Макбет

— Чтоб делом мысль венчать без промедленья, я завладею Файфом и нагряну к Макдуфу в замок, где предам мечу его жену, детей, родню и челядь. Но хвастаются лишь глупцы. За дело, пока остыть решимость не успела!

Гермиона не удержалась от дрожи, дослушивая последние слова Драко уже с закрытыми глазами.

Меган, как обычно, заговорила первой:

— Отлично, — радостно похвалила она и кивнула ведьмам, которые маячили за сценой. — Особенно вы трое, ваши совместные слова получились идеально. Гораздо лучше, чем в прошлый раз.

— Мы практиковались целую вечность, — сообщила Джинни с широкой улыбкой.

— Это видно, — ответила Меган, улыбнувшись в ответ, что случалось довольно редко. — У кого-то есть какие-то предложения?

Рут выглядела задумчивой.

— Мне показалось, что ведьмы могли бы быть немного… не знаю… — она на мгновение замолчала. — Меньше похожими на людей?

— По-моему, они и без того достаточно зловещие, — вставил Стэн. Режиссёры находились спиной к зрителям, но Гермиона могла с лёгкостью представить его добродушную сияющую улыбку, которая не очень вязалась со следующей фразой Стэна: — Вы были нереально жуткими. Ещё страшнее — и мы обречём бедных детей на кошмары.

— Но стоит всё равно попробовать, — вступила в разговор Оливия, сидевшая между ним и Рут. — Такое прочтение хорошо впишется в елизаветинскую концепцию Великой цепи бытия. Тогда люди верили, что все существа занимают своё место в иерархи цепи: король на самом верху, а внизу самые нищие крестьяне. Ведьмы находились за пределами цепи, что делало их… — Оливия на мгновение замолчала, и Гермиона могла бы поклясться, что она неуютно поёжилась. — Что делало их злыми, лишёнными человеческой природы… противоестественными…

Она замолкла; Стэн накрыл её ладонь своей в успокаивающем жесте. Оливия сделала глубокий вдох (Гермиона нахмурилась, жалея, что не может видеть лица режиссёров) и взяла себя в руки.

— Всё в порядке, — сказала она.

Последовала короткая пауза, после которой Меган взяла контроль над ситуацией.

— Хорошо, — произнесла она. — Вы можете попробовать? Только до того момента, когда ведьмы исчезают, этого будет достаточно. Попытайтесь быть менее человечными.

Обыкновенно обсуждение подобных предложений занимало гораздо больше времени, но, казалось, Меган хотела отвести внимание от Оливии. Стэн по-дружески приобнял девушку за плечи, Рут склонилась ближе к ней, даже Адриан задумчиво сдвинул брови. Ведьмы поспешно кивнули и заняли свои позиции на сцене; Драко последовал их примеру, ожидая своего выхода за кулисами.

— Бедная Оливия, — пробормотала Парвати, когда Блейз начала говорить, застав Гермиону врасплох — она уже и забыла, что Патил сидела рядом. Гермиона нахмурилась и склонилась ближе, не желая мешать актёрам или режиссёрам.

— А что с ней? — спросила она.

Парвати выглядела изумлённой.

— Ты не знаешь? В прошлом году все об этом говорили.

Гермиона задумалась, но не смогла припомнить ничего, кроме отдаленных воспоминаний о том, что кто-то умер. Она никогда не обращала особого внимания на школьные сплетни.

— Ну, — Парвати пожала плечами, — это случилось незадолго до экзаменов, так что ты, наверно, всё время проводила за книгами.

— Кто-то умер? — спросила Гермиона. — Я помню об этом, но не совсем понимаю, что могло её так расстроить сейчас…

Парвати откинулась на спинку стула и закусила щёку, взвешивая слова.

— Её отец погиб, — наконец сказала она, — но как раз из-за этого слухи и просочились. Ты что-нибудь знаешь о её семье? Оливия полукровка: отец-магл и чистокровная мать. Короче говоря, её мама не сказала отцу, что она ведьма, а он был немного… ну знаешь, — Парвати закатила глаза, — впечатлительный. Не любил странные вещи или необычных людей, так что мама Оливии молчала о своём происхождении.

