Калужский вариант

Не сотвори себе кумира!

Если вы, читатель, устали и хотите немного расслабиться, готов вам помочь. Вспомнилось, как я чуть не свалился со стула.

Леон Иванович рассказывал о «системах третьего поколения» и вдруг продиктовал мне в блокнот:

— Сведения из ЦРУ мы передаем на вычислительный центр. По всем нашим опросам голоса подсчитывает ЦРУ. В бу... — на полуслове он умолк, качнул головой с проседью, посмотрел на меня сквозь толстые очки изумленно: — Вы что? Что с вами происходит?

Меня трясло от смеха: ЦРУ!

— А! Так это же центральное регистрационное устройство, просто-напросто накопитель информации...

Ну, Меньшиков! Ну, Леон Иванович! ЦРУ...

Коль скоро рассмешил он меня, заодно, скажу, что и АСУОМ, к счастью, не всегда бывает серьезной. Нельзя бесконечно приставать к людям с вопросами насчет производительности труда, быстро наскучит, и потому умная АСУОМ следит за волнами человеческого настроения и листками календаря:

«Устраивает вас ассортимент блюд за неделю?»

«Довольны ли вы уходящим годом?»

«Отметьте те занятия, которые вы предпочитаете в свободное время».

«Дорогие мужчины! Раз в год сильному полу разрешается проявить свою самостоятельность. Мы тоже даем вам возможность совершенно самостоятельно, без помощи слабого пола, ответить на столь важный вопрос: какие качества вы цените выше всех остальных в своих коллегах женщинах?»

Идете мимо — нажмите кнопку!

Примерно каждому четвертому нравится в женщинах женственность, каждому шестому — учтивость, десятому — молчаливость... Женщины молчаливые? Или очень хотелось бы видеть их молчаливыми? Похоже, кое-кто испытывал трудности, отвечая самостоятельно, без помощи слабого пола. Двадцать один процент суровых мужчин превыше всего оценил в женщинах высокую трудоспособность. Полностью справились, на мой взгляд, лишь те, кто выбрал такой ответ: «Мне дороги все качества, которые воплощены в наших обаятельных коллегах» (24 процента).

«Просим выделить тематику лекций, наиболее интересную для вас».

«Какой вид услуг, по вашему мнению, целесообразно организовать на предприятии в первую очередь?»

«Какие виды повышения квалификации целесообразны и приемлемы для вас?»

«В каких коллективных мероприятиях вы желали бы участвовать в выходные дни?»

Идете мимо — нажмите кнопку!

Там, где людей не информируют, царствуют слухи и сплетни. Где не спрашивают — вызревает глухое разочарование в администрации и равнодушие к жизни собственного коллектива.

Замечаешь: успех ожидает энтузиастов «Коммутатора» каждый раз, когда не закрывает им глаза мистика чисел, когда не формально, не в торопливых предисловиях к методикам, поклоняющимся «системе коэффициентов», а на самом деле, всерьез поворачиваются они к человеку. Говорят с человеком, слушают человека, ищут контактов с человеком, зовут человека в союзники.

Вот сейчас задумались о заводской «службе семьи». Дело слишком деликатное, чтобы доверить его даже АСУОМ, решили провести обычное социологическое обследование. При мне сочиняли и редактировали вопросник. Окончательного варианта я не видел («мы еще долго будем с анкетой возиться»), но в черновом, предварительном наброске выглядело это так: «Следует ли помогать человеку подобрать себе супруга? (Да, нет, не знаю)... Следует ли на заводе создать «службу семьи»?.. Если бы вы не состояли в браке, то обратились бы за помощью к этой службе?.. Вызовет ли учреждение у нас «системы подбора брачных пар» переход на наше предприятие холостых работников с других предприятий, привлеченных возможностью найти супруга с нужными качествами?» Там еще было что-то в таком роде: не увеличится ли производительность труда, поскольку семейные больше заинтересованы в заработке и душевно более уравновешены, спокойны. Когда меня спросили, я посоветовал Леону Ивановичу еще хорошенько подумать (они и сами собирались) над тем, как избежать выражений «подбор брачных пар» и «супруг с нужными качествами», а также поостеречься лобовой заботы о повышении производительности труда и заполнении вакансий в столь тонком деле, как «служба семьи». Выглядит, пожалуй, чересчур утилитарно. Леон Иванович охотно соглашался: ну, разумеется, будем, будем думать!

Прекрасно, когда задумываются о таких вещах, от души желаю, чтобы преждевременно не переложили эти размышления на мозг электронный, который без лишних церемоний и эмоций будет сводить по признаку «нужных качеств» стеснительную «48-ю» с истосковавшимся по ласке «121-м». Знаю, что в конце концов без вычислительной техники не обойдешься, «электронные свахи» — не на заводах, правда, в экспериментальном порядке — у нас в стране уже работают, но пусть это будет именно в конце концов, после того, как со всей тщательностью люди продумают детали, церемонии и гарантии, исключающие даже малейшую неделикатность по отношению к «ней» и к «нему».

Опасение мое основано на том, что авторы систем социального управления пожинают, к сожалению, не одни лишь успехи. Иной раз у них добро и зло рокируются, будто ладья с королем, появляется азарт математический, сугубо инженерный азарт, для которого хоть процесс сварки автоматизировать, хоть союз сердец — все едино, вырастают оранжевые грибы апломба...

— Вы читали «Пределы» Шубкина, — спросил я Леона Ивановича.

— А кто это такой? — поинтересовался руководитель сектора социологии.

