Три Царя

Глава 32

32

Звонкий треск с леденящим душу хрустом раздался недалеко от того места куда упал Балдур. Он стряхнул холодную землю с лица и, не успев моргнуть и глазом, кубарем перекатился в сторону. Острое как клинок крыло аспида едва не располовинило его надвое.

Без Сырника на плече и баланса, который стервятник выработал за долгие годы, сражаться было не совсем привычно. Ему часто казалось, будто его слегка косит вправо, а ноги перебирались нехотя. Однако человек не жалел о своем поступке. В отличие от битвы с Серым или Пилоратом Окраном, что-то внутри человека приказало ему спасти Сырника. В тот момент, на мгновение он ощутил, что маленький аури, действительно таким и являлся, несмотря на его возраст.

Мать чувствовала себя на земле не хуже, чем в воздухе, также легко защищаясь крыльями от огня Ярика и не подпуская нож Балдура к себе. Она успела заметить в человеке сборщика, с которыми, судя по её поведению, она имела дело и не раз. Стервятник был почему-то уверен, что ни одному из них не удалось собрать её дух или, по крайней мере, уйти невредимым. Оставалось только понять, что ей удалось узнать о поведении стервятников.

Балдур сделал ложный выпад, один из тех которыми пользовались практически все коллеги по его цеху. В обычных условиях сборщик, не скрывая сжатый в руках кристалл, бежит напрямую к зверю, делая ложный выпад в нескольких шагах. Добыча обычно реагирует на первое движение и атакует, обнажая абсолютно незащищенное место.

Было бы неплохо если сработает, подумал он про себя, но тут же забрал свои слова обратно. Мать не только никак не заглотила наживку, но и прикрыла бок, куда метил человек. Подобный ход заставил Балдура врываться ботинками в землю и поменять траекторию атаки.

Аспид заметил, как человек замешкался и намеревался ретироваться как можно скорее, и потянул огромный раскрытый клюв. Ложь внутри лжи, манёвр внутри маневра, в этом заключалась тактика большинства сборщиков. Именно она позволяла обманывать противника, и давала возможность выжить.

Балдур медленно сбавлял скорость бега, и со стороны могло показаться, что он сдался. Клюв практически сомкнулся вокруг тела человека, как по чешуйчатой голове застучал барабанный дождь из огненных шаров. Секундой раньше, и это бы не сработало. Балдур знал, что вводить вторую ложь стоит лишь в момент, когда зверь полностью уверен в своей удачной атаке. Ведь ничто так не может вселить уверенность, чем чувствовать запах добычи своим носом.

Мать уже давно наплевала на боль и повреждения и собиралась закончить начатое, однако ударная волна барабанной дроби заставила её вдавить шею и промазать. Балдур воспользовался моментом и поблагодарил богов, что этот урок она так и не усвоила.

Он что есть сил ударил в щель меж чешуек и почувствовал, как рука начинает набухать. Будто каждая вена наполняется кровью и вот-вот лопнет. Жжение постепенно нарастало. Он отдернул рукав, и посреди черного рисунка его татуировки забегали желтые прожилки духа. Балдур ощетинился и недовольно клацнул зубами.

Небольшой и едва заметный паз щелкнул и выплюнул кристалл. Балдур, не теряя ни секунды, вставил другой и почувствовал, как жжение и давление уходит. Всё произошло именно так, как и предполагал после увиденных желтых прожилок. Второй кристалл был наполнен лишь наполовину.

Мать отпрыгнула на несколько шагов, затем замотала головой из стороны в сторону, словно пытаясь выгнать противный гул из головы. Ярик заметил, что Балдур не спешит атаковать и вопросительно взмахнул руками.

— Желтый! — закричал он.

Ярик звонко выругался.

