Три Царя

Глава 8

8

Полуденное солнце приятно припекало, хоть местами уже и виднелись частично пожелтевшие листья. Человек сидел на холодном камне, посреди княжества носившее имя Трилесье. Как не тяжело было догадаться, имя своё оно получило из-за переплетения трёх самых густых лесов всего Бролиска. Балдур любил собирать в Трилесье, особенно под закат южного и обжигающего лета.

Солнце всё еще припекало, но ранний осенний ветерок, приятно приносил на себе свежесть густонаселенных лесов. Иглопузы захрюкали во сне, а некоторые даже блаженно застонали. Круг, что очертил Балдур, на котором покоился небольшой вытянутый камешек с горящей на нём руной, позволял животным напиться витающим вокруг духом с удвоенной скоростью.

Кай. Древнее слово еще от первых сборщиков, означавшее по одним источникам отдых, с других же звучало как восполнение. Обязательный ритуал, которым следовали абсолютно все сборщики, однако находились и те, что открыто плевали на него. Последние же были либо чертовски удачливы, либо долго не протягивали. Кай, был своего рода извинением, попыткой восполнить естественный баланс духа, так сильно почитаемый Ликом.

Отряд позволял исхудавшим существам вновь напитаться, а также служил своего рода защитниками до окончания процесса. Возможно, эти мирно хрюкающие иглопузы не доживут до завтрашнего дня, пав от когтей свирепых хищников, но по крайней мере они будут достаточно сильны, чтобы бороться за свою жизнь до самого конца. Природа в конечном счёте сделает своё, и цикл жизни будет продолжаться вечно.

Мира прикрыв ладонью свет, всматривалась куда-то вдаль, словно пытаясь выискать то, что так предательски избегало её взгляда. Волосы женщины, убранные в две аккуратные косы, спускались по её плечам, а оружие мирно покоилось за спиной.

Дэйна находилась возле спящих иглопузов, и по-матерински гладила одного из них по мохнатому боку. Она что-то шептала себе под нос на родном языке, и со стороны могло показаться, что женщина извинялась за то, что ей пришлось сделать ранее.

Ярик сидел на холодной земле, и жадно рассматривал собранные Балдуром сосудики. Тем же занимался и Сырник, отказываясь покидать плечо человека, он поднял один из них и рассмотрел сквозь солнечные лучи.

Содержимое маняще переливалось различными цветами, и казалось, наблюдать за медленным передвижением духа можно было бесконечно. Балдур пересчитывал кристаллики и аккуратно распихивал по разным карманам. Он настолько привык к весу Сырника на своем левом плече, что даже не обращал внимания, как зверек заметно ёрзает.

Однако он ощутил, как пушистый хвост аури, начал медленно сдавливать его горло. Человеку не стоило смотреть на зверька, так как он знал, что Сырник это делает неосознанно, когда чует опасность. Словно в подтверждение этому, Мира медленно потянулась за оружием, и не показывая спины, направилась к своему отряду. Дэйна похлопала по ребрам иглопуза, и так же оказалась в полной готовности. Только Ярик некоторое время смотрел перед собой, будто погрузившись в собственные мысли, а затем, услышав короткий свист от Миры, закрыл Балдура своей спиной.

Сырник навострил свои огромные уши, а глаза устремились в одну точку. Стервятник медленно потянулся к револьверу, затем щелчком отстегнул защелку кобуры. Он озирался по сторонам, в левой руке крепко сжимая длинный боевой нож.

Вдруг в кустах раздалось заметное шуршание. Балдур был прокаженным, однако даже он почувствовал в тот момент, что к ним приближается нечто большое, обозленное и очень опасное.

Внезапно Балдур нутром ощутил, что должен сделать, но наработанная до автоматизма выручка, опередила его. Человек вскочил на ноги, и первым делом резанул себя по ладони ножом.