У Гермионы появилось нехорошее предчувствие относительно окончания истории.

— И что произошло? — спросила она.

— Стихийная магия Оливии. Заставила их — как называется эта магловская штука? — их телевизор летать по комнате. Так что её маме пришлось признаться, и… ну, можешь представить, чем всё закончилось. — Парвати разочарованно покачала головой.

— Он не слишком хорошо принял новость? — предположила Гермиона, бросив короткий взгляд в сторону режиссёров и ощутив, как скручивается тугой комок в груди. Ей повезло: родители, убедившись, что это не затянувшаяся шутка, восприняли магию как что-то новое и совершенно поразительное. Если бы они отреагировали, как отец Оливии…

— Они развелись, когда ей было семь, — вздохнула Парвати рядом. — И это так глупо на самом деле. В смысле, ненавидеть людей просто потому, что они чем-то отличаются.

В это время на сцене ведьмы как раз заканчивали варить зелье, их жуткие завывания заставили кожу Гермионы покрыться мурашками. Драко снова наблюдал за ней; она встретилась взглядом с его серебряными глазами лишь на мгновение, прежде чем он отвернулся.

— Да, — задумчиво согласилась Гермиона. — Так и есть.

Пришло время появления Драко, и он большими шагами пересёк сцену. Гермиона намеревалась не спускать с него глаз, уверенная, что в какой-то момент он посмотрит в её сторону или неосторожным жестом выдаст свои мысли. Но сцена была слишком драматичной, и к тому времени, когда Драко произносил последние строки, Гермиона осознала, что оказалась совершенно поглощена пьесой. Она нахмурилась и потёрла ладони, только теперь замечая, что невесть как умудрилась замёрзнуть.

— Мне показалось, что так лучше, — сказала Меган, улыбнувшись и бросив взгляд в сторону. Оливия, казалось, уже пришла в себя, но Меган всё равно продолжила: — Думаю, на этом можно остановиться. Не забывайте практиковаться, и увидимся на следующей репетиции.

Режиссёры начали складывать вещи — обыкновенно вальяжный Адриан, как ни странно, собрался быстрее остальных — и Гермиона немедленно поднялась на ноги, не сводя глаз с Драко. Она не могла позволить ему уйти не поговорив, поэтому встала посреди прохода, перекрывая ему путь к двери.

Остальные не торопясь проходили мимо, разбившись на небольшие, переговаривающиеся между собой группы, пока не покинули кабинет. Гермиона была удивлена: она ожидала, что Драко попытается сбежать и даже приготовилась к сопротивлению. Но, казалось, он намеренно задержался. А ещё он избегал смотреть ей в глаза, бросая быстрые косые взгляды, прежде чем вновь уставиться на свою сумку, в пол или на сцену.

Гермиона первой нарушила молчание:

— Мы можем поговорить?

Получилось именно так нелепо, как она и предполагала; воспоминания о случившемся почти осязаемо присутствовали в комнате, сворачиваясь в воздухе кольцом, но Гермиона не могла придумать, что ещё сказать. Она открыла было рот, но волна воспоминаний захлестнула её, заставив вздрогнуть и вышибая воздух из лёгких.

Так не пойдёт. Гермиона должна была помочь Драко, а это представлялось совершенно невозможным, если она будет трусить, как глупая школьница, всякий раз, когда разговаривает с ним.

— Нам нужно репетировать, — уверенно произнесла она. — Когда ты свободен?

Драко пожал плечами, водя ладонью по поверхности стола и не встречаясь с ней взглядом.

— Сегодня, — тихо отозвался он. — Только не сразу после ужина — у меня другая репетиция. И после неё я тоже буду занят.

