Олимп, штат Техас

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Арти паркуется за «бронко» Арло на обочине и пытается хоть немножко вернуть себе привычный оптимизм после бестолковой утренней охоты. У нее при себе старенький винчестер: Юна ей доложила, что в полукилометре шастает прямо при свете дня бешеный скунс. Она перекидывает через плечо ремень мягкого чехла, достает из багажника две удочки и коробку с наживкой. Зачем она вообще позвала брата на рыбалку? Как будто его этим смягчишь. Но он уже согласился, так что ничего не поделаешь.

Охота на кабанов оказалась провальной. Пятеро технарей из Хьюстона заявили, что они опытные охотники, однако своих ружей у них нет. В принципе, все должно было быть просто. Арти договорилась с одним фермером — он непрерывно воюет с этими потомками домашних свиней. Постоянная угроза для ферм и ранчо: кабаны разрывают поля, топчут посевы, роют глубокие ямы, а потом скотина ломает ноги. В лесу, рядом с полем этого фермера, Арти закопала возле лежки одного из кабанов подкисшее зерно. Заранее отследила, как они передвигаются. Клиентов привела рано, до восхода солнца, дала им общие рекомендации: кабаны сразу начнут разбегаться, так что стрелять нужно быстро и много, но при этом с толком; рассадила их по двум укрытиям. Через полчаса подошло целое стадо. Но охотники от возбуждения расшумелись и спугнули добычу еще до первого выстрела. Кабаны бросились наутек, эти идиоты открыли беспорядочную стрельбу, ранили нескольких, не завалили ни одного. Кабаны, конечно, напасть, но звери смекалистые и боль чувствуют так же, как ее недотепы-клиенты. Теперь из-за этих бестолочей ее весь день будет мучить совесть: не отпустит мысль о раненых животных, о медленной смерти, которая должна быть быстрой и безболезненной.

Не самое радужное начало дня, и Арти не станет кривить душой: она верит в приметы. Вот солнце зашло за облако, блеск погас, идеальные условия для выстрела. Или ветер изменил направление, олень учуял ее и умчался прочь. Ее подмывает позвонить Райану, сказать ему, чтобы не приезжал к реке, где будут она и Арло. Они всё проговорили накануне вечером. Она представит Райана брату в обстановке, в которой вполне уместно помолчать, если разговор выдастся трудный. Райан появится только через час, даст ей время сперва поговорить с Арло, убедить его взглянуть на дело ее глазами. Разговор предстоит непростой, но нужно двигаться к цели.

Нагруженная до предела, она медленно продвигается по набережной, мимо деревьев с крепкими стволами, выходит к берегу, на песчаный пляж. Арло замечает, только оказавшись от него метрах в трех. Островок, на котором вчера они стояли с Райаном, уменьшился в диаметре на пару метров — вода поднялась после дождя. Арло смотрит вверх по течению Бразоса, туда, где река скрывается за излукой; к ней брат стоит спиной. Ветер дует с востока, унося от них все звуки. Чтобы Арло ее заметил, приходится повысить голос.

— Привет, — говорит она. — Хочешь отсюда поудить или пойдем на остров?

Хочет, это-то она знает. Она приготовилась улещивать его все воскресенье, вот уже и начала.

— Погляди, — говорит Арло. К ней он так и не повернулся.

Она смотрит туда, куда он указывает пальцем, в точку метрах в ста.

— Течение сегодня сильное, — говорит Арти.

Арло молчит, роняет руку.

— Надеюсь, это не бешеный скунс, — добавляет Арти. В первый момент ей показалось, что точка движется, она вроде даже увидела брызги, но если вглядеться, это что-то маленькое и темное, и оно не движется ни по течению, ни против него. Кучка мусора, застрявшая на камнях?

— Вообще-то похоже на скунса, — произносит Арло.

Арти не чувствует никаких запахов, кроме запаха ила с берега, сырости в воздухе. Арло поворачивается к ней — лицо расстроенное, разбитая губа распухла и явно болит. Видит у нее винтовку.

— Но ты в него не попадешь, — произносит он.

