Тропинка в зимнем городе

— Да кто же теперь поверит тебе. Водку в стекляшке дули? Дули…

— А вот ты… ты тоже мне не поверишь? — пылко и требовательно спросил Ким.

Взгляды их встретились, и был в их скрещении какой-то разряд, после которого голос девушки изменился:

— Что толку в моей вере…

— А мне больше ничего и не надо! Остальное — приложится…

На минутку воцарилось молчание, потом Светлана сказала:

— Да, послушай… ты что же, не узнал этого человека на улице?

— А откуда мне его знать?

— Но ведь это же Кызродев, Пантелеймон Михайлович Кызродев — отец Валерия Кызродева.

— Не может быть!.. — только и выдохнул Ким. — Час от часу не легче.

— Как ты мог не узнать его, не понять всей опасности этой встречи…

— Я с ним не был знаком, а тогда, на собрании, он не выступал — предпочел не высовываться.

— Пожалуй… Ну, и как ты теперь считаешь — может ли повлиять на дальнейший ход событий то обстоятельство, что это был именно Кызродев? Это облегчит ситуацию… или наоборот?

— Пока не знаю, — ответил глухо Ким. — Пока мне даже безразлично — облегчает или отягчает. Зато я теперь хоть сам что-то начал понимать. Не терплю явлений беспричинных — от них в душе какая-то противная покорность рождается… А тут причина наконец-то проглянулась. Ну, нет, мы еще повоюем!.. — Он поднял глаза, в которых мутная унылость сменилась вдруг металлическим жестким блеском. — А ты… почему ты опять плачешь? Светлана, да куда же ты… постой…