Когда погаснут все огни

— Не-е-ет!!! Вам не уйти от меня! — хриплым голосом истошно орала за нашими спинами Вагахке, пытаясь вырваться из-под кучи мохнорылых, что нещадно её давили. Обернувшись на её вопль, я заметил, что в толпе мохначей, объявился самый главный. Он был другим. Истошно заревев, он схватил своими огромными лапами голову страшилы и раздавил её. Сайвок дружно завыли одобряющим тоном, и принялись разрывать свою хозяйку на куски.

А круги на вратах тем временем становились всё тоньше и меньше, приближаясь к центру. В конце всего действа, из самой сердцевины, засветившись лунным светом, выдвинулся тонкий стержень, мерцая в ожидании нашего шага.

— Открывай, — промолвил многоуровневым, хоровым голосом шаман, глядя на меня чёрными как смола глазами.

На мгновение я замешкался, всматриваясь в его суть. Его синяя аура изменилась, в ней присутствовало что-то ещё. Но, что именно, я разобрать не мог. Какая-то мощная, шипящая энергия. Возможно, это так действует на него призыв родовых сил? Но, всё равно, что-то чужеродное в нём присутствовало. Я хотел уже коснуться лунного стержня, но маска сдавила мою голову, заставляя остановиться. Моя рука замерла в нескольких сантиметрах от него.

— Предки ждут, — повторил шаман жутким голосом.

Я посмотрел на Веру, и она кивнула головой.

— Князь, скорее! — взмолился Мишка за моей спиной.

— Ну, чего ты тянешь?! — взывала Катя, сквозь вой мохнорылых, хлопков крыльев и крика воронов.

— Тяги уже эту штуку, умоляю! — схватил меня за плечо Лысый, сдавленно вскрикнул и быстро отпрянул, прижимая к себе обожжённую руку.

— Умоляю, штуку эту тяни! — хором повторили чахкли.

Я не понял, как это произошло. Совсем не заметил, как она накалилась и от чего? Но, чёрный сверкающий камень руки, пылал под коркой ярким оранжевым пламенем, точно лава. Посмотрев на свою ладонь, обнаружил, что там образовался символ солнца.

— Открывай врата. Безликие слуги приближаются! — воскликнул голос Полярной звезды через Веру, до хруста сжав мою человеческую ладонь.

— Поздно, — мрачно прозвучал хор голосов из уст шамана, и он рухнул на пол без чувств.

Вороний купол рассеялся пеплом в пространстве, оставив нас наедине с толпой мохнорылых, что пристально смотрели на нас, не двигаясь с места. Сотни горящих глаз чего-то выжидали. Их аура вибрировала красно-синим свечением. Под маской это было похоже на помехи связи. Мохначи были в неопределенности, с ними творилось что-то странное. Они начали мерцать, и я увидел, как рвутся ментальные цепи магического гипноза Вагахке, под которым они всё это время находились.

— Рыг! А ну, вставай! Очнись, мать твою! Умоляю тебя, очнись! — истерично затряслась Катя, упав на колени рядом с шаманом, пытаясь его растормошить.

— Да что с тобой такое?! Почему ты не открыл его?! Нам конец! — закричал мне в лицо источающий волны страха Мишка, указывая на задвинувшийся обратно стержень.

Вера стояла молча. Глаза её были чужими.

— Тьма наступает, — промолвила Полярная звезда, устами моей жены, указав пальцем наверх, — продержитесь до второго цикла. Врата откроются вновь.

Блоки на арке начали уходить внутрь скалы в обратном порядке. Ледяной купол потускнел. Мохначи, ухая, глядели друг на друга, будто виделись впервые. В их звериных возгласах были слышны эмоции удивления, какого-то осознания, приводящего их в негодование. Я видел, что творится с ними внутри. Один мохнач встал на задние лапы и положил передние на грудь. Внутри, под ними находилось что-то напоминающее яйцо, скорлупа которого начала трескаться, пропуская тёплый жёлтый свет изнутри. Из его глаз потекли слёзы, и быстро задышав, мохнач завыл. Но этот крик, уже был похож на человеческий стон отчаянья.

