который мужчины наносят гендерному равенству и развитию общества в целом. Но с тем же успехом это понятие можно трактовать как искусственно навязанную нам маскулинную роль, которую многие из нас восприняли так глубоко. Эта роль деструктивна как для нас, мужчин, так и для наших близких и окружения, – маскулинность стала нашим злейшим врагом.

Один в поле не воин.