Времени, начертить полный символ не было, однако мужчина, что есть сил, сжал ладонь в кулак, пока не закапала кровь. Он выводил круги, сжимая и расслабляя ладонь, выкачивая новые порции крови. Раздалось рычание и вой. Сырник оказался прав, как и опасение человека.

Стая волколаков капая слюной и клацая челюстями, выпрыгнула из кустов и понеслась через всю поляну в сторону отряда. С каждой каплей крови они становились всё ближе. С каждой каплей крови Балдур надеялся закончить символ вовремя. Отчетливый запах ослабленного духа иглопузов, алой жидкости человека еще больше раззадоривали в охотниках их аппетит.

Ярик пытался отогнать существ огнем, но их, казалось, это не беспокоило. На таком расстоянии они с легкостью парировали и продолжали свой смертельный гон.

Капля. Бег. Вой. Счет шел на мгновения. Балдур продолжал чертить свой символ. Наконец, когда вожак стаи широко оскалился, а его мускулистая лапа с мощными и длинными когтями практически коснулась одной из капель человека, в воздухе просвистел щит Дэйны. Волколак был вынужден увернуться, но на такой скорости всё что он смог сделать, это изменить траекторию полета. Он оказался за спиной человека, однако моментально встал на лапы и озлобленно зарычал. Дэйна толкнула плечом Балдура, на что тот оторвался от своего рисунка, и упав на колени сделал кувырок.

Жаждущий его плоти зверь пролетел над ним, и едва было коснулся одного из ушей Сырника. Аури оскалился и бросил гневный взгляд в след, выплевывая пару ярких выражений. Едва Стервятник успел поднять голову, как перед ним клацнула челюсть. Он отклонился назад и выставил перед собой нож. Зверь, кусая во второй раз по инерции напоролся на острый клинок. Скрежет металла об острые и массивные зубы чуть было не сломали оружие, однако волколак отступил раньше, решив, что боль и кровь, которую он глотал не стоит усилий ради сломанного клинка.

Балдур воспользовался случаем и рубанул еще пару раз. Второй удар достиг цели, оставляя обидный порез на мясистой морде создания. Воспользовавшись окном, мужчина вновь сжал правую ладонь, и чувствуя, как кровь течет по запястью метнул кляксой в незаконченный символ. За ним он отправил еще один рунический камень. Камешек на земле слегка задрожал, и это был хороший знак. Балдур улыбнулся, и в тот же момент покарал себя за это. Он знал, что секунда расслабления, секунда счастья или радости во время боя, может стоить оторванной конечности или даже чей-то жизни. Негласное правило не заставило себя долго ждать.

Мира закричала от боли, когда один из волколаков кончиками своих когтей полосонул её по спине, раздирая кожу. Она, ощущая пронзительную боль, и сковывание во всем теле сумела взмахнуть наотмашь своим оружием, что переливался огнем и молнией. В тот же момент рядом оказалась Дэйна, выкрикивая боевой клич. Она ударила сжатой в ядро пятерней, прямиком в челюсть зверю. От такого сокрушительного удара волколак заскулил в ответ, а из его рта вылетело несколько клыков. Он, чавкая деснами вперемешку с собственной кровью, оступился на секунду, и тут же почувствовал невыносимое жжение от огненного удара Ярика.

Волколаки, полностью забыв об иглопузах, переключились на отряд стервятника. Еще минуту назад охотник, что гордо возвышался над своей жертвой, теперь опустился вниз по пищевой цепочке, превращаясь в жертву разъяренных хищников.

Дэйна, убедившись, что Мира, хоть и скрепя зубами, поднимается, а Ярик контролирует ситуацию, подбежала к тому маленькому проходу, где Балдур с Сырником пытались сдержать напор остальной стаи. Со стороны казалось, что человек вместо сражения, просто пытается выжить, танцуя меж когтей и клыков. Возможно это так и было. Балдур всё еще делал ставку на свой символ на земле, и пытался его закончить, однако с другой стороны, четверо кровожадных зверей посчитали иначе.