— Что, мать его происходит?! — прошептал Миха, хлопая отрубившегося шамана по щекам, озираясь на мохнорылых.

Один за другим, мохначи проходили трансформацию, явно сигнализирующую об их пробуждении от морока. Глаза их переставали светиться угольным огнём, и приобретали светлые оттенки разных цветов. Первый очнувшийся мохнач, посмотрел на меня и начал осторожно двигаться вперёд. Я видел, что в нём нет злых намерений, и решил тоже сделать шаг навстречу.

— Ты чё творишь, Князь?! — в ужасе прошипел Лысый.

— Всё хорошо. Он не опасен, — ответил я, встретив волну колючего изумления в ответ.

— Й-а, с-са-а-й-вок… — скулил мохнач, сверкая чистыми, нежно-фиолетовыми глазами, — мне, бо-о-льно. Й-а, до-о-б-р-р-о-о. Добр-о-о…

Он медленно приближался ко мне, и я, сделав несколько шагов вперёд, протянул руку ему навстречу, намереваясь его коснуться, погладить существо, пережившее трансформацию души, что вспомнило себя, освободившись от морока.

Дотронувшись до дрожащего туловища, плавно провёл по сбитой шерсти рукой. Странно всё это теперь, но я не испытывал к нему ничего, кроме жалости.

— П-р-р-рости, — сказало существо, чей внутренний свет сквозь золотую маску усиливался с каждой секундой.

— Свершилось… — простонал очнувшийся Рыг, — они опомнились. Жаль, что поздно.

— Что это значит? — спросила Катя.

— Теперь они наши друзья. И будут умирать вместе с нами, — печально улыбнувшись, тихо сказал шаман.

— Отставить умирать! Возьми себя в руки. Давай, сделаем защитный купол. Один огненный фонтан ещё цел. Мы же можем, да? — теребила шамана за воротник Катя, но тот глупо улыбался, ничего не отвечая ей.

— Они здесь, — прошептала Вера уже своим голосом, и Катя, оставив шамана в покое, искала убежища в объятьях мужа.

Толпа мохнатых сайвок развернулась к нам спинами и тревожно завибрировала, шерсть их поднималась дыбом. Они глядели вверх, откуда доносился жуткий скрежет, вызывающий тревогу. Свод ледяного купола начал окрашиваться чернильными пятнами, из которых сочилась смола, вытягиваясь густыми, вязкими каплями вниз.

Вдруг, один из чахкли заиграл на дудочке пронзительную мелодию, что эхом разносилась в пространстве, взывая о помощи к своему народу. И я видел, как несётся этот звук, достигая своей цели. Сайвок воинственно завыли, заухали, зарычали, в такт затопали лапами, заставляя дрожать землю. Они узнали своих врагов, обрёкших их на страдания в жутком обличии. Праведный гнев кипел в их пробудившихся ото сна душах.

Наступал час решающей битвы. Блоки на вратах заканчивали цикл складки, и должны были пойти в обратный ход, открывающий нам путь внутрь. Или мы или они. Другого не дано.

Я видел историю прошлого. И сейчас она вновь повторялась. Древний народ, защищал свой город, который их заставили забыть, обратив в руины, а их в безобразных чудовищ.

Как только на площадь упала первая чернильная капля с ледяного потолка, сайвок яростно бросились в атаку на заклятого врага. Пространство зашипело, загудело. Безликие колдуны, просачивались в город, высасывая жизнь из сражающихся сайвок. Четыре огромные фигуры в чёрных бесформенных плащах, носились над полем битвы, напитываясь энергией после долгой спячки.

— Ключ, — прозвучал скрипучий низкий голос колдуна в моей голове. Маска на моём лице, отреагировала на его призыв, заставляя идти в пучину битвы. Она подчинила меня, лишая воли. Чёрный плащ завис в воздухе, ожидая моего приближения. Я чувствовал его коварное наслаждение от моей беспомощности, как я ни боролся внутри. Мой разум заперт в золотой клетке.

