Три Царя

Мира лежала спокойно в густых зарослях дикого шиповника. Колючки растений все же едва касались её кожи и одежды, но это её ни капли не беспокоило. Женщина была серьезно настроена на сбор, и ждала сигнала, который веером ярких ругательств раздался через несколько минут.

Ярик широко размахивал руками и выкрикивая практически весь свой словарный запас, стремительно приближаясь к стаду иглопузов. Животные, завидев обезумевшего человека, побежали не сразу. Они сорвались с места лишь тогда, когда на его руке заплясало пламя, а затем, обретая продолговатую форму, снарядом рвануло в их сторону. Чародей попал туда, куда метил, заставляя зверей инстинктивно бежать в обратную сторону, туда, где их поджидала Дэйна. Несколько отделилось от основного стада, и пара даже попыталась напасть мужчину, однако, когда тот швырнул второй снаряд из чистого духа, животные заверещали как свиньи перед убоем, и в панике начали преследовать своих сородичей.

Он вновь выругался, будто думая, что иглопузы поймут его нескончаемый поток метафор и выставил руки с поднятыми указательными и средними пальцами в сторону стада. Дух вновь стал приобретать форму пламени, которое словно десятки змей извивалось вокруг его ладоней и пальцев. Мужчина маниакально улыбнулся, а затем совершил прыжок, огибая начищенный валун. Огненные змеи сорвались с кончиков и очерчивали полукруг, тем самым отрезая возможность отступления для стада. Ловушка захлопнулась, а Ярик явно был доволен своей работой.

Он отряхнул руки друг о друга, с которых сыпалась темная зола. Пламя находилось именно там, ранее наметил Балдур. Несмотря на тот факт, что обжигало оно не хуже естественного, в руках умелого мастера теряло свою хаотичную природу, и не распространялось как чума.

— Как скажу, туши сразу! Нам не нужно лишнее внимание! — прокричал Балдур с пригорка, наблюдая за бегущим стадом в сторону Дэйны.

Она была готова, и это сразу бросалось в глаза. Дэйна выставила перед собой щит, опорная левая нога коленом упиралась в его тыльную сторону, словно сливаясь с ним. Правую ногу она отвела назад и, утяжелив её найденным камнем, прикопала в землю. Меч покоился в ножнах, но на всякий случай она расположила его поудобнее для быстрого хвата.

Балдур выполнил своё обещание. Вокруг неё была начерчена защитная руна костной мукой, а на лучах её граней расположены духовные камни. Так как Балдур являлся прокаженным, то зачаровывать амулеты и духовные круги не мог. Вместо этого ему приходилось пользоваться духовными камнями, зачарованными волхвами и ворожеями. Они, как своего рода батареи, питали начерченные на земле круги, руны и тотемы. Основная проблема подобного колдовства заключалась в том, что каждый тип круга требовал определенного ингредиента для своего рисунка, а духовные камни периодически сбоили.

Дэйна видела своими глазами, как человек раскорячившись, и ползая на коленках, чертил руну и выкладывал камни. Всё казалось совершенно надежным, но в силу своего характера, женщина запаслась альтернативным планом.

Стадо верещало и звонко гремя иглами и стуча копытами о землю бежало на неё. Дэйна слегка склонила голову, и стиснув зубы, зарычала. Удар пришелся сильнее, чем она ожидала, однако защитная руна все же сработала, и Дэйна почувствовала лишь часть, однако и этого было достаточно, чтобы на мгновение ощутить головокружение.

Стадо словно волна разбилось о камни, и иглопузы попадали. Мира, сжимая в руках разобранную на два клинка глефу, на которой играли легкие искорки, соскочила с пригорка и принялась за работу. В первую очередь она обездвиживала тех, кто все еще мог стоять на лапах или находился в самом конце.

Следом за ней двигался Балдур, спрыгнув с противоположного холма. В левой руке он держал тройку кристалликов, а правая была сжата в кулаке. Он, широко замахнувшись саданул по тушке первого иглобрюха, и рисунок на его запястье загорелся белым свечением. Удар пришелся не особо сильным, а через естественную меховую подкладку животных, практически не ощущался. Мужчина тут же потянул небольшую ручку затвора на своем запястье. Яркость символов на руке стала стремительно угасать, наполняя заготовленный сосуд. После того как рисунок перестал светиться, Балдур дернул от себя ладонью и из небольшого паза на внутренней стороне руки выскочил кристаллик, покрытый легкой сиреневой дымкой. Стервятник убрал сосуд в карман, а его место занял пустой. Не тратя время на лишние действия, Балдур ударил по следующей жертве, однако в этот раз он сделал это намного слабее, так как кристалл всё еще не занял свое место. Вновь рисунок засиял, и еще один сосуд со щелчком покинул левую руку.

