Калужский вариант

Обманет ли Василь лампоглазую?

Из чего состоит задание рабочего Минского завода имени Кирова, допустим того же Василя Снегирева? Работает Василь один, не в бригаде, как и подавляющее большинство его товарищей. Что и как ему планируют?

— План ему дается в нормо-часах, — говорит Тамара Семеновна Смородина, заместитель председателя профкома объединения. — А нормо-часы складываются из определенных операций. На таких-то деталях он должен набрать такое-то количество нормо-часов. Плана в натуральном виде, в штуках например, для рабочих у нас нет...

Задание в нормо-часах у каждого рабочего свое, зависит от его квалификации, прошлогоднего личного достижения. Учитывают целый ряд показателей, поэтому и название такое: комплексный план повышения производительности труда. В принципе это хорошо известный динамовский метод, хотя несколько улучшенный, как считают станкостроители.

В качестве наряда рабочему заполняется перфокарта, в ней закодирован его табельный номер, какие детали обрабатывал, трудоемкость их. Выполнив работу, Василь Снегирев сдает маршрутный лист, который попадает в ЭВМ. Сам Василь заполняет? Нет, нет, что вы! Не рабочий заполняет, а мастер. Рабочий даже не видит перфокарты.

— Если он ее увидит, это очень плохо, — разъясняет заместитель секретаря парткома завода (он же заместитель начальника вычислительного центра) Михаил Александрович Соловей.

— Почему?

— Ну, он может работу не сделать, а карту закрыть. Мастер должен закрывать, мастер и контролер...

Вот оно что! Дабы Василь Снегирев не обманул ЭВМ, ему на всякий случай не доверяют. Личное клеймо качества — еще куда ни шло, там, если кто и смухлюет, все же «железяку» в натуре он сделал — не на лоб же себе поставил личное клеймо. А ЭВМ — ей можно лихо очки втереть: помигает глазищами-лампочками, порычит внутриутробным электронным рыком, выплюнет из механического рта табуляграмму — столько-то Василь Снегирев сделал сегодня деталей. А хитрый Василь будет ухмыляться в курилке: не таких, мол, как ты, лампоглазая, объегоривали, а с тобой-то обойтись — тьфу, раз плюнуть и каблуком растереть.

Почему-то мне кажется, не станет Василь обманывать ЭВМ, не девчонка она, да и в работе он человек совестливый. Отец и дед были мастеровыми, что-то от них перешло и Василю в кровь. Есть, правда, халтурщики, сколько угодно, контроль нужен. Мы еще не дошли до идеала. Не дошли начальники — это я опять свой разговор с Колесниковым вспоминаю, — не дошли и рабочие. Цель видим, а не дошли. В таком деле, как производство, на каждого, вероятно, еще нельзя надеяться бесконтрольно, а вот на коллектив, бригаду, да еще калужского типа, наверное, можно. Социальный контроль стоящих рядом товарищей, повязанных с тобой одной веревочкой — общей оплатой за общую работу, — это, пожалуй, посильнее, чем электронный надсмотр.

АСУП — необходимый элемент современного завода, и пусть никто не поймет меня так, что я вижу какую-то здесь дилемму: или совесть, или электроника. Машине — машинное, человеку — человеческое. Одно другому не мешает. Только худо, если где-то пытаются вытеснить одно другим.

Раньше начальник цеха и заместитель начальника производства на заводе имени Кирова только в конце месяца окончательно знали, что сделано в цехе, что не сделано. Сейчас ежедневно они имеют у себя табуляграмму и видят, по каким операциям дефицит, какие уже выполнены. Любопытно и здесь сопоставить: калужские турбинисты отдельных операций не учитывают вовсе. Счет идет на готовые комплекты: такой-то комплект сделан и сдан, такой-то еще в работе, этот будет готов к вечеру, тот — завтра и т. д. И платят бригаде за готовый комплект. В калужском варианте алгоритм управления, однако, не сводится к тому, чтобы, закрыв комплектную ведомость, расписаться затем в ведомости бухгалтерской. Федулов с товарищами еще посидят, потолкуют: кто и как сработал да что заработал. Они сами себе в некотором роде и мастер, и бухгалтерия: без протокола совета бригады денег на Калужском турбинном кассир не выплачивает, пусть хоть трижды поставил свою подпись цеховой администратор. Интереснее так? «Вопроса нет», — цедит Василь Снегирев. Но я знаю: вопросы у него есть, много вопросов. Калужский вариант необычен. Тут есть над чем поломать голову не только отчаянному мотоциклисту.

С Кебичем мы тоже завели речь о планах рабочих, сравнивали их вариант динамовского метода с тем, что делают в Калуге.

— Калужский вариант дает возможность планировать рабочему в номенклатуре, — рассуждал директор, — а у нас бригад нет, и речь пока идет лишь о нормо-часах.

— Мне кажется, нормо-часы не в полном смысле план, — возражаю я, — это какой-то искусственный план...

— Ну, это правильно! — Для Кебича, я вижу, вопрос яснее ясного и «агитировать» его нет нужды. — Правильно, потому что задание в нормо-часах не имеет полностью привязки к номенклатуре. В этом я с вами согласен. Здесь нет борьбы за комплектность продукции.

— Можно было бы тогда уж прямо в рублях планировать, — подает реплику сосед по койке, экономист, — было бы честнее...

— Ну, это тоже не совсем... — мнется Кебич. — Понимаете ли... ну, тогда получается как-то... — Что-то мешает ему высказаться определеннее, я жду, сосед тоже поднял голову, смотрит вопросительно, наконец директор произносит то, что всем присутствующим, в том числе и ему самому, очевидно: — Получается, что идет планирование не объемов работы, а заработной платы. Тут, если хотите, только, может быть, в названии разница. Мы побоялись перейти к этому, вышло бы, что мы уже зарплату планируем, если прямо в рублях давать задание. А в нормо-часах все же не так явно...