Инцелы. Как девственники становятся террористами

12. Фредрик

Больше всего на свете мне хотелось бы создать семью, завести детей, купить дом, но эта мечта кажется совершенно нереальной. Инцел Фредрик

Мы встречаемся в кафе в центре Стокгольма. Фредрик – мужчина 28 лет, считающий себя инцелом. Еще когда мы только познакомились и переписывались по электронной почте, он счел важным прояснить следующее:

В какой-то статье, ссылку на которую ты мне прислал, написано, что инцелы – женоненавистники. Это неправда. Слово «инцел» обозначает лишь «недобровольное воздержание», им называют людей, которые никогда не занимались сексом, но хотят секса и близости.

На встречу я пришел чуть раньше, выбираю столик у окна. Кафе почти заполнено народом, и гомон остальных посетителей создает звуковую завесу, которая, надеюсь, поглотит наш разговор. За столиком неподалеку от меня сидит одинокий мужчина, и я думаю: вдруг это Фредрик? Я ведь не знаю, как он выглядит, но понадеялся, что он сам узнает меня. Едва я решаю спросить этого человека, не Фредрик ли он, как в кафе входит молодой мужчина – приятной наружности, хорошо одет: рубашка с галстуком, джемпер, сверху куртка. Среднего роста, аккуратно причесанный, полный. Во время нашего разговора тема избыточного веса всплывет не раз. Остановившись, он окидывает взглядом посетителей и, заметив меня, направляется прямо к моему столику.

– Ты Стефан Краковски, верно?

Тон дружелюбный, но решительный.

Киваю, жмем друг другу руки. Фредрик начинает разговор с того, как некорректно СМИ ведут себя по отношению к инцелам, выставляя их озлобленными, полными ненависти отщепенцами. Рассказывает, что сам он с понятием «инцел» впервые столкнулся на сабреддите r/BlackpillScience. Выражение «черная таблетка» постоянно всплывает на тематических форумах и сайтах, обозначая грубую необратимую правду, мрачное пророчество, от которого не сбежать. «Принять черную таблетку» – значит раз и навсегда осознать горькую правду. Идея заимствована из фильма «Матрица».

Я уточняю, считает ли он сам себя инцелом.

– Да. У меня никогда не было секса, хотя я к этому стремился. Сидел на сайтах знакомств, пытался познакомиться в офлайне, но девушки мною просто-напросто не интересуются. Точно не могу сказать почему. Другие инцелы страдают от заниженной самооценки, но у меня такого нет. Я неплохо выгляжу – помимо того, что толстый. Пытаюсь извлечь максимум из своих данных. Красиво одеваться и всё такое.

Я спрашиваю Фредрика, что происходит, когда он пытается знакомиться – онлайн или офлайн.

– Полная тишина. Например, у меня случалась пара мэтчей в тиндере, я пишу – никакой реакции. Или отвечают кратко, я тоже отвечаю. Но потом по каким-то причинам всё равно наступает тишина. Совершенно не понимаю, что происходит. У меня, как и у других инцелов, возникает чувство, что у девушек заоблачные ожидания и мы им соответствовать не можем. А впечатление надо произвести уже при знакомстве.

Почему ему не отвечают?

– Потому что девушки хотят, чтобы за ними бегали, ухаживали. Кроме того, они получают массу сообщений от парней, так что могут выбирать и не напрягаться.

А ходил ли Фредрик на свидания?

Он отвечает, что да, пару раз случалось, но заканчивалось, к сожалению, не очень хорошо. На первом свидании он оказался в 21 год, когда познакомился с женщиной через сайт знакомств. Она была не в его вкусе и к тому же производила впечатление слегка потерянной. Женщину со второго свидания Фредрик характеризует как «очень толстую» и к тому же на голову его выше. Еще он рассказывает, как пытался знакомиться в ночном клубе.

– Тогда я решил показать «мужское поведение», проявлять настойчивость!

