Дом у реки

— Через две минуты начинаем, — проговорил мистер Хадсон. Марго глубоко вздохнула и нервно улыбнулась. Он подошел к ней и Джейми, который стоял рядом. — И помните главное: мы должны…

— Оттянуться, — ответили они в голос.

Мистер Хадсон рассмеялся и протянул руку к Марго.

— Хорошо я вас выучил, — он поправил бретельку ее белого полупрозрачного платья и прошептал: — У тебя лифчик торчит.

Учитель сжал ее плечо. Тело Марго как будто пронзил электрический ток, а место, где ее кожи коснулись его пальцы, покалывало. Она вспомнила его теплый кулак, прижатый к ее губам, и покраснела. Сколько раз перед сном она прокручивала в голове эту сцену! И там был не кулак, а губы. Его губы.

— Ни пуха ни пера, — сказал Джейми, улыбаясь ей.

— К черту, — ответила она, взглянув еще раз на собравшихся зрителей, но свет уже погас, поэтому она увидела в зале только темные тени, которые замерли в ожидании, когда поднимется занавес.

В середине второго акта, когда брат Лоренцо трудился над своим тяжким монологом, в зале раздался пронзительный детский плач. Марго выглянула из-за занавеса. Ева, шепча извинения, пробиралась к выходу вместе с Хлоей. Марго постаралась не придавать этому значения. Наверняка они успеют вернуться к следующему действию. И наверняка мать, как обычно, опоздала, но уже сидела где-то там, в темном зале.

На своем последнем выходе Марго быстро оглядела зрителей. Место Евы по-прежнему пустовало. Матери нигде не было видно. На поклоне, закусив губу, она попыталась улыбнуться. Никто из ее родных не видел спектакля. Ее труда. Едва занавес закрылся, она убежала в гримерку, слыша, как переговаривается труппа:

— Что с ней такое?

Джейми нашел ее в гримерке, когда она снимала макияж вазелином и слезами.

— Эй, ты в порядке?

— В порядке. Не хочу говорить об этом.

Он сел рядом с ней.

— Слушай, ты здорово сыграла. Лучше всех.

— Спасибо.

— Ты же пойдешь на вечеринку?

— Не знаю. — Марго смотрела на свое отражение в зеркале, от слез тушь растеклась по щекам. — Мне не хочется.

— Нет, ты должна. Без тебя вообще все было бы иначе. А еще, — Джейми заговорщицки понизил голос, — Райли стащил бочонок сидра у своего отца, а мистер Хадсон все-таки очень клевый, он делает вид, что ничего не знает об этом. Пойдем, будет весело.

Марго взглянула на свое лицо в зеркале. Остаться на вечеринку или пойти домой? Она знала, что ждет ее дома. Ничего. Совершенно.

В зале ребята расставили стулья, на переносные столы водрузили напитки и тарелки с закусками. Кто-то передал ей пластиковый стаканчик с пуншем. В колонке заголосила Бейонсе. Марго впервые попробовала алкоголь — водку, смешанную с пуншем из тропических фруктов. Джейми подмигнул ей:

— Крепенький.

Марго осушила стаканчик залпом и потянулась за другим. Почти сразу она забыла о том, как рыдала еще несколько минут назад. Она пила и пила пунш, позволила Джейми вытащить ее потанцевать, пока ровно в десять не заявился школьный смотритель и не отправил всех по домам.

— Куда пойдем? — спросил Тибальд, высокий парень, чуть помладше Марго.

Кое-кто собирался в паб, но все понимали, что целую толпу несовершеннолетних школьников вряд ли пустят туда.

— Пойдемте ко мне, — предложила Марго.

— А родители не будут против?

Она пожала плечами:

— У меня только мама дома. Но она наверняка опять работает.

— А вы пойдете с нами, мистер Хадсон? — спросил кто-то. — Пойдемте!

— Да, — повернулась к нему Марго с радостной улыбкой; наконец-то в череде пустых и унылых дней появится хоть что-то светлое и спектакль не закончится так сразу, а продлится еще хотя бы на эту ночь. — Присоединяйтесь к нам, мистер Хадсон. Вы должны побывать у меня.