Этот цвет любой сборщик хотел видеть на своей руке в последнюю очередь. Это доходило до того, что никто из них не носил одежды этого цвета и даже близких оттенков. Некоторые даже отказывались от любой еды, и обходили свежеиспеченный хлеб стороной, будто змеиного яда. Из-за этого желтый цвет был своего рода табу, и невозможно было найти ни одного предмета утвари этого цвета не в одной коллегии и компании, промышляющей сбором.

На цвет и качество собранного духа влияли сразу несколько правил. Первым и самым важным, который, пожалуй, не один сборщик не нарушал, было количество оставшегося духа у цели. Жирная, сочная и густая пенка отличалась отменным качеством, но, с другой стороны, если скрести черпаком по днищу, можно получить лишь мутный осадок. По этой и нескольким другим причинам, никто и никогда не высасывал добычу полностью.

Вторым фактором служило эмоциональное состояние цели в момент сбора. Ярость, страх, агрессия и кровожадность являлись сами по себе естественными состояниями, и практически не влияли на качество. Однако если зверь бился в эмоциональной агонии, переполняясь сразу несколькими мощными чувствами, ожидать ничего кроме желтого духа не оставалось. Опытные сборщики старались выполнить свою работу как можно быстрее, не доводя зверя до истерики.

Был и последний фактор, о котором Стервятники говорили постоянно, но практически шепотом. Существовали обитатели земель и морей Личьих, кои настолько мастерски обладали духом, что могли контролировать даже что, что у них забирают. Они нарочно скармливали желтый, отвратный дух, тем самым ослабляя сборщика и его отряд. Не стоило говорить, что редко кто уходил от них живыми.

В случаи матери погибшего нерожденного дитя, имели место быть все оба, а может и все три фактора. Она была явно эмоционально перегружена, возможно физически истощена, потому что невозможно было сказать, когда произошла кладка. Мать цеплялась когтями за жизнь, по крайней мере до тех пор, пока не отомстит.

Даже резкий рывок не сумел застать Ярика врасплох. Она изменила свою цель, наскоком приближаясь к рыжеволосому. Мужчина держал на изготовке снаряд. Два шара, искрились и нервно подрагивали на его ладонях, готовясь сорваться с места.

Он медленно свел руки вместе, складывая их в ладони, а затем вытянул из одной из них огненный хлыст. Балдур слегка удивился, судя по всему, Ярик не сидел без дела все эти годы, и сквозь хмельной загул всё же смог выучить новый трюк.

Аспид приближался быстро. Стервятник заходил со спины. Ярик щелкнул хлыстом о лежащий рядом камень, вычеркивая огненную стружку, и замер. Скорость зверя была внушительной и Балдур никак не поспевал за ней. Ярик в свою очередь, судя по выражению лица, был доволен своей позицией, и готов встретить аспида лицом к лицу.

Он выбросил левую руку вперед, из которой тут же посыпалась тройка шаров. Мать приняла их в лоб, даже не поморщившись. В нескольких секундах от удара, Ярик сорвался с места и побежал на встречу. Балдур заметил движения рыжеволосого, и подумал, что повторить дважды подобный трюк ему не удастся.

Он был счастлив ошибиться. Ярик накопил достаточно духа в руке, чтобы швырнуть еще один из шаров в подкате. Он угодил зверю прямиком в подбородок, и заставил мать слегка задрать голову, в тот момент как Ярик нырнул под неё, и обхватил хлыстом мощную шею. Она возмущенно прокричала и, хлопнув крыльями, попыталась взлететь. Рыжеволосый оказался прямо под аспидом, и что есть сил ударил огненной ладонью по мясистому брюху.

Раздался очередной крик, а попытка взлететь провалилась. Мать скакала по полю, пытаясь избавиться от своеобразного лассо. Ярик, с прерывистым ругательством и громким оханьем, бился телом об ухабы и камни.

Балдур понял, что это шанс. Пока аспид занят тем, что пытается вырваться из сети, у него появился очередной шанс собрать часть духа и ослабить зверя. Ярик был более чем с ним согласен. Сквозь дикую скачку, Балдуру удалось разглядеть его окровавленное лицо, растянутое в улыбке, и поднятый большой палец вверх.

