Путешествие в Талех

ЭКСПЕДИЦИЯ ПРИСТУПАЕТ К РАБОТЕ

Экспедиция в Сомали подготавливалась очень долго Настолько долго, что некоторые скептики из Института Африки вообще перестали принимать ее всерьез, а юмористы из стенной газеты получили объект для нескончаемых шуток. За это время даже списали пришедший в негодность грузовик, предназначавшийся для экспедиции и длительное время ржавевший во дворе института. Кстати, как оказалось впоследствии, то, что мы от него избавились, облегчило наше пребывание в Сомали. В условиях ужасающего бездорожья Северного Сомали этот грузовик долго бы не продержался и подвел бы нас в самый неподходящий момент.

Организовать научную экспедицию для изучения истории национально-освободительной борьбы сомалийского народа предложил еще в начале шестидесятых годов известный советский африканист С. Р. Смирнов. В 1963 году он побывал в Сомали, где заручился поддержкой видного сомалийского просветителя Мусы Галаала и некоторых официальных лиц. Предложение об организации такой экспедиции прямо соответствовало духу и букве соглашения о развитии научных и культурных связей, заключенного между СССР и Сомалийской Республикой[1]. Однако, как сказано выше, практическое решение проблем, связанных с организацией экспедиции, затянулось. К сожалению, не дожил до экспедиции ее инициатор и вдохновитель — Сергей Руфович Смирнов, скончавшийся в 1969 году.

Причин того, что сборы экспедиции так затянулись, было много, и, пожалуй, одна из наиболее серьезных — политическое положение в самом Сомали. Несмотря на договоренность об организации совместной советско-сомалийской исторической экспедиции, сомалийская сторона явно не торопилась переходить от слов к делу.

Так было до конца 1969 года, точнее, до 21 октября 1969 года, когда прогрессивно настроенные офицеры сомалийской армии во главе с генерал-майором Мохамедом Сиадом Барре совершили революционный переворот и свергли вконец деградировавший и погрязший в коррупции режим.

Это событие имело прямое отношение к нашей экспедиции. Появилась надежда, что дело сдвинется с мертвой точки. Конечно, у Верховного революционного совета (ВРС) — высшего государственного органа Сомалийской Демократической Республики — были дела более важные и неотложные, чем наша экспедиция. Но уже в 1970 году стало ясно, что она состоится, и состоится скоро. И действительно, в июле 1971 года экспедиция в составе пятерых советских и двух сомалийских ученых начала работу в Сомали.

Сомалийская Демократическая Республика расположена на так называемом Африканском роге, острие которого — мыс Гвардафуй известен многим еще по школьному учебнику географии как вторая после мыса Хафун крайняя восточная точка Африканского континента.

Страна довольно большая: ее территория — шестьсот сорок тысяч квадратных километров — больше Англии, Италии и Португалии, вместе взятых. Население же крайне немногочисленно, даже меньше трех миллионов человек (по оценке 1973 года). По-видимому, неблагоприятные климатические и почвенные условия во многих районах страны сыграли известную роль в том, что в Сомали сравнительно мало жителей.

Все, кто писал о Сомали — путешественники, исследователи, журналисты, — неизменно подчеркивали скудость его природных ресурсов и как следствие этого — бедность населения. Действительно, если судить по доходу на душу населения — а этот показатель обычно выдвигался как главный довод, — то Сомали неизменно оказывалось в замыкающем ряду африканских стран. Создавалось представление о стране, лишенной внутренних источников развития, и это долгое время служило оправданием колониального господства итальянцев и англичан. Как всегда, следствие выдавалось за причину. А так ли уж бедна сомалийская земля?

Статистика свидетельствует: Сомали занимает одно из первых мест в Африке по количеству скота на душу населения. В стране свыше десяти миллионов голов скота, из которых почти три миллиона — крупный рогатый скот, два с половиной миллиона — верблюды и около пяти с половиной миллионов — овцы и козы. Беда в том, что хозяйства, в которых сосредоточивалось такое количество скота, являлись в основном натуральными, большинство населения вело кочевой образ жизни, и его вклад в общенациональную экономику был невелик.

Говорят, что Сомали бедно земельными ресурсами, пригодными для земледелия. Да, Сомали не повезло: по сравнению с некоторыми странами Тропической Африки большая часть его территории представляет собой засушливые области с минимальным количеством осадков. Только одна восьмая часть общей площади — восемь миллионов гектаров — пригодна для земледелия, но и из нее возделывается лишь пять процентов. При условии орошения двести сорок тысяч гектаров могут давать высокие урожаи, во в действительности орошаются только сорок тысяч.

В свое время итальянцы отвели под банановые плантации пятьдесят тысяч гектаров, но использовали всего лишь десять тысяч. Остальная территория так и осталась нерасчищенной саванной, которую итальянцы и сами не обрабатывали, и не разрешали обрабатывать сомалийцам.

В последние несколько лет советские геологи открыли в Сомали перспективные рудопроявления и даже месторождения полезных ископаемых, некоторые из них в будущем могут стать основой горнодобывающей промышленности. А ведь итальянцы утверждали, что в Сомали нет сколько-нибудь значительных запасов минерального сырья, и, по существу, не искали его.

Парадоксально, но факт: Сомали — морская страна, ее береговая линия протянулась на три тысячи километров, а промышленное рыболовство отсутствовало совсем, если не считать незначительного лова, который вело население нескольких рыбацких поселков, разбросанных вдоль побережья Индийского океана и Аденского залива.

