Три Царя

— Потому что я гребаный стервятник! Бездушная машина для сбора! Со мной не могут происходить чудеса я… — он сделал паузу, быстро набирая полные легкие. — я всю жизнь прожил, не ожидая никаких подарков судьбы, внезапных чудес, со мной они просто не могут произойти, пойми наконец. Что для одних чудо, для меня проблема. Когда одному в окно залетит случайный мешок богатств, это чудо. Если мне, то значит вот-вот постучаться в дверь и затребуют вдвое больше. Пойми… Боги! Я даже обратиться к тебе по имени не могу, а сам душу раскрываю тут как пьянчуга в кабацкой. К бесу все!

В тот момент, когда Балдур практически плюнул на всё, она внезапно оказалась перед ним и взяла его за руки. Её глубокие глаза проникали в самые потаенные углы его сознания, а медленный и нежный голос, ни на каплю не изменился, на какие бы темы они не говорили. Человек внезапно замолк, а в ответ раздалось.

— Ты жив! — произнесла она, слегка повысив голос, словно пытаясь донести до твердолобого разума человека. — Остальное не имеет значения. Ты жив, а значит можешь чувствовать, можешь плакать и любить. Ты жив, а значит чудо может произойти и с тобой.

Своими словами, она будто окатила его ледяной волной из ведра. Вновь ей удалось успокоить человека с такой легкостью, от которой стало бы не по себе. Тревога и сомнения улетучились, как по волшебному взмаху. Он смотрел в её глаза и безудержно пытался понять, кто же стоял перед ним. Порождение его сознания? Богиня?

— Пойдем, мы почти на месте. Я хочу тебе это показать. Поверь мне, ты получишь ответы на все свои вопросы.

Балдур молча кивнул, и они направились дальше по тропе, что вела к горизонту, на котором вырисовывалось яркое пятно света, ведущего из леса.

***

Челюсти клацнули около уха, а мутировавшие пальцы когда-то человеческой руки, попытались вцепиться в горло девушки. Мира пригнулась и метнула молнию в след за нападавшим. За спиной послышался стон и кровавое чавканье, запахло жаренным. Остальные кружили вокруг неё, заключая воительницу в кольцо. Неизвестная продолжала пристально смотреть на Балдура, и всё её выражение лица, буквально искрилось в наслаждении.

Мира атаковала первой. Она набросилась на тварей, стремительно приближаясь и сжимая оружие. Свободной рукой, со сжатым большим и безымянным пальцем, она вывела знак охранной руны. Это позволило ей остаться невредимой, когда ранее созданные ей осколки обрушились со всех концов помещения. Двоих пригвоздило к полу сразу. Другие умудрились увернуться и бросились навстречу. Они сошлись, когда острие глефы прошило одного насквозь. Женщина закричала от тяжести мёртвого тела и, подняв его на оружии, бросила в других. Через мгновение по трупу пробежала искра и он взорвался кровавым фаршем. Резкая боль пронзила её тело. Плевать, она должна сражаться.

Существа наконец решили повести себя разумно, поэтому напали всей сворой сразу, вместо того чтобы один за другим нанизываться на лезвие меридинки. Мира ожидала подобного хода, поэтому с легкостью за несколько шагов смогла оказаться за пределами невидимого круга. Однако существа, хоть и выглядели как бездумная куча перетянутой кожи и мяса, толика разума всё же теплилась в костяных коробках.

Вместо того чтобы столкнуться друг с другом, они смогли извернуться, затем атаковали вновь. Этого короткого момента хватило, чтобы Мира убила еще двоих. Первый сначала лишился ноги, а затем лезвие добило существо, пронзив сердце. Следующим же жестом Мира вновь разделила оружие и метнула в разные стороны. Один пронзил тушу существа насквозь, а второй вонзился в щель меж каменных плиток пола. Мира взмахнула рукой, крепко сжимая пальцы в кулак. Рукоять клинка, будто миниатюрный громоотвод, заискрилась и принялась жалить ближайших существ короткими, но смертельными укусами слепящих змей.

