Васюган-река удачи

2

Гафуров дремлет. Саша возится с Дружком: поглаживает нежно кобелька по голове. Терпи, Дружок! Твой собрат в космосе побывал, а ты летишь всего лишь на километровой высоте.

Вот и отрядный стаи показался: рядок аккуратно расставленных вагончиков, похожих на длинные бочки, бревенчатая изба в стороне, другие постройки, соединенные между собой тротуарами. За волейбольной площадкой тракторы, навесные агрегаты. С одной стороны огромный луг упирается в полосу берегового кустарника возле широкой протоки. С другой его поджимают озера.

Воздушный извозчик осторожно опускает подвеску на обозначенной флажками площадке. Приземляется сам. Мы выпрыгиваем вслед за Дружком. Саша не забывает прихватить самодельную лодчонку.

Первый, кому я пожал руку на луговом станс, был Станислав Владимирович Кузнецов, секретарь объединенного парткома васюганских предприятий. Он отлетал с этой машиной. Мы успели переброситься двумя-тремя фразами.

С Кузнецовым познакомился год назад. Меня всегда поражал прямой доверительный взгляд его до удивления голубых глаз. Они были под цвет весеннего, пронизанного солнцем неба и не внушали ни малейшего опасения, что их обладатель может когда-нибудь сфальшивить, поступить не по совести. Его отец три десятилетия работал электриком на буровых. Сын по эстафете перенял эту специальность. Только по дороге знаний ему удалось вырваться вперед: закончил Томский политехнический институт. Был командиром стройотряда. В молодом еще Стрежевом прокладывал лежневки, занимался бетонными работами. Монтировал первую буровую на Оленьем месторождении. Однажды вышел из строя мотор весом около четырех тони. Раньше его заменяли, теряя уйму времени и сил. Теперь решили сами запаять обмотку, заизолировать. Включили. Сколько же было радости, когда электрическая махина ожила, продолжила исправно служить нефтяникам.

Ставили Станислава Владимировича комиссаром кормозаготовительного отряда. К этому поручению молодой коммунист относился с такой ответственностью, точно от его выполнения зависел исход сражения. Каждая ежегодная битва за корма требовала победы. На малолюдном севере и один на лугах — воин. Когда засыпали от усталости молодые трактористы, подвозившие траву к агрегату по производству витаминно-травяной муки, садился за трактор Кузнецов. Не знала передышки гудящая сушильная машина. В мешки сыпалась и сыпалась пахучая сенная мука. Зачастую спать приходилось по три-четыре часа в сутки. Комиссар, его отрядная гвардия хорошо научились наращивать время суток за счет нового, пришедшего на смену дня.

Создания объединенного парткома потребовала сама жизнь. Нефтяное Васюганье стало важной ключевой позицией, где развернулись большие дела, сошлись горячие интересы многочисленных крупных и мелких организаций. Оркестр большой, несыгранный. Объединенный партийный комитет направлял деятельность всех предприятий в русло главных дел. Их немало. Добыча нефти. Строительство. Быт вахтовиков. Обустройство новых месторождений. Бурение. Прирост фонда скважин. Воспитательная работа. И конечно — участие нефтяников Васюганья в реализации Продовольственной программы.

Вертолет взмыл теперь уже налегке. Долго носились над базой кормозаготовителей сухие травинки.

Приглядываюсь к лицам. Мимо меня, насупясь, прошел длинный, слегка сгорбленный парень. Заглянул в корзину, доставленную из вахтового поселка.

Навстречу мне со скупой улыбкой идет вразвалочку Михаил Петрович Вайнер, главный механик Васюганского нефтегазодобывающего управления. Он и тут за главного — командир отряда. Встречал его раньше на планерках и совещаниях. Легкая смуглота лица. Закругленная валочком шкиперская бородка. Если бы еще торчала изо рта трубка с длинным изогнутым чубуком, то портрет морского бывалого скитальца был бы полностью завершен.