— Убедили, — он вскинул руки и улыбнулся в ответ, — хорошо, я иду. В конце концов, кто-то должен за вами приглядывать. Только, чур, ненадолго.

В итоге собралось человек двенадцать тех, кто еще мог стоять на ногах после пунша, и тех, кому не нужно было возвращаться домой к назначенному времени. Марго втиснулась в машину Тибальда и показала дорогу в Уиндфолз. Там они припарковались наверху подъездной дорожки и отправились вместе с Марго к дому.

Они завернули за угол, и сердце Марго оборвалось. Вопреки ее предположениям, Кит не сидела за работой в студии. В доме горел свет, тень матери маячила за закрытыми жалюзи в кухне.

— Это ерунда, — быстро проговорила Марго. — Мы пойдем к реке.

— Ты уверена, Марго? — забеспокоился мистер Хадсон. — Может, лучше всем разойтись? Не хочется, чтобы у тебя были проблемы с родителями.

— Уверена, — резко ответила она. — Все в порядке. Маме вообще все равно. А на берегу идеально. Мы там можем шуметь сколько захотим.

Марго пошла впереди, повела, чуть спотыкаясь о неровную землю, всех через сад. Сквозь кроны темных деревьев где-то над головой кружились звезды. Джейми, спускавшийся по склону холма рядом с ней, поймал ее руку, когда она споткнулась об очередной корень.

— Ты в порядке? — спросил он, сжав ее пальцы.

Она осторожно высвободилась и ответила:

— В порядке.

Ей пока было не совсем ясно, отчего же так неловко перед всеми, но при этом она не хотела, чтобы ее понимали неправильно, особенно Джейми.

Он, почувствовав отказ, втянул голову в плечи и растворился в темноте.

Кто-то из ребят чертыхнулся, споткнувшись. Раздался громкий взрыв смеха и шипение. Где-то впереди поблескивала река. Марго почувствовала легкий приступ паники. Это же была ее идея — привести всех сюда, но вот они здесь, и кажется, будто эта лунная ночь и легкое головокружение делают все совсем иным, дают всему какой-то новый импульс, разрушают прежние правила. Ну и ладно, подумала она, у них есть кому позаботиться, если вдруг все выйдет из-под контроля, мистер Хадсон с ними.

Она повернулась и увидела, как он всего в нескольких шагах позади нее о чем-то весело разговаривает с ребятами и смеется шутке одной из девочек. Марго почувствовала легкий укол ревности. Это она должна идти рядом с ним. Она должна смешить его. Ей нужна хотя бы капля его восхищения. Подняв голову, он поймал ее взгляд и улыбнулся:

— Все хорошо, Джульетта?

Она, улыбаясь, кивнула.

Пока все спускались к пристани, Марго пробралась к бывшему яблочному хранилищу и щелкнула выключателем на его стене. Гирлянда разноцветных лампочек тут же замигала над берегом и пристанью. Все восторженно закричали. Огоньки то гасли, то вновь разгорались, и ей казалось, будто она стоит одна на качающейся палубе какого-то корабля. Ночной мотылек промелькнул в темноте, ударяясь крылом об одну из лампочек. С шипением открылась банка пива. Звякнув, по деревянному причалу покатились стеклянные бутылки. Над водой рассыпался смех и чьи-то возгласы. Что-то с плеском упало в реку.

— Так вот как происходит настоящее волшебство?

Марго даже подпрыгнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела мистера Хадсона, который стоял, прислонившись к стене. Его белые зубы сияли в лунном свете.

— Значит, вот где пишет твоя мать? Какое чудесное место.

— Да, — улыбнулась Марго, трепеща от его одобрения. — Это ее студия.

— Покажешь мне?

— Она наверняка заперта, — ответила она, но, дернув ручку, вдруг увидела, как дверь открылась.

— Только на секундочку. Очень хочется увидеть, где скандально известная К. Т. Уивер пишет свои книжки.

Марго пожала плечами. Это всего лишь скучная студия, рабочий кабинет ее матери, а это — мистер Хадсон. Ей не хочется разочаровывать его.

