Тропинка в зимнем городе

Вышли на край крутого обрыва. Увидели нескольких парней, отдыхающих то ли перед спуском, то ли после обратного восхождения. В глаза бросилась изгородь, сделанная из обломков лыж, как бы предостерегающая каждого, кто рискнет скатиться здесь: «Подумай, друг, о возвращении домой, прежде чем отважиться!»

— У этой горы, ребята, есть конец? — осведомился у парней Ким.

— Есть, да только далеко — почти в преисподней… — засмеялся в ответ один из них.

Ким оттолкнулся палками, чуть присел, и хорошо смазанные лыжи понесли его по крутизне, все набирая и набирая скорость. В уши хлестнул невесть откуда взявшийся ветер. «Надо было прикрыть их…» — подумал он в досаде. Снежная пыль била в лицо, высекая слезы из глаз. На глубоких выемках его подбрасывало, он взлетал и, пронесясь в воздухе, опускался, пружиня ногами. Казалось, что на спине выросли крылья… Но что там чернеет прямо посредине лыжни? Тень?! Нет, вот задвигался…

— Эй, берегись, раздавлю! — заорал он что есть мочи.

Тот, некто, кубарем перекатился с лыжни на обочину, на миг встретились взгляды — один подернутый завистью, а другой горящий торжеством и удалью… Вперед!.. Стремительней… Палки изредка чиркали по снегу, на ухабах лыжи громко всхлопывали… Извилина! Держись — не то шарахнешься об ель. Наклонись немного вправо… Отлично! Шалый ветер свистит в ушах и вдруг — фьюить — сорвал со взмокшей головы шапчонку… «Надо было поглубже натянуть! Ну да ничего, назад ведь не свернешь… небось не замерзнем!» Девица с парнем, взбирающиеся навстречу «лесенкой», смеются, подбадривая: «Не тушуйся, друг, шапка — лишний вес!»

Но вот гора наконец тоже устает от крутого падения, выдыхается, становится пологой. Лыжи замедляют свой бег. Лишь теперь мышцы на ногах расслабляются, колени начинают подрагивать, в голове проносится залихватское, победное: «Спуск взят!.. Лыжи мои целы — не пойдут на загородку… Но решится ли съехать Света?»

Едва он подумал об этом, а она уже была почти рядом… вот она догоняет его, щеки пылают, глаза блестят, как черные ягоды, окрапленные росой…

— Как здорово! — слышит он ее счастливый крик. — Сейчас взойдем и еще разок скатимся…

— Знаешь, в нашем поселке, — сказал Ким, переводя дыхание, — говорят, жил мужик, и у него была такая прибаутка: «Эх, кабы кажинный день праздник, да чтобы в гости, да не иначе — туда и назад под гору…»

— Толковые мужики в вашем поселке! — рассмеялась девушка.

А с уходящей в самое небо вершины белой горы, со скоростью пули, летели все новые и новые лыжники. Менее удачливые на рытвинах зарывались носами в снег и дальше вниз катились уже кубарем…

Светлана и Ким съехали еще разок. А потом, пройдя вперед по лыжне, взошли на высокий круглый холм, с которого залитый солнцем лес смотрелся бескрайне, беспредельно. Местами он уже сбросил снежные шапки, зелень казалась ярче зимнего иноческого темного одеяния, и хвоя источала весенний родниковый запах.