Три Царя

Затем тот момент, когда Серый был практически повержен, была вспышка. Она видела Дэйну, абсолютно беспомощную и лежащую под громадной тушей волка. «Вот и всё», ¾ пронеслось в тот момент в её голове. Почему эти слова, она так и не могла понять. Мира вспомнила, что чувствовала не страх за потерю друга или смерть очень близкого, а агонию апатии, словно, когда волк клацнет своей челюстью, он оборвет нить всего мира. Останется лишь тьма, и больше ничего.

Специфическая аура еще больше нагнетала атмосферу и заставляла её ударится в воспоминания. О временах, когда они впервые встретились, как отряд. Когда её с Дэйной, будучи зелеными новобранцами «коллегии» представили своему сборщику, рядом с которым стоял рыжий парень. Балдур уже тогда ходил с Сырником, что был в несколько раз меньше и проводил всё время, прячась у человека за головой.

Отчетливыми образами перед ней возникали картины первых походов, первых удач и потерь, она вспомнила как бурлила кровь после удачного сбора кобольдов. Как напоролись на гнездо аспида и едва унесли ноги, именно в тот день Балдур впервые позволил себе обновить свой револьвер.

Всё это заставило неосознанно улыбнутся. Казалось, это было так давно, но так близко, что можно было дотянуться рукой и коснуться кончиками пальцев прошлого. Затем большое событие, гулянка, а потом всё пошло к чертям, так думали окружающие, но она знала правду. Знала почему их отряд распался и все отправились своей дорогой, знала, как это было тяжело для всех, расставаться с тяжелым грузом обиды на душе. Она помнила, что хоть и Балдур был инициатором, ему пришлось тяжелее всех.

Затем нечто насильно попыталось вырвать знания, которыми она в свое время была одержима, но как только узнала, поклялась, что постарается их забыть. Мира почувствовала, как кто-то копошится в её разуме своими маленькими пальчиками, пытаясь разобрать его на части. «Эманации, не позволю».

Она резко встала, и стул с грохотом опрокинулся. Мира взмахнула рукой и выставила перед собой открытую ладонь. По всей избе прошлась волна, разбрасывая дипломы и благодарности в разные стороны, переворачивая стол.

Следующим жестом, она взяла своё оружие и разделив надвое, швырнула в противоположные стены. Они с треском вонзились в засмоленные стены избы, сопровождаемые мощным потоком духа из кончиков пальцев.

— Дух, обитающий в этих стенах, я приказываю тебе появится. Я, Мира Лунагард, здесь чтобы излечить это место, даже если паразит — это ты. Появись дух, появись домовой, стерегущий очаг давно потухший. Появись домовой и говори со мной словами, иначе клянусь Родом всеродителем, Перуном громовержцем, Сварогом, чьими руками выкованы горы, Велесом сладкоустом, Матерью Землей, сущностью всего живого, Чернобогом и всеми его дочерьми, что не оставлю и щепки от твоей избы. Ежели еще раз посмеешь на мне эманации применять, то боги мне свидетели, запомнишь моё имя на всю жизнь.

Стены избы задрожали, дверь захлопнулась и закрылась на засов. Мира повторяла эти слова снова и снова, и каждый раз голос её становился всё более могущественным. Она заговорила в два голоса, затем в три, они словно раскаты грома проносились по комнате, что едва не рассыпалась в клочья.

— Дух, обитающий в этих стенах! — Перешла она на многоголосый крик. — Я призываю тебя появится. Я, Мира Лунагард, здесь чтобы излечить это место, даже если паразит — это ты. Появись дух, появись домовой, стерегущий очаг давно потухший.

Стены избы поразили молнии, которые прошлись по стенам и тут же растворились. Стало тихо, даже очень. Она на мгновение оказалась среди непроглядной тьмы, которая очень медленно рассеивалась. Мира плавно опустила руки, посматривая по сторонам и готовя очередное заклинание, как вдруг заметила, что молния поразила единственное окошко, оставляя рваную дыру.

Она не теряла времени, собрав свою оружие, вышла из сторожки и обошла избу сзади. Под ногами она заметила небольшой холмик, словно кто-то закопал сундучок с драгоценностями. На всякий случай она вознесла славную речь Марене и раскопала то, что оказалось курганом, но пустым. Мира присела на колено и провела рукой. Это была не иллюзия.

Яма выкопанная как могила действительно была пустой, по крайней мере ей так показалось. Она вновь взглянула через окошко в комнату певчего, там по-прежнему всё было спокойно. Несколько лет назад она бы развернулась и ушла, но опыт научил её тому, что просто так ничего не случается, и молнии бьют лишь туда, куда им положено бить. Она занесла руку над пустой могилой, и глубоко вдохнув и приготовившись к худшему произнесла.

— Наказываю, покажись как наяву.

Заклинание сработало, перед ней оказался скелет, что внешне напоминал ребенка во рванье. Мира тяжело выдохнула и прошептала: «Оплакивай это дитя, Желя, сжался над душой невинной Кручина».

Мира освободила скелет от тряпья и оцепенела от увиденного. То, что она раньше приняла за останки ребенка, на самом деле были скелетом взрослой особи. «Это не дитя, кости полностью сформировавшиеся и крепкие, но кто же это? Карлик? Нет, слишком маленький даже для них. Камнеступ? Слишком узкий и дряхлый. Фокрунец? Очень похоже, но нет следов облома рожек на черепе. Нет! Не может быть!»

От одной только мысли Мире стало не по себе, она сделала несколько шагов назад, закапывая могилу, чтобы другие не нашли. Она хотела восславить, но не знала кого и не знала как. Кто примет эту жертву, и как это возможно? Пока она осматривала останки, то обнаружила пять сломанных ребер, и заметный порез от чего-то острого на шейном позвонке.

«Кто же это сделал? Даже самые конченные выродки знают, что домовых трогать нельзя, даже если они гневаются. Они в доме остаются, пока он горит или гниет, и погибают вместе с ним. Всё плохо, и намного хуже, чем я предполагала. Нужно найти Дэйну и Балдура, и отправится за Яриком, пока он далеко не ушел, ведь если я права… нет, не хочу думать, что будет если я права».