Три Царя

— Много зим с нашей прошлой встречи, однако если позволишь я пропущу все формальности и перейду сразу к делу.

Регина вновь моргнула.

— Чуть больше пары не недель назад, нам посчастливилось наткнуться на одного из твоих братьев, который был не настолько гостеприимным как ты.

— То-то чую псиной несет, — сказала царица с едва заметной тенью улыбки в уголке губ, на что ее спутники громко засмеялись.

Мира выждала паузу, убедившись, что Лиса закончила, продолжила:

— Ситуация, к сожалению, сложилась так, что всем нам грозила смерть, причем речь шла не о быстрой и избавительной, а о долгой и мучительной. Твой брат известен тем, что любит играть и охотиться на своих жертв, прежде чем их убить и пожрать.

Седовласый резко перестал чавкать, понимая к чему идет разговор. Остальные тоже затихли, и перестали есть, даже иноземка поставила стакан на стол и насторожилась. Тот факт, что они избежали кары Серого, означало две вещи. Первое, по воле богов им удалось его убить или второе. О втором никто не хотел даже и думать.

Балдур сидел на стуле и слегка покачивался из стороны в сторону смотря перед собой в пустоту. Мира схватила за его рубаху и заголила до груди.

Горлорезы подскочили со стульев и панически мыча принялись крутиться три раза вокруг оси и плевать через левое плечо. Лиса положила нож с вилкой и c интересом повернулась к человеку. Она схватила все еще торчащий в гусе нож и поднеся к животу стервятника слегка надавила. Балдур частично пришел в себя и посмотрел ей в глаза, настолько серьезно, насколько мог.

— А ну сели и успокоились, — приказала она своим. — Не холерный он, не заразитесь. Интересно, последний раз я слышала и уж тем более видела, что Серый клеймит кого-то Личьей печатью договора было более двух сотен лет назад.

Она провела кончиком ножа по старым рунам, на языке котором говорили всего лишь несколько живых созданий. От холодного прикосновения и серьезного взгляда Регины, Балдура словно окатили ледяной водой и надавали пощечин докрасна. Он инстинктивно втянул живот и подался назад. Лиса засмеялась.

— Да не бойся, я просто смотрю. Как бы мне хотелось признать, но рыжий правильно сделал что накачал тебя наркотиком, почти все сигили проявились, а значит и твое время пришло. На такой стадии ты бы сейчас зубами и ногтями драл пол, выблевывая свои внутренности.

Балдур ощутил, как внутри заскребло. Паршиво заскребло и до тошноты знакомо. Лиса только достала его душу и крутила в руках пристально рассматривая. Он не мог сдвинуться с места, лишь беспомощно наблюдал за тем, как она водит ножом по его брюху.

— Мы не в силах снимать печати договора друг друга, лишь Лико, причем могущественное, способно на подобное, но ты и так без меня это знаешь, так ведь, Красный?

Он кивнул.

— Так может ты уже скажешь, в чём заключался твой договор с моим шерстяным псом?

Царица и без того прекрасна знала ответ. Она почуяла его приближение еще тогда, когда он нарушил спокойствие своей битвой с аспидом. Ей просто хотелось услышать это из его уст, хотелось видеть, как он будет молить её.

— Тебя, — на удивление всем, выпалил Балдур.

Лиса с довольной улыбкой откинулась на своем троне, а горлорезы как один обнажив клинки бросились на человека. Даже мёртвоглазый, что был особо этому рад не остался в стороне. В мгновение ока каждая рука, каждое лезвие оказалось у шеи, спины и груди человека. Сырник, зашипев, соскочил с ног Дэйны, и в полете успев отбить один из них оказался на плече Балдура. Его пушистый хвост оплел шею стервятника, защищая от стали, а сам Аури в угрожающей позе скалился и размахивал коготками.