Он случайно пролил на женщину напиток, извинился и тут же заказал ей новый. Это послужило поводом для приятной беседы, и Фредрик рассказывает, что он осыпал женщину комплиментами. Но внутри чувствовал себя «манипулятором – будто актер, играющий по сценарию». Он не мог заставить себя продолжить в том же духе, женщине надоело, и она ушла.

Я спрашиваю Фредрика: не стал ли случай в ночном клубе полезным для него как определенный социальный тренинг? Он со мной соглашается, но лишь частично.

– Да, я понял, что могу познакомиться в баре, но одновременно – что не хочу быть таким человеком. Всё это казалось ненастоящим, натянутым. А мне просто хотелось бы, чтобы меня любили таким, какой я есть.

Тоска по любви и близости звучит постоянным рефреном во внутреннем мире любого инцела. Каждый из них хочет жить в парных отношениях, как все остальные. Но стоит мыслям об отношениях прийти им в голову, как они погружаются в отчаяние и апатию, ибо глубоко убеждены, что желаниям их сбыться не суждено. Инцел обречен заранее. Он слишком низенький, волосы слишком редкие, нижняя челюсть недостаточно мужественная, у него неправильно проходит линия между внешним и внутренним уголком глаза, он слишком тощий или слишком толстый. Внешность значит всё, личность – ничего. Красивый мужчина может вести себя как угодно. Все женщины падут к его ногам, как бы плохо он с ними ни обращался. Привлекательный мужчина, чад, может быть грубым, бесцеремонным, неприятным, презрительным – и всё равно девушка уедет с ним домой. Пока в обществе внешность ценится выше, чем личные качества, ничего не изменится и у инцелов нет ни малейшего шанса. Так рассуждают в их мире.

Беседуя с Фредриком, я поднимаю вопрос, который всегда всплывает при исследовании феномена инцелов. Если он – девственник и явно не может выстроить отношения, почему не пойти к секс-работнице, чтобы потерять невинность?

Внутреннее анкетирование на сайтах инцелов показывает, что большинство респондентов отрицательно отвечают на вопрос, покупали ли они секс. Причина в том, что такой шаг считается еще одним унизительным подтверждением того, что человек – неудачник, неспособный получить секс в отношениях. Кроме того, большинство инцелов, с которыми я беседовал в Швеции, отвечают, что не хотят нарушать закон, ведь здесь покупка сексуальных услуг запрещена. Однако есть и те, кто признаётся, что неоднократно посещали бордели, ведь для них это единственный способ заняться сексом.

Фредрик отвечает, что думал об этом, но никогда этого не сделает, потому что не хочет становиться «преступником».

– Я за всю жизнь даже штрафа за неправильную парковку не получал. Правда, у меня нет прав, но ты понял, о чем я.

При этом он подчеркивает, что не относится к секс-работницам с пренебрежением, скорее наоборот.

– Если они занимаются сексом с такими людьми, как я, которых другие считают непривлекательными, то это благородно, я считаю.

За столиком рядом с нами садится пара – слишком близко, чтобы мы могли продолжать наш разговор без помех. Вижу свободный столик у выхода, предлагаю пересесть. Разговор заходит о детстве Фредрика. Было ли оно хорошей порой для него?

– Нет. Я вырос в полной семье, но мама всё детство надо мной издевалась. Психологически и физически.

Он рассказывает, что оказался в замкнутом круге: мама его била, соседи заявляли на нее в социальную службу, а она в итоге снова вымещала гнев на Фредрике.

Спрашиваю, что делал папа, когда мать избивала сына.

– Он держался пассивно. Ему не нравилось, что мама меня бьет, но сделать с этим он ничего не мог. Кстати, между ними тоже случались драки, колотили друг друга… Уже став взрослым, я узнал, что якобы после моего рождения папа сказал маме, что больше ее не любит.

Он задумывается.

