Олимп, штат Техас

— Но если у меня был мотив, они скажут, что у тебя был тоже. Что ты его убил из-за меня. — Голос ее снова срывается, она встает, мотает головой.

— Нет, ты не могла неосторожно обращаться с оружием, действовать не подумав. А я мог. Они поверят, что я такой вот тупой — взял и выстрелил, не разобравшись, во что, собственно, стреляю. Если сказать правду, про тебя будут думать две вещи: либо что ты совсем безалаберная и не годишься в проводники, и тогда конец твоей карьере, или, поскольку ты профессиональная охотница, что это не могло быть несчастным случаем. А кроме того, отношение к тебе резко изменится. Ты здесь живешь. Я вечно в дороге, мне плевать, что тут про меня думают. И пусть родные Райана винят меня. Это я тебя подначил стрелять. Если я могу сделать хоть что-то, чтобы тебе не сломали жизнь, позволь мне это.

Ему удается прочитать ее мысли по изменившемуся выражению лица, по новому потоку слез: сама мысль, что она сможет жить по-прежнему, кажется Арти смехотворной. Однако плечи ее покорно повисают. Арло знает, что убедил ее вовсе не логикой. Просто он попросил, а она не в силах отказать. Он уверен, что, если сказать правду, чистую правду, посадить могут их обоих. Но если винтовку держал он, то, по крайней мере, в тюрьму он отправится один. А если они оба постараются, может, даже ему ничего не будет.

Он садится на бревно и тянет ее за руку, заставляя присесть рядом.

— Мы скажем правду, изменим только один факт. Это действительно несчастный случай. Но неосторожный выстрел произвел я.

Арти смотрит на небо, будто ищет в нем ответ. Высокие дубы на набережной шелестят у них над головами, поднимается ветер.

— Отсюда к Питеру прямой дороги нет, ты пешком дойдешь быстрее, — говорит Арти. — Я подожду здесь. Двигаться не буду.

Голос чуть слышный, но Арло удается разобрать: она покорилась. Ему этого недостаточно, нужно их взаимное согласие, чтобы хоть слегка облегчить вес распластавшей его вины. Он не двигается в надежде на взгляд, на пожатие. Вместо этого Арти роняет голову в ладони и плачет.