Внутри было темно. Ни лунный свет, ни мигающие огоньки сюда не проникали. Глаза Марго некоторое время привыкали к темноте. Ароматы благовоний, бумаги и цветов наполняли студию. Марго потянулась к настольной лампе, чтобы включить ее, но мистер Хадсон остановил:

— Не надо. Сюда же все сбегутся тогда. Не нужно, чтобы хоть какая-то сволочь устроила бардак в этом особенном, уникальном месте.

Да, он был прав. Ей тоже не хотелось, чтобы кто-то пришел сюда. И вообще, это невероятно — остаться вдвоем с мистером Хадсоном. Как будто оказаться под теплым лучом софита. Марго не хо тела ни с кем делиться этим ощущением.

— Вот тут она и пишет, — сказала она, указывая на стол, где, точно развернутый веер, лежали листы с напечатанным на них текстом, пресс-папье из розового кварца, стакан с ручками и карандашами, фотография в рамке — слишком темная, чтобы разглядеть изображение, но Марго знала, что там запечатлена она с сестрами, качающимися на качелях в саду много лет назад.

Обычный кабинет, ничего особенного. Она только надеялась, что мистер Хадсон не будет слишком разочарован.

Он подошел к столу и взял один из листов с текстом.

— Последний роман? — спросил он, вглядываясь в напечатанные слова.

Марго кивнула, не в силах говорить. Она наедине с мистером Хадсоном. Вокруг темно и тихо. И он так близко. Именно это она себе и представляла по вечерам, когда засыпала. Слава богу, он не умеет читать мысли.

— Довольно пикантная штучка, а? — проговорил он, повернувшись к ней, и подмигнул.

Марго хотелось провалиться сквозь землю. Он положил листок обратно на стол.

— А тебе нравятся книги твоей мамы?

— Не знаю. Вроде они нормальные.

— Готов поспорить, ты многое из них почерпнула.

Марго покачала головой. Она еще никогда не чувствовала себя более смущенной, чем сейчас, при мысли о том, что мистер Хадсон читает про секс в книгах ее матери.

— Я прочитала только половину первой книги, — солгала она. — Просто это не мое.

Марго облизнула губы. Во рту пересохло. Когда она только представляла себе, что может остаться с ним наедине, такого ощущения не было. Сейчас перед ней стоял совсем другой мистер Хадсон, не тот воображаемый персонаж ее грез, простой и плоский, действия которого она всегда контролировала собственной фантазией, а живой, дышащий и совершенно непредсказуемый мужчина.

— Ты сегодня хорошо выступила, — сказал он.

Его рука буквально касалась ее — так близко он стоял.

— Спасибо.

— Особенно сцена на балконе. Знаю, что ты переживала за нее, но ты выдержала.

— Спасибо, — повторила Марго и сделала шаг назад. Стол впился в ее бедра.

Мистер Хадсон взял пресс-папье, покрутил в руках и спросил, глядя ей прямо в глаза:

— Тебе понравилось целоваться с Джейми?

Марго смущенно рассмеялась.

— Нет.

— А ты послушалась моего совета? Думала о ком-то другом?

Марго кивнула и замерла.

Он поставил пресс-папье на место.

— О ком ты думала, Марго?

Она не знала — это все потому, что вокруг темно, или из-за того, что она впервые наедине с ним, но голова ее кружилась. Сказать? Посчитает ли он тогда ее глупой?

— Я думала… — Нет, она не должна говорить этого, но жгучая обида на мать за то, что та не при шла на ее спектакль, точно сидр, с шипением выстрелила в голову, Марго совсем осмелела. Это острое ощущение его близости и страх перед тем, что может случиться, и что все происходит слишком быстро и выходит из-под ее контроля. Она боялась, что он сейчас поцелует ее. И боялась, что не поцелует. Она смотрела на листы матери с текстом и вспоминала ее героиню. И все, что она прочитала в той книге. Она должна стать похожей на Тору, стать смелее, безрассудней и взрослее. «Этого стыдиться не стоит. Это природа», — слова матери отзывались эхом в ее голове. И тогда Марго сказала: — Я думала о вас.