– Самое страшное воспоминание тех лет – когда мама швырнула в меня кофейником. Он ударился о стену, осталась большая вмятина. Я жутко испугался!

Позже, когда Фредрик уже был взрослым, они поговорили о том, что происходило в его детстве, и мама попросила прощения. По словам Фредрика, сейчас у них нормальные отношения. Он объясняет, как справился с детскими воспоминаниями.

– Записал всё ужасное, что происходило в детстве, на листе бумаги, а потом сжег его. Это был мой способ избавиться от всего плохого. Теперь я оставил всё это позади.

Когда ему было 18 лет, родители развелись. Я спрашиваю, когда он съехал из их дома.

– Я не съехал. По-прежнему живу с мамой.

Вот уже несколько лет он стоит в очереди на жилье, но ему в основном предлагают квартиры в новых домах, которые слишком дороги.

Еще в детстве у Фредрика диагностировали синдром Аспергера; ребенком и подростком он посещал психиатров. Теперь подумывает о том, чтобы снова обратиться за профессиональной помощью.

– У меня бывают периоды депрессии – это одна из причин, почему я толстый. Чтобы справиться с депрессией, я ем. А когда не ем, настроение очень плохое. И тогда я не выдерживаю. Всё вокруг кажется серым, любая радость жизни улетучивается. Раньше мне удавалось похудеть, но, когда я в депрессии, это трудно.

Когда я спрашиваю, что он делает в свободное время, Фредрик рассказывает, что в основном играет в компьютерные игры, сидит в интернете, смотрит ютуб – предпочитает исторические и научные программы. Как и многие другие инцелы, которых я интервьюировал, он смотрит порно, иногда по несколько часов в день.

С друзьями он не общается, а те, с кем были контакты раньше, разъехались по всей Швеции. Сам Фредрик не любит путешествовать, даже отпуск обычно проводит дома, играя в компьютерные игры.

Мы возвращаемся к женоненавистничеству – очень популярной теме во всех статьях и программах, упоминающих инцелов.

Фредрик еще раз подчеркивает, что не испытывает к женщинам никакой ненависти, – говорит, что на их месте тоже не захотел бы встречаться с толстым парнем. Правда, как и большинство инцелов, он согласен, что женщины обращают слишком много внимания на внешность, но добавляет:

– С другой стороны, за то же самое и женщины критикуют мужчин – якобы они только внешние данные и оценивают. Особенно феминистки любят об этом говорить. Мне кажется, критика женской зацикленности на красоте со стороны инцелов – зеркальное отражение того, как феминистки ругают мужчин.

Я спрашиваю, как он видит свое будущее.

– Я пессимист. Не думаю, что мне удастся встретить женщину.

– Думаешь, для тебя всё потеряно?

– Да, ведь так многое зависит от внешности… а с годами дело не улучшится, я только постарею.

Я задаю еще один вопрос – без него никуда – на самую обсуждаемую в инцельских кругах тему.

– У тебя возникали суицидальные мысли?

Фредрик молча кивает.

– Как часто и при каких обстоятельствах?

– Почти всегда, когда я не ем, начинаю размышлять: вот, я всегда буду один, слишком мало зарабатываю, никогда не смогу съехать от мамаши, буду жить с ней до пятидесяти лет. Будто бегу в беличьем колесе и ничего в моей жизни не меняется.

– И насколько серьезны твои мысли о самоубийстве?

– Так далеко, чтобы попробовать, никогда не заходил, но думаю об этом постоянно.

Дальше он деловито констатирует:

– Лучший способ, мне кажется, – повеситься.

Тут, должно быть, на лице у меня отражается тревога, потому что он поспешно прибавляет:

– Но пока я ничего такого не планирую. Я всё еще молод, у меня в запасе лет шесть, чтобы что-то сделать со своим весом. Больше всего на свете мне хотелось бы создать семью, завести детей, купить дом, но эта мечта кажется совершенно нереальной.