Здороваемся. Видно, что я, гость-чужак, не ко времени в отряде. Вот прилетевшие электрик и сварщик — другое дело. Читаю в глазах отрядного командира: «Досаждают тут разные…» Позже узнаю: здесь побывали уже газетчики, разные комиссии, проверяющие подготовку отряда к сеноуборке. Даже гостила группа немецких специалистов — шеф-монтажная группа из ГДР, следящая за монтажом установки подготовки нефти. Установка, произведенная в ГДР, раскинулась на вместительной площадке рядом с поселком Пионерный. Неоднократно встречался с немецкими инженерами в поселковой гостинице «Юность». Сидя за чаепитием возле сверкающего русского самовара, эти мастера-весельчаки походили на членов одной дружной трудолюбивой семьи.

Устроился в первом — гостевом вагончике. Отрядный завхоз Рамиль Сагдиев — низкорослый, шустрый, жилистый паренек — выдал мне одеяло, марлевый полог от гнуса, постельное белье. В минуты сильной озабоченности и волнения у Рамиля подергиваются мышцы лица. Проживя в отряде неделю, узнал, что завхоз работал чокеровщиком в леспромхозе, его стукало сосной: не делю в правую сторону засматривался. Он весел, бодр, любит построжиться. Обязанности «главного каптенармуса» выполняет ретиво.

На крылечке вагончика сидит раздетый до пояса молодец лет двадцати пяти. Взгляд «заземлен», лицо в глубокой задумчивости. Не хочу нарушать его созерцательного покоя, прохожу мимо. Заговорил сам:

— Надолго к нам?

— Как поживется… кем в отряде вон тот длинный, что спешит по тротуару в штаб?

— Хмурый-то?

— Да.

— Комиссар наш.

— Всегда он такой хмурый?

— Лет тридцать семь, наверно… с рождения… фамилия у него такая. Как сказал один классик: у нас на Руси угрюмого от заспанного не отличишь.

— Литературой увлекаетесь?

— Всем понемногу… Рисую. Стихи пишу…

«Ну, вот и славненько, — подумал я, — свой человек в отряде».

Анатолий Пилипенко — так звали моего нового знакомца — поднялся с крылечка, и я увидел его покрытый крупными шрамами живот.

Нефтяники устроили свой трудовой лагерь великолепно. Большая столовая «Васюганочка» с электропечами на кухне, вместительными холодильниками. В бочкообразных, с любовью отделанных вагончиках не тесно, уютно. Достраивалась баня на берегу протоки. За складами, примыкающими к столовой, дизельная. Отрядный штаб сооружен из крепких сосновых бревен. В нем рация. Маленький городок радиофицирован. В столовой находится центр общественно-политической работы. На длинном столе телевизор, книги, журналы и свежие газеты, доставленные сюда на вертолете, совершающем ежевечерний облет покосов. С размахом устроились нефтяники. Вот если бы еще десятка два стогов стояло на лугах. Но их пока не было. Технику на баржах привезли поздно. Много новой требовалось собрать, отрегулировать, испытать.

Застал я отряд за горячей работой. Неподалеку от озерушки, похожей на большой гнутый пряник, на площадке за стеной густой травы разместились главные тракторные силы — «Беларуси», «Владимирцы», «Казахстанцы», К-700. Ничего собрался табунок — под тысячу лошадиных сил. Стоял новый подборщик-копнитель. Замер в ожидании дела стогометатель. Шла сборка модернизированных широкозахватных граблей. Регулировалась гидравлика. Опробовались роторная и сегментная косилки.

Баржи приходили в адрес отряда по ночам. Почти до утра разгружали технику, брус, доски, горючее. Короткий сон — и за сборку. Прежний луговой стан нефтяников был на речке Паня. Оттуда вертолетом привезли на подвеске банный сруб в разобранном виде. Отдельным рейсом летали за печкой. Сейчас столяры и плотники из строительно-монтажного цеха делали в бане полок, конопатили степы, наводили на стропила крышу.