Мира, Дэйна и Ярик так же оказались на ногах, однако достали оружие больше инстинктивно, чем для реальной схватки. Лиса закинула ногу на ногу и, сложив руки на груди, с улыбкой смотрела на человека. Горлорезы только и ждали приказа, одной отмашки, даже короткого кивка от своей атаманши, и от отряда Красного Стервятника останется лишь память. Они знали его сопровождение, понимали что многие из них успеют умереть, однако никто и никто не смеет угрожать их вожаку, их лидеру, их царице.

— Госпожа, прошу позволить мне убить и забрать его уши как трофей! — прорычал седоволосый.

— Вперед других не лезь, — парировал Рогалик, направив свой клинок к сердцу мужчины.

Лиса сидела молча, всё еще с улыбкой наблюдая за Балдуром и отчаявшимся, но храбром аури. Она явно выжидала паузу, которая особым садистским бальзамом грело её душу. Ганза один за другим выкрикивали о команде атаманши, и каждый из них надеялся нанести первый и решающий удар.

Напряжение достигло пика. Сами стены задрожали от того, что может произойти в любую секунду. Ярик попытался разрядить обстановку, но вспомнив слова Регины, а она редко шутила и прощала в таком настроении, поэтому молча держал руки наготове.

Тут один из горлорезов не дождался приказа, а именно мёртвоглазый и занес пятерню на Сырника, что рычал и угрожал всеми ему известными ругательствами. Вдруг раздался звонкий щелчок и слова Регины.

— Плохая затея.

Мёртвоглазый поймал на себе лик Лисы и буквально окаменел. Иноземка достала из кармана потертую медную монету, знаки у которой были стерты, и бросила на стол. Балдур знал этот жест, это означало что ганзе нужно посоветоваться без чужаков. Регина пальцем остановила танцующую на деревянной поверхности копейку и кивнула остальным. К их сожалению, это был не тот жест, на который они рассчитывали и разбойники, огорченно выдохнув, убрали оружие и вернулись на свои места.

Предполагаемого совета так и не произошло, однако женщина с далеких земель наклонилась и что-то прошептала на ухо Регине. Та никак не отреагировала на её слова, что еще раз доказывало, что убивать наглых гостей у неё не было в планах, по крайней мере пока.

Царица в полном спокойствии вернулась к своему ужину, как и все остальные по её приказу. Бандиты пили, ели, но глаз не спускали с человека. Никто не смеет, никто не имеет права уйти безнаказанным.

— Я тебя выслушала, — наконец сказала она. — Мой ответ нет, проваливайте.

Балдур потеребил Сырника по густой шерстке и тот более или менее притих, на время забывая об обиде. Настал тот момент, которого и ждала лиса, Балдур был готов молить. Другие бы на его месте не позволили себе так пасть и, сорвавшись, ушли бы красиво в закат, умирая на высоком холме наблюдая за красным заревом и думая о неразделенной любви и путешествии. Быть может кто-нибудь и сложит песню или напишет целую книгу, увековечив имя гордого воина, что не встал на колени ради собственной шкуры. Только дело было в том, что Балдур любил свою шкуру, она была его и они были знакомы очень долго. Подстроиться, найти выход, рвать зубами и цепляться за жизнь, благодаря этим инстинктам он не стал чьим-то ужином или безымянным трупом в зловонной канаве. Он не благородный воин, сражавшийся за честь родного края или сердца любимой дамы. Не герой из сказок и песен, что жертвует своей жизнью ради общего блага. Он всего лишь незначительное пятно на холсте вселенной, прокаженный, обычный сборщик, который пытается выжить.

— Я…

Этого он не ожидал. Регина внезапно остановила его, покрутив в воздухе указательным пальцем. Он замолчал, и ждал её слов.

— Ты не в моем вкусе, Красный, поэтому даже не подумывай пристраиваться своим языком, я не заинтересована, — она сделала длинную паузу, а затем наполнив его стакан продолжила. — Ты всё еще жив, потому что я уважаю наше прошлое. Я помню, как вы Рогалика вырвали из пасти гнилобрюхов. Помню, как отказывался сдавать наш зимний схрон, хоть это и была последняя капля терпения твоей бывшей так называемой ганзы сборщиков. Да помимо этого всего, ты заслужил мое уважение, когда единственный себе подобный смог повстречаться с этим псом, и пережить, дважды так уже понимаю. Однако я не припомню, чтобы Красный Стервятник становился на колени и молил о спасении, как какой-нибудь холоп пред зверем.

