Когда погаснут все огни

— Егор, это не правда. Оно специально так говорит, чтобы рассорить нас и убить, — судорожно схватив меня за плечо, сказала Вера.

— Да что ты говоришь, моя милая, а-ха-ха, — рассмеялось чудище, — ты воняешь ложью! Мерзкая потаскуха! Тебе же так нравилось в ту ночь со мной, когда твой муженёк обрывал телефонными звонками. Но, мы их не слышали, потому что были заняты. Не надо строить из себя ангела, я знаю какова ты на самом деле.

— Это не правда! — вцепляясь ногтями в мои плечи, закричала Вера.

— Ха, ещё какая, правда! И ты, и Катерина, вы обе не достойны жизни. Вы воняете ложью, пропитаны чужим семенем, но пустые, как мёртвая земля, — прохрипело чудище, шагнув вперёд.

— Не подходи, а не то… — прошипел я сквозь зубы.

— Что ты мне сделаешь? Ты беспомощный, никому не нужный, никем не любимый кусок мяса, — коварно прогудел настоящий голос твари.

— Всё, что смогу, — ответил я, ощущая, как гнев на все эти слова затмевает разум. Не помня себя от ярости, бросился вперёд, сиганув на то, что осталось от Джона.

Крепко схватившись за его тело, бил монстра за его спиной ножом в слизкие паучьи лапы. Как вдруг, голова твари отцепилась от его затылка, и с воплем: «ам»!, едва не откусила мне лицо.

— Такой же упрямый, как и отец! Нужно учиться на ошибках старших! — рявкнула тварь.

Я упал на спину, и едва успел увернуться от удара острой паучьей конечностью, что с хрустом вонзилась возле моей головы в землю.

— Не люблю возиться с едой, но чего не сделаешь, ради удачной охоты! — рявкнула она, хищно бросив взгляд на Веру.

Я не мог допустить, чтобы она пострадала. Схватился за ноги Джона, потому что своих ног от удара я сейчас не чувствовал. Тварь надвигалась на мою жену, что в ужасе сжалась в комок. Чудище пыталась отбросить меня в сторону, но я не сдавался.

— Лысый! Миха! — рявкнул я во всё горло, видя, что они оторопели и неподвижно наблюдают за происходящим.

— А-а-а! Получи! — с диким криком подбежала Катя и вонзила нож в шею твари, что та мгновенно отвалилась от затылка Джона, истошно завизжав.

Раздался выстрел, а за ним ещё два. Позади чудища, стоял Лысый с пистолетом в руках. Тварь бросила тело несчастного Джона и прыгнула на потолок. Я отползал в сторону, ощущая, что к ногам возвращается сила.

Лысый, задрав голову, целился в ползающую по своду пещеры слепую мразь. Красное свечение усиливалось, заливая собой пространство огромной пещеры. Стало очень жарко. Оглянувшись на сломанную стену, стало ясно, что нужно срочно бежать отсюда! Из-под неё что-то пыталось вырваться, с каждым мгновением всё сильнее накаляясь. Стена трескалась, обещая разразиться взрывом. Разломы поползли по всем стенам, к потолку, обрушая куски камня на пол.

— Нужно срочно уходить! — кое-как поднявшись на ноги, хромая, я подошёл к Вере и потряс её за плечи. Она была в шоковом состоянии. Схватил её за руки и поднял с пола. Заорал друзьям, которые от пыли и дыма уже, наверное, ничего не видели вокруг: сюда!!!

Я видел тоннель, тащил за собой оцепеневшую жену, орал во всё горло друзьям.

— Мы оставим его здесь?! — внезапно очнулась Вера, когда мы проходили мимо тела Джона.

— Он мертв! — рявкнул я, одёрнув тормознувшую жену.

— Князь! — орал Лысый, которого я не видел из-за дыма и пыли, и едва слышал из-за грохота трещащей по швам пещеры.

— Сюда! Сюда! — что есть мочи орал я и размахивал свободной рукой, надеясь, что так они меня заметят.

— Это неправильно! — выпалила Вера, пытаясь тянуть меня к телу Джона, что я так разозлился на неё, схватил и забросил на плечо, быстро передвигаясь к выходу.