— Егор! Пожалуйста, вернись! — воскликнула Вера за моей спиной, полным отчаянья голосом, но я ничего не мог поделать. Ноги сами шли вперёд к тёмной твари, что смакуя мою боль, вытянула дымчатую руку вперёд.

— Ты сильнее их, — вдруг прозвучал голос Матери мёртвых, что неожиданно возникла прямо передо мной, вложив мне в руки свой солнечный перстень, и тут же растворилась в шипящем пространстве.

Закрытый в ладони каменной руки, солнечный камень с чудовищной силой вибрировал энергией. Когда я сделал ещё шаг, навстречу высокой фигуре зависшей в воздухе, то увидел из-под глубокого капюшона золотую маску, сквозь глазницы которой, на меня смотрело жуткое зло.

— Давай, — приказал колдун, протянув свою дымчатую руку ко мне.

От чего-то я видел его замысел. Должно быть, это некая связь коварных золотых масок… и колдун уже предвкушал освобождение своего хозяина, вибрации которого ощущались в пространстве оживившимся ожиданием, ввергая всё живое в ужас.

— Держи, — ответил я, подняв каменную руку, разжав ладонь.

Нестерпимо яркий свет озарил рожу колдуна, расплавив его золотую маску. Он истошно зашипел, бросившись прочь от меня. Тени его собратьев заметались в пространстве, сжавшись и сотрясая пронзительным воем всё вокруг. Но, сквозь этот жуткий хор нежданных гостей, я услышал мелодичный перезвон блоков за спиной. Врата собираются к открытию.

Пятясь назад, я увидел пространство за пределами. В нашем, человеческом мире на земле, происходило что-то странное. Сотни людей двигались к Сейдозеру, сверкая яркими душами.

Но, моё наблюдение отвлёк прыгнувший на плечо чахкли, что быстро достав мешочек волшебной пыли, начал высыпать на мою ладонь с солнечным перстнем.

— Дуй! — воскликнул он мне прямо в ухо.

И я сделал так, как он просил. Взлетевшая в воздух пыль начала трансформироваться, преследуя мечущихся чёрных колдунов, заключая их в зеркальные шары ловушки. Чахкли сыпал пыль до тех пор, пока все четверо ублюдков не оказались заперты.

— Егор! Врата! — воскликнула Вера, и я поспешил к ним.

Схватив центральный стержень, потянул его на себя и кольца врат заиграли хрустальной мелодией, втащив меня внутрь. В мгновение ока, я оказался в бесконечно зеркальном пространстве, из глубины которого доносилась ласковая песнь на неизвестном языке. Я испугался, что оказался здесь один, но сердце мгновенно отозвалось на её призыв. Маска опала с лица как шелуха, растворившись в зеркальной глади под ногами.

— Я здесь. Ступай ко мне, — прозвучал божественной красоты голос.

Зеркальный лабиринт перестраивался с каждым шагом точно калейдоскоп, открывая мне путь вперёд, где на меня взирали тысячи внимательных глаз предков. Их души источали величие и спокойствие, одобряя мой путь. Я ступал как заворожённый. Впереди я увидел неописуемой красоты кристалл, что не отражался в зеркалах. Он начал трансформироваться, превращаясь в прекрасную женщину в лёгких как воздух одеждах. Лицо её светилось как Луна, глаза блестели звёздным светом. От её божественного величия, у меня захватило дух. Мягкая улыбка коснулась её безмолвных губ, и она протянула руку вперёд в пригласительном жесте.

Я молча вложил свою руку в её ладонь, и началось действо, ради которого я родился на этот свет. Перед моими глазами пролетела вся жизнь, даруя воспоминания, которых я не знал… которых был лишён…

Моё сердце наполняла любовь, которой мне так не хватало. Она заполняла пустоты в моей душе. Я видел своих родителей и первые годы своей жизни до того, как лишился их и остался один. Последний кадр унёс меня на много лет вперёд, показывая, продолжение моего рода. Детей, внуков…

Когда последняя частица осколка вышла из меня, луноликая женщина сверкнула глазами и поцеловала меня в лоб.