Слов за ветром почти не разобрать, какие за ними стоят чувства — не проведать. Арти говорит себе: давай, стреляй. Просто стреляй, а потом будет тебе приз, который ты себе уже посулила: обещание, что Арло будет любезен с Райаном, когда тот появится. Арти заводит назад руку, расстегивает молнию на чехле, плавным движением вытаскивает винтовку, снимает с предохранителя — все это меньше чем за три секунды. Прикладывает дуло к плечу, передергивает затвор, досылая первый патрон, — рука уже лежит на спусковом крючке, и тут Арло поднимает руку. Рот у него открыт, но оттуда не доносится ни звука. А если бы и донеслось, поздно. Арти поймала цель в диоптрический прицел; палец уже на спуске; выстрел уже прогремел.

Арти опускает винтовку. Рот у Арло по-прежнему открыт, глаза выпучены так, что он кажется персонажем мультфильма.

— Что? — спрашивает она и опускает приклад на землю, ее почему-то трясет.

— С каких это пор ты стреляешь, не узнав во что? — Голос у Арло резкий, обвиняющий.

— Нет, ну…

— Зачем ты стреляла? — Голос у Арло сиплый, в нем, впервые на памяти Арти, звучит паника.

Арти смотрит вверх по течению: пятнышко делается крупнее. До него теперь всего половина футбольного поля. Не скунс. Потом оно уходит под воду, скрывается из глаз, и ее охватывает облегчение. Не хочется ей знать, во что она попала. И тут Арло стягивает ботинки и заходит в реку. Она собирается его предупредить, что там обрыв, земля уйдет из-под ног, но тут и он исчезает под водой. Голова показывается снова — Арло бьется, отплевывается. Течение сносит его к отмели, он нащупывает ногами землю.

— Осторожнее! — кричит Арти, отставляет винтовку и тоже разувается.

Арло видит и кричит:

— Стой, где стоишь! — Причем так решительно, что она замирает на одной ноге.

То, во что она попала, вновь показывается из-под воды, метрах в двадцати, но ей никак не сообразить, что же это. Не бывает в реке ничего столь долгого и бледного, даже скоплений мусора. А потом до нее доходит, и она крепко хлопается задом о землю: она выстрелила в человека.

Вон рука, загорелая, обнаженная. Вода опять утягивает тело вниз, рука скрывается по запястье, потом по пальцы. О том, кто перед ней, тело ее узнает раньше, чем мозг, оно вспоминает прикосновение кончиков этих пальцев к бедрам, спине, щекам. Этого достаточно, чтобы полностью вытеснить из сознания плеск реки, окружающий вид. Из горла вырывается хриплое: «Нет». Арло, подняв тучу брызг, кидается к телу Райана — теперь и мозг ее знает, что это тело Райана, — он принимает в объятия это тело, знакомое ей до последней малости. Арло рвется к берегу, но ему не справиться с мертвым грузом и током воды. Оба они падают в поток, их сносит вниз по течению. Арло, отфыркиваясь, выныривает — лицо застыло от усилия — и вот наконец наполовину поднимается над водой, ухватывает Райана крепче, вытаскивает на берег.

Ей до них меньше метра; Арти встает на колени, когда Арло, не выдержав груза Райана, падает лицом вниз. Арло откатывается в сторону, оставляет Райана лежать на животе. Лицо любовника Арти повернуто в сторону, а сам он совершенно, совершенно неподвижен, только вода обтекает икры и ступни. Потом Арло переворачивает Райана и затаскивает дальше на берег, на сушу. Опускает ладонь Райану на грудь, на миг склоняется к нему. А потом Арло встает, шагает назад, останавливается с ней рядом. Арти видит лицо Райана. Она застыла на коленях. У нее достаточно богатый опыт охоты, чтобы отличить умирающее существо от мертвого.

Арло ощущает тяжесть намокшей одежды, ощущает ветер, ил у Райана на груди и голове, легкую дрожь Арти, заметную только на кончиках пальцев, ощущает еще сорок разных вещей, не имеющих ни малейшего значения. Мозг отключил способность обрабатывать любые сигналы, кроме сенсорных, однако Арло понимает: нужно думать. Нужно действовать. Райан мертв. Он этого не хотел, и тем не менее это его вина. Ничего не поправишь, однако степень ущерба следует держать под контролем.

