ЛЕФ 1923 № 1

V.

Сандаров был дома. Лежал на диване, – дремал.

Соня вошла; села за стол и молчала.

«Если ты хочешь говорить на тему о моей испорченности, то говори. Я – этого разговора начинать не буду».

«Меня твоя испорченность мало трогает. Тем более, что сам ты от себя в восторге. Мне хотелось бы только выяснить наши с тобой отношения».

«Какие отношения?»

«Личные. – Как никак мы с тобой уже два года сожительствуем».

«И что же из этого следует?»

«Ничего не следует. – Но повидимому что то изменилось; и мне хочется знать, каковы будут наши отношения в дальнейшем?»

«Мы ничем друг с другом не связаны. Мы – коммунисты, не мещане; и никакие брачные драмы у нас, надеюсь, невозможны?»

«Я не собираюсь разыгрывать драму».

«В чем же дело?»

Соня вскочила и с силой стукнула кулаком по столу.

«Ты разговариваешь со мной, как с девченкой, которая до смерти надоела. Если я тебе не нужна, – скажи. Сделай одолжение. Уйду и не заплачу. А вола вертеть нечего».

«Соня!»

«Ничего не Соня! А будь любезен говорить на чистоту».

«Никакой супружеской верности я от тебя не требую. Но делить тов. Сандарова с какой-то там буржуазной шлюхой я тоже не намерена».

«Что? что? что такое?!»

Сандаров вскочил с дивана. Соня швырнула ему в лицо исписанный листок.

Сандаров взглянул на него и стиснул зубы.

«Тов. Бауэр, не думаю, чтобы такие скандалы соответствовали правилам коммунистической морали. Я предлагаю временно прервать нашу связь. Надеюсь, вы не возражаете? – Идите.»

Соня выбежала из комнаты.

Сандаров скомкал листок и бросил на пол. Потом поднял, разгладил и положил в ящик письменного стола.