Мы еле успели забежать в единственный проход. Катя с Михой и Лысый, едва не погибли под огромным куском потолка, что в последний момент упал над проходом, плотно закрыв его. Задыхаясь от пыли, мы валялись в полной темноте, пытаясь нащупать свои конечности, в попытке убедиться, что всё на месте.

— И что дальше? — простонал Мишка. — Мы в полной темноте, хрен знает, на какой глубине, чёрт знает, в каком лабиринте.

— Не ссы, — прокряхтел Лысый. — Мне нужно только нащупать, надеюсь…

— Что? — спросил Мишка.

— Камера. Она должна быть где-то здесь. Надеюсь, не разбилась, — шаря в темноте, ответил Лысый.

— Ты серьёзно? — изумился Миха. — Хочешь сказать, что вместо того, чтобы спасать свою задницу, ты спасал камеру?!

— Вообще-то, там куча важного материала, — пробурчал Лысый, продолжая слепые поиски в темноте, — лучше бы помогли мне.

— Ты псих, — засмеялся я, лежа на спине, кашляя от пыли и дыма.

— Нет, Князь, я гений, — важно пробормотал Лысый, — я ведь снимал всё, ты же знаешь. В том числе и весь путь. Всё проходы. Весь лабиринт, по которому вёл нас змей.

— Вот чёрт! Ты реально гений! — воскликнул Миха, присоединившись к слепым поискам.

Туда же присоединились и все остальные, ползая по полу как слепые котята, наконец, нащупав вожделенный предмет, в глухом тёмном пространстве, послышались счастливые вздохи. Камера работала.

— Я думаю, нам нужно вернуться назад. Наверх, — сказал я.

— И найти Рыга, — добавил Лысый.

— Замочим всех на своём пути, — нарочито уверенным голосом сказал Миха, — ради возвращения на белый свет, я готов встретиться с мохнорылыми. Они мне уж не так страшны, как эти подземные чудища.

— А вы что думаете? — спросил я у девчонок, что молчали как рыбы.

— Я хочу наверх, — устало, но твердо ответила Катя.

— Мне всё равно, — тихо сказала Вера.

— Зато мне нет, — сказал я, ощущая, как заныло сердце. Моя хорошая девочка оплакивает Джона. — Мы должны выбраться отсюда. Точка!

— Твои слова, да богу в уши, — прошептала Катя.

Мы двинулись в путь за нашим Лысым навигатором. Костя оказался очень преданным своему гаджету, и как Рембо, носил в потайных карманах запасные батареи для камеры. Гениальный человек, благодаря которому, в груди каждого из нас горела надежда выбраться отсюда.

Добравшись до пещерного зала со светящимися камнями, сердце забилось от радости. Мы на верном пути. Но, перед нами было несколько десятков ходов, и нужно было правильно вычислить, который из них наш. Пока Лысый смотрел в камеру, считая входы, друзья присели отдохнуть. При свете камней, Катя обнаружила у Мишки рваную рану на предплечье, и заботилась о муже как могла. То есть, открывала куски ткани от своей одежды, стараясь её закрыть. Хорошо, хоть рюкзаки мы не снимали, и даже то, что от них осталось, давало надежду на выживание. Я порылся у себя, и нашёл там бинт и противомикробную мазь. Катя с благодарностью забрала их у меня из рук, и принялась всё переделывать.

Я посмотрел на отстранённо сидящую Веру, и решил, что стоит поговорить. Я должен ей сказать, что мне всё равно, что там было, касательно слов твари. Правда это или нет, уже не имеет смысла. Единственное чего я хочу, так это чтобы мы живые выбрались отсюда. Несмотря на все слова твари, я от чего-то видел в своей жене чистоту. Не могла она так со мной поступить. Это была явная ложь и провокация от чудища, хоть и внутри меня звучало подозрение, я не желал об этом больше думать.

Только я присел рядом с Верой, как из одного прохода повеяло могильным холодом. А затем раздалось протяжное: У-у-у!

Друзья вскочили на ноги, оглядываясь по сторонам. Но, тут же из другого прохода донеслось уже знакомое многоголосое гигиканье, фырканье, истошное покрикивание. Сюда мчали мохнорылые.

— Лысый, ты нашёл наш проход?! — спросил я.

— Не знаю, — нервно ответил он, — кажется вот этот, — он указал вперёд трясущейся рукой, и мы, бросились бежать от приближающихся голосов горбатых мохначей.