Стервятник резко остановился и побежал в сторону аспида. Он понимал, что мать вышла полностью из-под контроля, и попытаться совладать с ней в скорости не казалось возможным, но выбора другого не было.

Балдур бежал настолько быстро, насколько мог. Тело Ярика начинало постепенно обмякать, и Балдур заметил, что он перестает двигаться.

Стервятник достал револьвер и прицелился. Несмотря на всю убойную силу его оружия, нанести вред аспиду можно было попав лишь в рот, глаза, брюхо или щели меж чешуек. На таком расстоянии и такой скорости вряд ли можно было надеяться на благополучный результат. Поэтому кожаная кобура вновь поприветствовала вернувшейся револьвер.

Вдруг мать почувствовала, что удавка слабеет, а человек под ней перестает дрыгаться, и обратила внимание на приближающегося Балдура. Ярик перестал полностью двигаться и лежал мёртвым грузом, всё еще сжимая хлыст двумя руками. Не помрёт. Он каждый день себя пытается убить, и в этот день жив останется. Точно не помрёт. Я не позволю. Эти слова промчались в голове сборщика со скоростью Велповского монорельса, что за определенную плату мог доставить каждого желающего в любую точку полиса. Чем ближе он приближался, тем отчетливее было видно, что Ярик без сознания, а его лицо полностью покрыто кровью.

Балдур прикусил нижнюю губу и, поддав скорости, посмотрел на единственный целый глаз аспида. Второй, куда совсем недавно угодила пуля его револьвера, уже перестал сочиться кровью, да постепенно начинал восстанавливаться. Чистая, первобытная ярость. Всё что он смог прочитать. Ничего больше, чем непреодолимое желание растерзать, разгрызть и раздробить каждую косточку в теле человека.

Ему нужен был план и срочно. Вдруг Балдур вновь посмотрел на Ярика и ему в голову пришли слова, сказанные в тронном зале Солнцеликого. Ложь, чушь и полная бредятина даже по стандартам человека, однако в тот момент это показалось ему хорошей идеей.

Должно получиться. Просто обязано. Отказываюсь верить, что отец Ярика был прав и в тот момент. Кем бы он чёрт возьми ни был. Балдур нацелился на атаку, и вставив новых кристаллик в паз, стиснул зубы.

«Выжить, главное выжить, а там и Ярика вытащим», ¾ крутилось в его голове. Сознание прояснилось. Воздух был свеж и богат лесным аромат чистоты. Звуки постепенно сливались в единое и затухали на фоне, будто неважный белый шум. В очередной раз он и его цель. Смерть или успех. Сердце зачастило. Схватка. Сбор. Азарт.

Нож и револьвер покоились там, где и было их место. Балдур не щадил ног, гнал что есть сил. Мать, широко раскрыв клюв, ударила, и человеку едва удалось увернуться от её атаки. Физическое и духовное утомление, сказывались на аспиде, и юная мать, была уже не так быстра, как могло показаться ранее. Балдур неуклюже плюхнулся на землю, и не теряя времени, быстро заработал руками и ногами, цепляясь за край чешуйки зверя.

Пальцы быстро соскальзывали, и Стервятник с частым дыханием карабкался на спину. Он хватался за каждую чешуйку, до которой мог дотянуться, стараясь не оставаться на месте, будто горе-охотник, что пытается спастись от стаи волков на дереве.

Аспид заверещал, однако в этот раз не от боли, а из-за уязвленного самолюбия. Взмах крыльев и зверь оторвался от земли. Ярик, что до сих пор сжимал хлыст мёртвой хваткой, дёрнулся и воспарил. Первым делом Балдур забрался на спину и оказался у шеи зверя. Ему надо было избавиться от удавки, чтобы освободить рыжеволосого.