Меридинка продолжала буйство природной стихии, то и дело перенаправляя их по своему желанию. Она словно дирижёр, вырисовывала в воздухе всё новые и новые движения, управляя оркестром смерти, что беспрекословно подчинялся её воле. Когда остался всего один, он, упав на изрядно залитый кровью пол издал глухой гортанный звук и побежал навстречу женщине.

Один… последний выживший. С ним Мира, даже с такими ранами могла разделаться, закрыв глаза и стоя на одной ноге, но это было бы слишком просто. Она всё еще помнила, как легко попалась на уловку, как позволила им прикоснуться и вонзить слюнявые жвала в её плоть. Свежие и ноющие раны не давали об этом забыть. Мира подавила сверкнувшую на кончике пальцев искру и, опустив голову, бросила гневный взгляд из-под бровей.

Если тварь и была способна испытывать страх, то мастерски это скрывала. Мира бросилась навстречу, и через мгновение они вцепились друг в друга. Существо пыталось дотянуться жвалами до шеи женщины, а конечностями прижать к себе. Всё что отделяло от последнего укуса, это выставленная коленка женщины, что уперлась в грудь отвратительному созданию, создав барьер.

На мгновение Мира пожалела об этом поступке, но всего лишь на одно. Существо явно превосходило её в физической силе. Подобным обычно занималась Дэйна, разрывая на пополам противников буквально голыми руками. О мысли о воительнице, что истекает кровью или, возможно, уже мертва, сердце забилось еще сильнее, а жар битвы разжигал и без того пылающий костер ненависти.

Мира жаждала отомстить за унижение. Первое, что она сделала, это нанесла два коротких удара кулаком в гортань существа, откуда сразу брызнул поток тёмно-лиловой крови. От создания смердело гнилью и грязной кожей. Мира сплюнула в сторону, попавшую в рот жидкость, и улыбнулась, показывая вымазанные в крови зубы. Она словно змея, проскользнула сквозь хватку чудища, заключив чавкающую голову меж бедер, и одним движением свернула шею. Хруст раздался именно в тот момент, когда неизвестная, оторвала свой взгляд от Балдура.

Помещение превратилось из комнаты пыток в комнату смерти. Подвешенные друзья Миры в беспомощном положении, служили словно жертвами в диком и бессмысленном ритуале цикла убийств. Каменный гигант, в чьём брюхе происходило сие кровавое безумие, вновь дал о себе знать. В этот момент раздался голос неизвестной.

— Вы убили мою Жан. Не то, чтобы я по ней скучаю, но она выполняла для меня много поручений. Думаю, мы поступим следующим образом. Я возьму то, что мне надо, а тебя сломлю. Ты займешь её место, так что стоит нам уже зака…

Слова, что лились словно багряная река наслаждений, резко прервались одним метким и прицельным ударом в челюсть. Мира, понимая, что ей хоть и удалось нанести удар, в мгновение ока отскочила в сторону, зная на опыте сражения с неизвестной, что может произойти. В этот раз в ответ послышался рёв пронзительной боли, что раздался эхом по помещению.

Мира вновь обнаружила себя в знакомой ситуации. Она, медленно вставая с колена, покрытая кровью и множеством ран, тяжело и часто дышала. Беспрерывный темп боя, сказывался на женщине. Кровь из носа уже перестала течь, как и воздух, поступавший через него. Разбитые губы раздувались под дыханием, а на правом глазу появилось кровавое пятнышко. Вновь между ней и её жертвой образовалась пропасть, всё как в прошлый раз, однако было то, что не могло не вызвать улыбку на её лице.

Взгляд ненависти и постепенно заполнявшейся яростью исходил от незнакомки. Она разгибалась, вытаскивая из бедра один из клинков меридинки. Когда-то прекрасное лицо было обезображено кровью и чётким отпечатком ожога на правой щеке. Незнакомка выпрямилась, бросая надменный взгляд на меридинку, набирая полные легкие воздуха. Случилось то, чего она и добивалась и теперь женщине понадобится все оставшиеся силы, и всё мастерство, накопленное за годы. Мира выдернула торчащий меж каменной плитки клинок, и её слова прозвучали громовым обещанием.

— Мы закончим, когда Я так скажу.