Сдвинуться с места его заставляет Арти. Она кренится набок, все еще стоя на коленях, Арло наклоняется, обхватывает ее руками, ставит на ноги. Она остается стоять, смотрит на него, но не видит, эта пустота в глазах пугает его до полусмерти. Он заставляет сестру сделать несколько шагов вниз по течению, смачивает ее одежду речной водой, которая так и продолжает с него капать, помогает удерживать равновесие. Усаживает на огромный ствол упавшего дерева, следит, чтобы она повернулась спиной к телу Райана. У нее перед глазами — пустая река, бурый мазок в окружении зелени. Арло говорит себе, что оказывает помощь. Проявляет заботу. Он вытаскивает из кармана мобильник, но тот промок и отключился.

— Арти. — Он встает перед ней на колени, берет ее за подбородок, наклоняет голову, чтобы она смотрела на него. — Арти.

Едва сфокусировав взгляд, она тут же вскидывает голову, вырывается.

— Арти. Где твой телефон?

— Неважно, — шепчет она.

— Я позвоню шерифу.

— Мертвая зона. Нет приема. Поэтому я люблю это место. — На слове «люблю» голос ее срывается, потом несколько судорожных, сиплых вздохов. Он опускает ладони ей на плечи, чтобы успокоить, но дальше голос Арти звучит так, будто ее душат: — Как так вышло? Как ты мог не знать, что это Райан в реке?

Она наклоняется, упирается локтями в колени, втягивает воздух.

Он хочет объяснить. Но если он скажет правду — что он знал, что это Райан, — никто не поверит, что это несчастный случай. А произошел именно несчастный случай. Он совершенно не ждал, что она выстрелит, ведь она не знала, во что целится. Не хочется перекладывать на нее бремя собственного знания, но она задала вопрос, а он не умеет ей врать.

И тут приходит спасение. Потому что даже в самый дурной момент о нем сестра думает только хорошее.

— А как я-то могла не знать, что это он? Цепочка неумолимо предстоящих событий. Расчет времени. Мое чертово нетерпение. — Она поднимает на него глаза. — Это немыслимо — то, что произошло.

Ответ ей не нужен. Она хочет, чтобы он согласился и превратил то, что они увидели и совершили, в сон.

Поэтому Арло берет ее за руку:

— Знаю. — Он специально выдерживает паузу, потом говорит: — Я поеду к Питеру, позвоню шерифу. А тебя очень попрошу не двигаться. И не оборачиваться.

Арло знает, что надо бы взять сестру с собой, даже, если понадобится, донести до машины, но нельзя ни на миг оставлять ее наедине ни с кем, кроме него самого, пока они не согласовали свои будущие показания. Потому что он начинает понимать: необходимо, чтобы Арти соврала.

Взгляд ее снова расфокусировался.

— Арти, это важно. Ни к чему не прикасайся. — Он так и держит ее за руку, слегка сжимая. — Ну, что ты должна делать? — подсказывает он.

— Я не должна двигаться. — Она повторяет его слова, вряд ли их понимая.

— Арти, послушай. — Он отпускает ее руку, легонько трясет за плечо. — Я скажу шерифу, что в Райана стрелял я. Не ты. Я. Можешь это запомнить?

— Зачем такое говорить? Я убила Райана. Я виновата. — Глаза наливаются слезами, она смотрит на него умоляюще, как будто собственная виновность ее утешает.

— Нет. Мы скажем шерифу, что это я. Пусть меня обвинят.

— Но это же несчастный случай.

— Арти, подумай. Если мы скажем правду, никто не поверит, что ты выстрелила вот так вот, импульсивно. Ты же опытная охотница. Решат, что мы лжем, ну, что-то скрываем. Знаешь же, что такое городские сплетни. Выкопают что-нибудь, хоть правду, хоть ложь, насчет Райана, ваших отношений, придумают тебе мотив. Причем первыми за это возьмутся родные Райана. Разорутся, что ты должна сидеть.