Отрегулировав сварочный аппарат, Гафуров занялся любимым делом. Сварочных и газорезных работ в отряде много. Успевай менять в руках держатель на резак. На траве голубой длинный баллон с кислородом, красный, пузатенький — с пропаном. Не зря мы его прятали от вертолетчиков.

Из горелки выбивается гудящее синее пламя. Поворотом ребристой головки Гафуров слегка укрощает его: синева уплотняется. Сейчас Галиахмет-Витя будет резать трубчатые ножи для банной печи. Мелка в его руке нет, режет без разметки. Не подводят «пристрелянные» к металлу глаза. Они у него не крупного калибра, но бойкие, выразительные: думаю, не раз били в девчонок без промаха.

Пламя всей температурной мощью ударяется в горбушку трубы, и вот первые снопики искр летят врассыпную из-под резака, падают светлячками в траву. Резчик раскроил трубу ровнехонько, как саблей сиял четыре ножки за четыре удара резаком. Виктор сам заинтересован в скорейшем пуске бани: заядлый парильщик.

Закончил резку, получил приказ приваривать зубья к волокуше. Накладывает электродом, как кистью, уверенные мазки на металл. Он отличный знаток этих огненных красок. Привезенные электроды расходует экономно. Здесь малая земля, где достанешь, если кончатся. Вспоминаю свою первую в жизни стройку — томскую ГРЭС-2. Был такелажником, монтажником-верхолазом. Не хватало тогда у нас электродов. Пользовались самодельными. Рубили тонкую проволоку, получали из толченого стекла и мела смоченную густую массу. Обмазывали нарубленную проволоку, сушили. Наши самоделки сильно «прилипали» к металлу. Фабричные электроды, особенно импортные, ценились высоко. Чтобы получить новые, надо было поштучно сдавать «огарки» — сгоревшие почти до держателя.

Весной нефтяники ремонтировали тракторы в центральной усадьбе совхоза «Дружный». Владимир Ефимович Козлов с группой ремонтников почти безвыездно находился в Лукашкином Яре. Приказ начальника управления Ф. И. Вадикова был выполнен: все несметные лошадиные силы «подковали» в срок. Не приди: с опозданием новая техника — миссия Козлова была бы давно завершена. Теперь он, начальник отряда Вайнер, его заместитель Бреднев помогали трактористам устанавливать навесные косилки, проверять работу гидравлических устройств. Владимир Ефимович не любил играть роль стороннего наблюдателя, особенно когда дело касалось слесарных и сборочный; работ. Взяв гаечный, ключ, он с великим проворством притискивал его к головкам болтов. Иной и двумя руками не действует так. ловко, как орудовал единственной рукой мой ровесник… Костюм был покрыт въедливыми мазутными пятнами. Густая чернота на ладони, пальцах.

— Владимир Ефимович, дайте ключ. Мы сами, — упрашивает тракторист Николай Гребнев. — Козлов; упорно и молча продолжает закрутку.

Подшефный совхоз мог бы выделить нефтяникам: одного-двух помощников для ускорения сборочных работ. Ведь здесь собрались люди, в общем-то не имеющие отношения к сельскому хозяйству. Они были неплохими: знатоками нефтепромыслового оборудования, работали: операторами, ремонтировали различные насосы, станки, качалки. В совхозе «Дружный», наверно, рассудили так: «Отделились нынче нефтяники. А ну-ка, пусть попробуй ют теперь обойтись без нас».

И васюганцы справлялись сами. Пройдет день-другой, и косилки станут бойко валить траву. Цифра 600 четко обозначена оформителями городка на бумаге и стендах. На три стожка походит эта пузатенькая цифра. Но их надо поставить не три — почти триста, если брать за вес стога две тонны. Нефтяники обязались приплюсовать к плану еще двадцать тонн.