Вдруг Балдур ощутил легкое дуновение надежды. Маленькую искру, которую боялся отпугнуть дыханием или лишним словом. За всю свою карьеру, которая длилась более двадцати лет, он старался избегать общения с подобными созданиями, что намного выше его разума. Всё что перечислила одна из Трех Царей, было абсолютной правдой, но Стервятник никогда не искал её расположения, и теперь жалел об этом. Он знал, что ничего не знает об этом мире, о мире, в котором живет, однако одно ему было известно наверняка, если ножи убраны, и идёт разговор, значит вопрос лишь в…

— Цена?

Регина самодовольно оскалилась:

— Нет такой цены, которую ты можешь заплатить. Ведь ты пообещал не только меня, но и моих Гривастых.

— Тогда что я могу для тебя сделать?

«Еще один договор, отлично», — крутилось в его голове. Казалось, он никогда не вырвется из этого порочного круга. Погасить одну задолженность, взяв на свои плечи новую. Где конец этой жестокой игре, что берет новый круг, словно на детской карусели?

— Ты? Ничего! Не переживай я не стану клеймить твою плоть древними и варварскими печатями, — она махнула Рогалику, чтобы тот отнес пару бутылок и свежие травяные свечи в её комнату, где вновь начали просыпаться голоса. — Моя цена это, что у тебя есть. Ровно через год, начиная с сегодняшнего дня, ты мне это отдашь.

— И что же это? — спросил Балдур, догадываясь о чём пойдет речь, и на что он не согласен пойти.

— Аури, что сидит на твоем плече.

— Согласен, — выпалил Сырник.

— Нет, — отрезал Стервятник.

— Могу дать адрес хорошего агентства в Велпосе, — прервал свое молчание Ярик. — Там можно в аренду взять хоть сразу двух или трех, оплата, конечно, почасовая или суточная, но думаю ты потянешь, дорогая Регина.

Лиса, на удивление, не обратила никакого внимания на рыжеволосового и ждала реакции Балдура.

— Назови другую цену, всё что угодно, но не это.

— Мило, — Регина помахала пальчиками Сырнику, а затем добавила. — Я верну его тебе, он мне не к чему на долгое время. Взамен я схожу к Серому, у нас давно накопилось о чём поговорить. Ведь твой договор был привести меня и моих Гривастых, против личьих законов он пойти не сможет.

— По рукам! — вновь вмешался аури.

— Я сказал нет! — Балдур закрыл рукой рот Сырника.

Маленький зверек зашипел и укусил человека, после чего спрыгнул с его плеча и оказался на столе, напротив царицы. Гривастые похватались за клинки и теперь направили их на маленького аури.

— Серьезно? Вы серьезно? — крутя хвостом и размахивая руками запротестовал тот. — Царица, скажи этим кривым рожам, чтобы железяки убрали, а то я за себя не отвечаю.

Лиса слегка наклонила голову в улыбке, и её множественные кольца в ушах зазвенели словно колокольчики:

— Тебя что-то не устраивает?

— Меня? Да что вы, о великая, думаю пальцев не хватит сосчитать, но у нас есть проблема. Пока ты будешь со своими до Серого идти, Балдур, как ты сама выразилась, выблюет остатки своей совести вместе с кишками, а я этого позволить не могу. Мёртвый Балдур, плохой Балдур, и уж если он помрёт от печати вашей…как бы так по вежливее выразиться, уникальной семейки, то я служить не стану. Да, не смотри на меня так, мы оба понимаем для чего тебе нужен именно я. Попробуй найти другого такого аури, что под давлением не сломается. Дикие лучше сдохнут, чем служить станут. Бордельские только на одно и способны, а я сделаю, что прикажешь.