Между тем у доктора философских наук В. Н. Шубкина, советского социолога, в работе, опубликованной журналом «Новый мир» и вошедшей затем в книгу «Начало пути», есть принципиально важные мысли о пределах проникновения социальных наук в душу человеческую:

«Социолог-марксист отличается прежде всего гуманной и высоконравственной позицией. Он начинается с признания полной и безусловной суверенности личности человека, которая сама по себе обладает высшей ценностью. Даже если вам мерещится полный переворот в формах оплаты труда или докторская диссертация, вы, если вы настоящий социолог, не имеете права нанести ущерб личности, которая участвует в вашей работе.

Социолог-марксист начинается с того, что он отказывается принимать участие в бездушных, манипуляторских затеях, которые не согласуются с нравственными принципами науки. Это требование встречают в штыки нравственно глухие научные работники, невольно свидетельствуя тем самым о своей профессиональной непригодности...

Общество — объект, открытый для наблюдения. Каждый человек, опираясь на собственный опыт, пытается судить о том, что люди любят, что им не нравится, как они относятся к тем или иным явлениям или друг к другу. Однако социолог-профессионал, в отличие от дилетанта, помнит, насколько тонка и хрупка структура межличностных взаимоотношений, как легко разрушить ее и нанести тяжелую травму человеку, что разрушить коллектив, перессорить людей куда проще, чем создать отношения уважения и товарищеского сотрудничества.

Неделикатность в области человеческих отношений, общение с «позиции силы», давление креслом, удары авторитетом — вещи столь же недопустимые для социолога, как для хирурга пользование топором».

Я вполне разделяю эти мысли ученого, потому и насторожился, когда Леон Иванович стал с энтузиазмом разворачивать перед моим взором перспективы создания мощного заводского «банка социальной информации» с сотнями пунктов записей о каждом в памяти компьютера. Есть, есть пределы того, о чем допустимо расспрашивать человека, пришедшего на завод по договору трудового найма, есть и пределы того, о чем согласен без ущерба для себя и близких сообщить человек заводской администрации, общественности.

Никого нельзя обязать появляться раздетым на людях.

Вопрос действительно тонкий и не сводится, на мой взгляд, к одной лишь опасности неделикатного вторжения, которое, как пишет В. Н. Шубкин, «посягает на ваше настроение, на ваше «я», на суверенитет вашей личности». Думаю, не менее страшно, когда у человека под влиянием широко распространенного уважения к науке вырабатывается покорность ей как судьбе, автоматизм подчинения некоей новоявленной «высшей силе», решающей за него в плане социального управления жизненно важные вопросы.

Когда в центр социального управления ставится ЭВМ, то и у самих разработчиков и у «потребителей» их систем замечаешь едва ли не идолопоклонническое отношение к машине.

«Машина трижды делает сортировку людей, определяя лучшего» — возможно, оговорка, но достаточно характерная для Леона Ивановича.

«Многие думали: а сможет ли машина судить, кто из нас какое место занял? Но когда мы увидели первые результаты, то убедились — ЭВМ работает, как хорошо отрегулированные весы. Она до мелочей взвешивает вклад каждого и в выполнение производственной программы, и в общественную работу, и во многие другие стороны многогранной жизни коллектива» — письмо рабочих «Коммутатора», напечатанное латвийской газетой.

Слушаешь, читаешь и думаешь о том, что нечто существенное сместилось в сознании, представлении не в лучшую сторону, увы, сместилось! Машина «не судит», это ясно, только считает по программам, но истинная ее роль отодвигается куда-то на периферию сознания. Возникает и, подкрепленный частым употреблением, утверждается в голове новый стереотип: «судит машина». Она точна, безгрешна, не ошибается никогда, она и есть сама объективность, сама наука, сама целесообразность и справедливость. Разработчики, пропагандируя свои системы, особенно нажимают везде и всюду на обеспеченную ими точность и объективность. И человек постепенно привыкает к мысли: итоги его труда, заслуги его перед коллективом и обществом подводит не он сам, не ближайшие его товарищи, не тот же коллектив, даже не начальник, а где-то там, почти за облаками находящееся, куда не только посторонним, но и своим заводчанам вход воспрещен, Всевидящее Око Автоматизированной Системы Социального Управления, которое Леон Иванович окрестил бы, вероятно, благозвучным именем ВОАССУ. Честное слово, не столь уж большая разница между выражениями «бог правду видит» и «машина судит»!

Генеральный директор упомянул о новинке:

— Наши товарищи долго работали и в конце концов сделали АСПТК — автоматизированную систему подбора трудовых коллективов. С точки зрения нынешних наших условий это, конечно, абсурд совершеннейший. Здесь мы забегаем далеко вперед. Если бы была такая возможность: открываешь двери отдела кадров, а там толпа, ломятся к нам люди — вот тогда мы бы их подбирали по совместимости. Вы понимаете? А на сегодня это утопия. Берем любого...

Понятно... Я стал уточнять, у Леона Ивановича и психолога Баходыра Махмудова, сотрудника его сектора, непосредственного разработчика АСПТК, что за чудный зверь? Да еще с заглядом в будущее? И услышал:

— Будущее? Нет, это недоразумение. Скорее всего, вы не точно поняли директора. Мы не для завтрашнего дня, а для сегодняшней ситуации системы создаем...

Вот те раз! А как же нехватка рабочих, отсутствие толпы в отделе кадров?

— Для АСПТК это совершенно безразлично. Она подбирает по признакам психологической совместимости уже работающих на заводе людей.