IT AS IS

Париж

«Увидеть Париж и умереть» — так с придыханием говорят и бледноликие девушки лет восемнадцати с туманным взглядом, и сорокапятилетние дамы с двойным подбородком. И те, и другие безнадёжно глупы. Вот я здесь, в Париже, и я не вижу ровным счётом ничего такого, ради чего мне стоило умирать. Хотя, возможно, дело в том, что тот Париж, в котором пришлось существовать мне, слишком сильно отличается от пахнущей розами и красным вином столицы Франции из девичьих грёз. Но здесь есть самая настоящая Эйфелева башня — крошечная часть этой конструкции видна из окна моей мансарды. Возможно, здесь есть и Елисейские поля, и Триумфальная арка, и много других странных сооружений — но я их никогда не видел. До настоящего момента я ещё ни разу не покидал свой квартал — слишком противны мне эти бесчисленные узкие улицы.

Климат здесь крайне неприятен. Практически каждую ночь на улице начинается метель, так что лучше возвращаться домой засветло. За ночь наметает приличные сугробы, но с первыми лучами солнца они быстро тают, покрывая все дороги вязкой грязью. Ближе к полудню наступает жара. От высокой влажности что-то постоянно разлагается, и воздух наполнен приторным запахом гниения.

Видимо из-за этих запахов днём парижане ходят исключительно в повязках на лицах. Все парижане, которых я здесь встречал — существа довольно скрытные и не терпящие чьего-либо общества.

Бывает, я сталкиваюсь с кем-то из них на узкой лестнице. Тогда парижанин резко отскакивает в сторону и, прижавшись к стене, не отрываясь смотрит на меня, пока я не отойду от него на достаточно большое расстояние. Или они начинают шипеть и размахивать руками. В таких случаях я стараюсь избегать конфликта и сам отхожу в сторону.

Кстати, несмотря на явную и не скрываемую враждебность, у меня ещё ни разу не было драки с кем-то из местных. И никто из них ещё ни разу не заходил в каморку в мансарде ветхого здания, которую я считаю своим домом и которую так редко покидаю. Ведь лишь вечером, когда температура только-только начинает понижаться, или утром, когда воздух свеж и прохладен, можно выйти на улицу без повязки и вздохнуть полной грудью. В такие моменты я часто спрашиваю себя — как я оказался здесь?

Я не помню.

Просто однажды я осознал себя живущим в этой каморке под самой крышей. Это было похоже на пробуждение, очень медленное пробуждение. День за днём я замечал всё больше подробностей собственной жизни. Казалось, что я сижу в кинотеатре, и механик пытается настроить оптику проектора. Вот картинка смазана, и я различаю лишь цветные пятна. Потом из них начинают формироваться контуры людей и предметов. Затем резкость приходит в норму, и оказывается, что фильм уже давно идёт, а я даже не знаю о чём он.

В конце концов, я обнаружил себя здесь, стоящим посреди этой комнаты.

Итак, я умер. И попал в Париж.