Как только Балдур закончил с третьим иглобрюхом, и наполненные кристаллы стали занимать слишком много места в руке, он сбросил их в сумку на поясе, и достал новую партию из соседней. Нужно было сказать, что справлялись они довольно неплохо, и ему это нравилось. Даже несмотря на то, что прошло много времени с их последнего командного похода, работали они так же эффективно, словно это было вчера.

Дэйна так и не сдвинулась с места и периодически отвешивала мощные удары в свиные рыла иглобрюхов, которые в панике норовили пробиться через неё к спасению. Мира словно танцевала среди животных, нанося точные удары, что слегка поблескивали искрою. Балдур с широкой улыбкой наполнял один кристалл за другим, занимаясь этим практически всю свою жизнь, он выработал в себе некую жадность, придел которой он чётко отделял линией здравого рассудка.

Иглобрюхи визжали будто их уже разрезают на части, ведь в их понимании это и происходило. Некоторые, подчиняясь естественным инстинктам и используя единственное оружие, падали на спины, обнажая острые как бритва иглы, тем не менее Миру и Балдура это не останавливало. Она, ловко перепрыгивая через шипастые капканы, успевала «ущипнуть» Колючкой в бок. От подобного удара, иглобрюхи корчились в спазмах и переворачивались на бок, где их уже поджидал жадный до духа Балдур. Еще один кристалл отправился в трофейную сумку, которая уже становилось довольно увесистой.

Ярик наблюдал за всем этим действом со стороны, самодовольно усевшись на фоне пламени, и покусывая травинку меж зубов, напевал слова «Свербигузки». Он сплюнул горький кусочек, а затем подняв голову к небосводу произнес:

— Хорошо, отец. Хорошо то уж как, аж ругаться не хочется.

Вместо него гневной бравадой разразился Сырник, когда один из иглобрюхов, за мгновение до удара вскочил на лапы и бросился на человека. Благодаря инстинктам Балдура, человек успел увернуться, а вопящее рыло едва миновало сидящего на плече Сырника.

— Выпускай! - закричал Балдур. — Они в истерике!

Дэйна, всё еще удерживая поредевшее стадо, слегка нагнулась и всем телом вложила силу в удар щитом. Иглопузы отлетели, и это дало время Дэйне убраться с их пути. Они, завидев, что путь свободен рванули к спасению, по крайней мере те, кто мог.

Остальные обессиленные от духовного голодания и парализованные Мирой лежали на твердой земле и попискивали. Балдур незамедлительно очертил еще один круг, замыкая оставшихся иглобрюхов в центре, и бросил руну. Дэйна спешно перекинула щит за спину и подошла, присев на колено, протянула руку.

— Stille, stille, rolig, — шептала она, закрыв глаза.

Звери рвались, скулили, пытались сдвинуться с места, как вдруг руна, брошенная в центр, засветилась, а вокруг руки женщины показались едва заметные вихри. Иглобрюхи разом притихли, а глаза закатывались за веки, погружая животных в глубокий сон.

— Stille, stille…

— Каков улов?

Ярик потушил огонь, как и было приказано, и с улыбкой на лице оглядывал мирно спящих зверей. Он, болтая указательным пальцем, шепотом пересчитывал иглобрюхов, а затем довольно присвистнул.

Балдур нырнул в кармашек и вытащил кристаллики, наполненные духом. Он сел на стоявший рядом небольшой камень и вывалил их на землю. Некоторые блестели ярким светом или даже слегка подрагивали, когда другие, что он наполнил в первую очередь, уже успели потускнеть.

— Неплохо, — заключил человек. — Очень даже неплохо для незапланированного сбора. Особняк, конечно, не купишь, но на хлеб с маслом хватит.

— А с икрой? — довольно поинтересовался Ярик, щелчком бросая в сторону изжеванную до неузнаваемой формы травинку.

Балдур ничего не ответил, и посмотрев на Ярика слегка оскалился в довольной улыбке.

— От жеж, мордофиля сельский драть его в три прогиба, это я понимаю улов. Не только на покушать вкусно, так еще и на выпить останется. Вот скажу я тебе, Балдур, как на духу, врать не стану. За такие вот, как ты называешь, незапланированные сборы я тебя и люблю. Слух у тебя как у пса бывалого, да и нюх пади не хуже. Везде наживу почуешь, даже если морду свою в кучу навозную сунешь, вынырнешь весь в шелках и золоте. Браво, Балдур. Браво, Красный Стервятник!

Балдур хотел было ответить, но тут же осекся.

— Ну это как посмотреть, — поглаживая одного из иглобрюхов по мясистой морде, добавила Дэйна. — Пока ты задницу свою просиживал, да за работой других наблюдал, мы тут вспотеть успели. Врал ты всё, Стервятник, руна, конечно, помогла, но напор оказался куда сильнее, чем ты предсказывал.

— Знаю, — улыбнулся в ответ Балдур.