Последние слова он произнёс обыденным тоном, но Гермиона неотрывно смотрела на его руки и заметила, как они сжали край стола, как побелели костяшки пальцев на фоне тёмного дерева.

— Занят чем? — она всё-таки нашла в себе силы спросить.

Он почти встретился с ней взглядом, и Гермиона смогла на миг увидеть его тёмно-серые глаза за поволокой внутреннего конфликта и страха, прежде чем Драко резко повернулся к ней спиной. Его плечи устало опустились, и Гермиона только теперь осознала, насколько он был напряжён до этого.

— Ты знаешь чем, — отозвался он. — Ты же умная. Можешь догадаться.

— Собрание Пожирателей, — осторожно произнесла она, и Драко поморщился, сильнее упираясь ладонями в деревянную поверхность стола. Гермиона почувствовала, как её пальцы дрогнули в ответ от внезапного, неестественного желания дотронуться до него, успокоить его…

Она не должна.

В тот момент это казалось самым худшим во всей ситуации. Никакие слова не могли помочь Драко, никакие заверения не могли избавить его от страха, растерянности и чувства вины — а Гермиона знала, что они терзали его, потому что эмоции легко прочитывались в напряжённых плечах Драко, в его опущенной голове. И теперь, когда слова её предательски покинули, она не могла даже прикоснуться к нему, не могла предложить хотя бы этого крошечного утешения, потому что оно только нарушит хрупкое равновесие.

Гермиона не помнила, как находилась в окаменевшем состоянии на втором курсе — лишь отражение глаз василиска и пробуждение в Больничном крыле — но, если бы её заставили описать это состояние, она бы сказала, что ощущала то же самое, стоя рядом с Драко. Онемевшая, не способная говорить или двигаться, пойманная в ловушку собственного сознания, не в состоянии повлиять на события внешнего мира. Только теперь она попала в ловушку не из-за взгляда василиска, а из-за мрачного понимания, что от неё ничего не зависит.

К счастью, на этот раз молчание нарушил Драко.

— Снейп знает, — сообщил он, и Гермиона резко вскинула голову. Он ведь не мог догадаться, что это она рассказала обо всём профессору, верно? Тон Драко не казался обвинительным, как и его вид, но в его состоянии всё было возможно.

— Как он узнал? — спросила она, так непринуждённо, как только могла.

На этот раз Драко посмотрел на неё через плечо, и, к удивлению Гермионы, на его лице отразилось любопытство. Вот только пальцы не перестали сжимать край стола.

— Я ожидал, что ты спросишь, о чём именно он узнал, — заметил Драко, и Гермиона ощутила горячую волну стыда.

— Я, эм… — начала она, пытаясь собраться с мыслями. — Я подумала, что должна сама догадаться. Надеялась выяснить из продолжения разговора, — выкрутилась она, стараясь, чтобы в голосе звучало раскаяние, а не ложь. Казалось, Драко принял её объяснение — по крайней мере, он снова отвернулся.

— Сказал, что догадался, когда наблюдал за мной на собраниях, — небрежно бросил он, касаясь пальцами выбоин в деревянной поверхности стола. Гермионе пришлось с усилием закрыть глаза, чтобы контролировать свои порывы. — Можешь догадаться, о чём именно он узнал. И ты уже в курсе, что он шпионил на вас. — Последняя фраза прозвучала как утверждение. Гермиона кивнула, прежде чем поняла, что Драко не может её видеть.

— Я знала, — согласилась она. Рот был непривычно сухим, язык прилипал к зубам. — Что… что он сказал об этом?

— Мы виделись несколько раз, — сообщил Драко пустым голосом. — Он пытается помочь. — Снова взгляд через плечо на Гермиону, и Драко повернулся, усаживаясь на край стола. Его голова была опущена, но несколько мгновений он наблюдал за Гермионой исподлобья, серые глаза казались темнее обычного.

— И он помогает? — спросила Гермиона, чувствуя, как маленький шарик надежды поднимается к сердцу. Если Драко оказался под присмотром, если её предательство было не напрасным…