В стране почти отсутствовала какая-либо промышленность, за исключением сахарного завода в Джохере. В связи с этим вспоминается беседа с президентом ВРС Сомали Мохамедом Сиадом Барре, которая состоялась примерно через месяц после нашего приезда. Президент сказал: «Мы считаем, что наша страна богата. Богата скотом, сельскохозяйственными и минеральными ресурсами; способными людьми, которые могут эксплуатировать все эти богатства. Это уникальная страна, где снимают по три урожая в год. Учитывая это, мы считаем, что Сомали может выжить. Двадцать два месяца, прошедших после революции, уже дали конкретные результаты. Революционные завоевания предоставляют нам возможность мобилизовать население, ориентировать его на подъем жизненного уровня, объединить ум, руки и средства народа».

Таким образом, не бедность была характерной чертой Сомали, а неразвитость его экономики, явившаяся следствием колониального господства европейцев.

Конкретные результаты первых шагов революции, о которых говорил Мохамед Сиад Барре, действительно уже налицо. С помощью СССР в Сомали построены и хорошо работают молочный завод в Могадишо, мясокомбинат в Кисмаю, рыбоконсервный завод в Лае-Хоре, порт в Бербере.

Работает текстильная фабрика в Баладе. С помощью СССР начинается строительство плотины, гидроэлектростанции и оросительной системы в Фаиоле, что позволит оросить значительные земельные площади в среднем течении Джубы. С 1974 года развернулось кооперативное строительство в сельской местности.

Одной из задач нашей экспедиции было проследить, как отражаются проводимые ныне социально-экономические преобразования на общем социальном развитии страны.

Сомали — страна с богатой и давней историей. На территории Африканского рога человек появился в глубокой древности. Найденные здесь кремневые орудия несомненно относятся к эпохе палеолита. Несколько таких обработанных кремневых пластинок нашли и мы вблизи города Харгейса на севере Сомали.

Многие историки предполагают, что страной Пунт, известной древним египтянам уже со времен IV династии (примерно 2900 годы до и. э.), было северное побережье Сомали. На протяжении почти трех тысячелетий до нашей эры фараоны Египта регулярно снаряжали морские экспедиции в Страну Бога, то есть Пунт, и вывозили оттуда черное дерево, слоновую кость, благовония, золото, ладан, шкуры леопардов, рабов и т. д.

Древние финикийцы, которые неоднократно посещали берега Сомали, называли его Страной Благовоний; горные склоны Северного Сомали до сих пор богаты деревьями, выделяющими ароматические смолы, из которых приготавливаются различные благовония, всегда пользовавшиеся широким спросом на Востоке.

В раннее средневековье устанавливаются тесные связи Сомали со странами бассейна Индийского океана — Аравией, Персией, Индией. В это же время китайские купцы впервые достигают берегов Сомали и ведут торговлю с прибрежными портами: Берберой, Зейлой, Меркой, Могадишо.

В девятом веке арабские торговцы, поселившиеся в торговых городах Сомали, принесли с собой ислам, и с этого времени он быстро распространяется среди сомалийцев. А уже в четырнадцатом веке на севере Сомали образовалось несколько сомалийских мусульманских султанатов. Наиболее известный из них, султанат Адаль, вел успешную борьбу против португальцев, первых европейских колонизаторов, появившихся в Африке.

Однако сомалийцы не могли долго противостоять натиску чужеземных завоевателей, постепенно оккупировавших прибрежные области Сомали. В семнадцатом веке южное побережье Сомали вдоль Индийского океана с городами-портами Меркой, Бравой, Могадишо попало в зависимость от султана Омана, а северное побережье с городами Зейлой, Булхаром, Берберой — в зависимость от Египта, который в это время находился под властью турок. Так продолжалось до второй половины девятнадцатого века, когда в результате начавшегося империалистического раздела Африки и борьбы трех европейских стран — Англии, Франции и Италии за Северо-Восточную Африку северная часть Сомали попала в зависимость от Англии и стала называться «Сомалиленд», а южная — под власть Италии, которая назвала свою колонию «Сомалия». Часть территории, населенной сомалийскими племенами афар и исса, отошла к Франции (Французский берег Сомали). Так сомалийский народ, представлявший к этому времени исключительную в условиях Тропической Африки единую этническую и антропологическую общность, был разделен и порабощен тремя империалистическими державами.

В непрекращавшейся освободительной борьбе против иноземных захватчиков особое место занимает восстание под руководством Мохаммеда Абдуллы Хасана[2], продолжавшееся с 1899 по 1920 год. Это восстание, стоящее в ряду крупнейших антиколониальных движений в Африке, явилось одним из основных объектов наших полевых исследовательских работ в Сомали.

Почти все работы западных историков о восстании, и особенно о его руководителе, написаны с явно проколониалистских позиций и на основе документов английских и итальянских колониальных властей. Буржуазные историки не пожалели черных красок для Мохаммеда Абдуллы Хасана, изображая его жестоким бандитом и безумцем.

Естественно, что такой подход не имел ничего общего с подлинной историей. Сомалийцы же, завоевавшие свободу и независимость, чему в немалой степени способствовало восстание 1899–1920 годов, тем более не могли примириться с подобной оценкой своего национального героя.