Инцелы. Как девственники становятся террористами

29. Аксель

Мне хотелось бы, чтобы больше женщин отринули предрассудки и попытались понять, каково это – быть мужчиной. Чтобы они признали, что сами не так уж и ущемлены и что есть большие плюсы в том, чтобы быть женщиной. В этом случае диалог мог бы выйти куда более здоровый. Инцел Аксель

Акселю 33 года, он вырос в большом городе. Спокойное детство, все родные его любили, в бэкграунде – ни психических заболеваний, ни зависимостей. Гимназию окончил с хорошими отметками, может, чувствовал себя слегка одиночкой, но травить его никто не травил. Теперь он окончил вуз, трудится на полной ставке, но не испытывает от работы ни малейшего удовольствия.

– Работать стараюсь поменьше, все равно это не приносит ничего хорошего ни мне, ни кому бы то ни было другому. Деньги того не стоят. Так что стараюсь просто обеспечивать свои базовые потребности, а не копить деньги изо всех сил, растрачивая время на работу.

С психиатрией Аксель никогда не имел контактов, хотя с депрессивными эпизодами сталкивался. О самом себе он думает не с таким мрачным отчаянием, как многие другие инцелы:

– Стараюсь подходить к себе объективно. У меня есть очень сильные стороны, есть и слабые. Думаю, это две стороны одной медали, и мне не хотелось бы избавляться ни от одной. Я прекрасно понимаю, что многие мои качества делают невозможными парные отношения в рамках той культуры, в которой мы живем. Временами мне хотелось бы быть более адаптивным, но дело обстоит так, как есть, – нельзя кардинально измениться, не потеряв себя. А я не готов становиться кем-то другим лишь ради того, чтобы завести семью, партнершу или просто «личную жизнь». Мне кажется, я вполне нормальный такой, какой я есть, – но, видимо, общество считает по-другому. Я себя не чувствую ни победителем по жизни, ни неудачником. У меня есть кое-какие врожденные таланты, с некоторыми из них я сумел обойтись наилучшим образом, с другими – нет. Внешность у меня нормальная, хотя временами хочется выглядеть получше. Когда настроение хорошее, вообще всем доволен. Но объективно говоря, я не красавец, хотя и страшным бы себя не назвал.

Когда Акселя отвергают женщины, ему бывает очень тяжело. Он описывает это так – все женщины, с которыми он пытается общаться, с самого начала берут «вежливый, но строгий тон», словно желая поскорее дать понять: ни на что, кроме малозначительных бесед ни о чем, надеяться ему не стоит. Всякий раз это больно бьет по самооценке, и Аксель давно перестал пытаться найти партнершу. Все равно ни одна из предыдущих попыток ни к чему не привела.

Сексом он занимался только с секс-работницами и убежден, что до сих пор был бы девственником, если бы не покупал их услуги. Как правило, он приезжает в тот или иной европейский город и идет в бордель. Не так уж плохо, говорит он, хоть и обидно платить за то, что другие получают бесплатно в отношениях. Но потерять девственность ему было важно – по его словам, он «избавился от многих страхов и стресса по поводу секса».

Политически Аксель относит себя к левым, так как хотел бы уменьшить степень неравенства в обществе, но немного и к правым, потому что был бы не против «подсократить» блага, которые все получают через социальное обеспечение. На мой традиционный вопрос о ненависти к женщинам он отвечает так:

– В основном у меня нет никакой неприязни к женщинам, наоборот, я считаю, что большинство из них очень приятные и симпатичные, но при этом они совершенно не понимают, как живут мужчины и как много сил нам приходится потратить, чтобы получить то, что для них – само собой разумеющееся. Иногда меня это ужасно раздражает, потому что сам-то я могу признать свои привилегии как мужчины! Но мне хотелось бы, чтобы больше женщин отринули предрассудки и попытались понять, каково это – быть мужчиной. Чтобы они признали, что сами не так уж и ущемлены и что есть большие плюсы в том, чтобы быть женщиной. В этом случае диалог мог бы выйти куда более здоровый. Что касается феминизма – скажем так, особого впечатления он на меня не производит. Мне кажется, это во многих отношениях экстремальная и деструктивная идеология. Вульгарная и довольно дикая.

К своему будущему он относится амбивалентно:

– Зависит от настроения: иногда мне кажется, что я буду совершенно несчастен, а иногда – что буду вполне доволен той жизнью, которую живу сейчас. Думаю, семьи и детей у меня не будет никогда. По-моему, в нынешней ситуации это отнимает гораздо больше, чем дает, – хотя наверняка так было во все времена.