Удар. Рёв. Свист над головой. Балдур не мог вечно избегать ударов, и в момент, который не заставил себя ждать, он почувствовал тянущую боль в боку, и в голове загудело. Он оказался на земле, недалеко от символа. В глазах поплыло, и мужчина понял, что этот момент всё же настал. Со лба хлынула теплая кровь, а ребра настолько сжали его легкие, что на мгновение, он забыл как дышать. Первым делом Балдур не схватился за оружие, не попытался отползти в сторону или закрыться. Первым делом он нащупал на плече Сырника, который все еще дышал. Мужчина облегченно выдохнул и утер кровь, что предательски лезла в глаза, со лба левой ладонью и вновь метнул кляксу.

Искра и отвратительный скрежет вырвались из-под когтей хищника, когда Дэйна выставила перед собой щит. Она, пользуясь моментом, крепко стоя на ногах, согнулась в коленях и ударила. Клинок молнией скользнул, однако его длины и расстояния хватило лишь на треть. Зверь взвыл от боли и широко махнул когтистой лапой. Дэйна мгновенно пригнулась, закрывая голову и верхнюю часть туловища щитом, и затем ответила тем же. Кровь хлынула из раны на стопе, а затем показались порванные сухожилия и мышцы. Волколак сменил вой на пропитанный болью скулеж и попытался отпрыгнуть назад, как тут же потерял равновесие и оказался на четвереньках.

Женщина убрала клинок в ножны, что находились на внутренней стороне щита, и после замахнулась открытой ладонью. Воздух вокруг её руки сжался и начал заходится паром как лед на солнце. Легкий иней моментально твердел, превращаясь в узорчатые ледяные фигуры, что покрывали её руку.

Уроженка дальних мест показала свой леденящий душу оскал, а изо рта вырвалась морозная дымка. Она была готова добить нападавшего, но заметила, что со стороны на неё несется еще один волколак. Не останавливая заклинание, Дэйна крепко сжала щит, и ударила им о колено, от чего на его поверхности появились ледяные иглы.

Зверь тут же сменил траекторию, подозревая, чем окончится лобовая атака, но и это не смутило Дэйну. Она, как и планировала, ударила открытой ладонью по окровавленной конечности волколака, и та, резко дернувшись, онемела. На лице нападавшего появилась улыбка облегчения боли, но, когда тот попытался вскочить на лапы, тут же осекся. Он чувствовал, как онемение перерастает в полный паралич и постепенно начинает подниматься всё выше и выше. Зверь бился в агонии паники и ярости в не существовавшей клетке, примеряя оковы, которыми его одарила Дэйна.

Второй, намотав полукруг зарычал и бросился на неё с другой стороны, которая, как он думал, была полностью открыта. Дэйна заметила, но вместо этого вновь выхватила свой меч, и позволив себе легкую улыбку на лице, повернулась и побежала к Балдуру.

Зверь принял это за слабость и побег, лишь через мгновение он пожалел о своем решении, когда казалось из неоткуда перед его глазами пронеслась искра, а чуткий нос унюхал запах озона. Он попытался резко остановиться, от чего его лапы зарывались в землю, а сам он выполнил не совсем удачный поворот, перебирая конечностями, чтобы сдержать равновесие.

Мира жаждала мести. Её глаза были наполнены гневом за столь позорное ранение, которое она позволила себе нанести. Ей было абсолютно неважно кем станет объект её пылающей ярости, тот ли что ранил или его соплеменник.

Удар, несмотря на состояние женщины, оказался точным и сильным. Она метила в шею, и в идеальном сценарии развития событий, что она уже успела прокрутить у себя в голове, хотела убить волколака в два удара. Первый, мощный, размашистый с идеальным рычагом должен был осадить мохнатого хищника и пригвоздить его тело к земле, второй же, точный и острый, оборвать жизнь.