Калужский вариант

Город на крышке ларца

Город удивительный. Местные патриоты шутят, что он протяженнее Москвы, и, представьте себе, соответствует действительности, когда складываешь расстояние между Йыхви, Ахтме, Сомпа, Ору и прочими поселками, формально объединенными в один город. Нечто подобное я однажды видел в Братске, где председатель горисполкома с улыбкой сказал: «У нас самый большой в стране лесопарк». Он имел в виду тайгу между поселками ГЭС и лесопромышленного комплекса. Я ответил ему в тон: «А вы объединитесь с Иркутском — лесопарк будет еще больше».

В славном Кохтла-Ярве на площади Мира есть ресторанчик «Трилобит», а на стене его — макет трилобита, ракообразного существа. Чем заслужил рачок такую честь? Оказывается, город обязан ему своим существованием. В пору юности Земли здесь было дно. В морской воде водились и размножались всякие твари, в том числе и трилобит. Явственные отпечатки первобытных организмов и сейчас нередко обнаруживают на сланце. Я тоже, когда мы поехали в карьер, нашел камешек с четким рисунком ракушки и прихватил его в домашнюю свою коллекцию. Все путеводители выражаются слогом немного приподнятым, но авторам книги о местных достопримечательностях не откажешь в образной точности языка: «Кохтла-Ярве — это город на крышке ларца с сокровищами древнего моря».

Они лежат, сокровища, под лесами и лугами, на дне болот, под городскими мостовыми. Еще в незапамятные времена местные крестьяне обнаружили, что коричневый камень хорошо и жарко горит. Первые публикации о сланце, найденном в Йыхви, относятся к 1791 году, добывающая промышленность неспешно развивалась в XIX веке и бурно в советское время, превращаясь уже в индустрию перерабатывающую. Сейчас в Кохтла-Ярве мощный комплекс карьеров, шахт, заводов, комбинатов. Здешний пейзаж сравнивают с Руром или Донбассом, но горожане такого сопоставления не приемлют, предпочитая называться «столицей сланцевого бассейна». Столица их способна изумить и человека искусства.

«Я будто находился в утробе гигантского чудовища, где слышал и чувствовал ритм его перистальтики. Это странное ощущение было связано со смешанным чувством восторга и ужаса» — впечатление художника Ильмара Малина.

Чувства, подобные «восторгу и ужасу», испытал и я, но не ночью возле переплетения комбинатовских труб, а среди бела дня в карьере, когда высокий, седой, сверкающий ослепительной улыбкой Рене Херкюль, главный технолог разреза Октябрьский, показывал экскаватор. Скромненькое такое название — ЭКВ, «экскаватор вскрышной гусеничный». Скромненькое... Высота до верхушки стрелы — в рост двадцатидвухэтажного здания новой гостиницы «Виру» в Таллине. Ковш за один взмах мог бы доверху насыпать железнодорожный вагон, а в кузов прославленного «БелАЗа» один бросок не входит. Гусеницы циклопического размера, я подошел — куда там! По вертикали — два человеческих роста! Экипаж шесть человек, с дипломами техников и инженеров. Нам позволили взобраться в кабину, ощущение непередаваемое. Чтобы не распространяться долго, закончу двумя цифрами: весит изделие Новокраматорского завода четыре тысячи тонн и стоит пять миллионов рублей. Любители могут посчитать, «почем кило ЭКВ»...