Дом у реки

Она сказала это так тихо, даже не подозревая, что он услышит. Хорошо, что в темноте не видно, как она покраснела. Глядя вниз, чтобы не встретиться с ним глазами, она почувствовала, как он берет ее за руку.

— О, Марго, — он сжал ее пальцы.

Марго наконец подняла глаза и, увидев его улыбку, поняла, что нет, он не смеется над ней.

— Вот с губ моих весь грех теперь и снят, — снова, как тогда, он процитировал Шекспира.

И прежде чем она поняла, что происходит, он наклонился и поцеловал ее. Она полными удивлениями глазами смотрела на него. Она целуется с мистером Хадсоном? Неужели это происходит на самом деле — сбывается ее самая тайная фантазия, от которой трепетали бабочки в животе, когда она лежала в темноте собственной спальни, готовясь отойти ко сну.

Но все было совсем не так, как она себе это представляла. Его рот оказался жестче, чем у Джейми, кожа грубее, а поцелуй — слишком уверенным и даже грубым. Щетина царапала ее кожу, вкус его языка был неприятно-сладким. И вообще все это слишком возбуждало и… казалось совсем неправильным.

Марго отпрянула в сторону, пытаясь отдышаться и сфокусировать взгляд на его лице.

— Простите, — сконфуженно улыбнулась она, — я не должна была этого говорить.

— Не смущайся, — он обнял ее, она прижалась к его груди так крепко, что чувствовала, как бьется его сердце, а в щеку впиваются пуговицы рубашки.

— Может, нам вернуться к ребятам? — спросила она.

Мистер Хадсон не ответил. Вместо этого еще крепче обнял ее, так, что она почувствовала всю его силу и легкий запах пота.

— О, Марго, ты такой спелый персик.

Она хотела рассмеяться, но он поднял ее лицо за подбородок и снова поцеловал, вонзив ей в рот свой язык.

Поцелуй его, говорила Марго себе. Расслабься.

Не будь ребенком. Не волнуйся. Но как только его большие пальцы подобрались к ее груди и вдруг начали тереть соски, она резко дернулась и снова отпрянула.

— Мы не должны этого делать.

— Не закрывайся от меня. Ты прекрасна. Помнишь, что я говорил? Мы должны доверять друг Другу. Чтобы разрушить все преграды. Ты же мне доверяешь?

Она кивнула. Откуда-то с пристани, с берега доносился смех.

— Нам надо вернуться, — снова сказала Марго.

Он нахмурился, его глаза блестели в темноте.

— Но я думал, что нравлюсь тебе. Думал, ты хочешь меня поцеловать.

Она кивнула и попыталась улыбнуться.

— Я поцеловала.

Марго хотела добавить, что он и вправду нравится ей, но целовать его слишком неправильно слишком много неприятностей это может доставить им обоим, однако она не смогла. Он снова впился в нее своим ртом, с силой проталкивая язык ей между губами, затем взял ее руку и провел ею по своей ширинке, по вздыбленной твердой плоти, которую скрывали брюки.

— Видишь, как ты мне нравишься, Марго? Видишь, что ты делаешь со мной? — и тут он протолкнул свою ладонь ей между ног и стал тереть там так сильно, что она начала извиваться. — А тебе нравится это?

— Не надо, — протестовала она, пытаясь оттолкнуть его руку. — Я не хочу. — Где-то в горле стоял комок. «Не плачь, — говорила она себе. — Это же мистер Хадсон, учитель, друг».

— Как ты можешь знать, чего ты хочешь, а чего нет, если раньше никогда не делала этого? Я думал, ты мне доверяешь. Если ты собираешься стать хорошей актрисой, тебе придется научиться отпускать себя, Марго.

— Я знаю. Просто я… — На самом деле она не знала, что сказать или сделать, чтобы все это закончилось.

— Это хорошо. Потому что мне не хочется думать, будто ты одна из тех глупых девчонок, которые вначале заставляют мужчину терять голову, а потом бросают его на пол пути. Такие никому не нравятся, Марго. Я думал, ты умнее них.

— Я не такая, — засмеялась она странным пронзительным смехом и снова попыталась оттолкнуть его как будто бы в шутку. Ну а что это еще может быть? Только шутка, игра.

Но мистер Хадсон крепко держал ее своими ногами, прижимая к столу. Луна вышла из-за облаков и вновь осветила его лицо. Не бойся, снова сказала себе Марго. Это твой учитель, твой друг, не бойся. Это недоразумение. Тебе просто хотелось… чего? Его внимания? Побыть с ним наедине? Его похвалы и восхищения? Да пусть даже и поцелуя!

Но вот сейчас, здесь, в темноте, она больше не уверена, что мистер Хадсон — ее учитель и друг. Это незнакомец. Его губы такие настойчивые и жесткие, его руки хватают ее так, что кружится голова от страха, он раздвигает ее ноги своими бедрами. Она наверняка просто слишком много выпила.

И не может ясно мыслить. Ей хочется оттолкнуть его и сбежать, но не хочется показаться слишком грубой.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Марго? — спросил он, держа ее за талию и пробираясь руками под футболку. — О чем ты думаешь? Я читал книги твоей матери. Наверняка ты то яблочко, которое недалеко упало от своей яблони. Скажи, о чем ты думаешь, когда остаешься одна?

Он как будто читал ее мысли. Да, она представляла, как целует его. Так глупо. Но сейчас ей хочется, чтобы все закончилось.

— Я хочу вернуться к ребятам, — сказала она.

Она не желала обижать его, тем более он был так добр к ней, но все, чего ей хотелось, — это оказаться вместе со всеми на берегу, радоваться и смеяться.

— Мы пойдем к ним, — ответил он, — но не сейчас.

Он снова наклонился над Марго, вжал в стол. Запах сидра в его дыхании напомнил ей о гниющей в траве падалице. Этот запах, кажется, покрывал здесь все, сочился по стенам и полу, приторно-сладкий, отвратительный. Ей хотелось заткнуть чем-нибудь рот, только чтобы не чувствовать его.

— Они наверняка нас уже потеряли, — сказала она, отвернувшись от него, и, положив руки ему на грудь, попыталась оттолкнуть.

— А я сказал, что нет. — Он уже не улыбался, не был прежним мистером Хадсоном.

Он больно схватил ее за волосы и запрокинул голову, подставляя ее шею своему рту. Она застонала и выгнулась. Не от удовольствия — от страха.

— Тебе это нравится? — спросил он, тяжело дыша и хватаясь за пряжку ее ремня.

— Нет, пожалуйста, не…

Но он не дал ей договорить, снова прижавшись к ее губам, потом дернул за ремень, развернул ее к столу и, прижав одной рукой, другой расстегнул и спустил свои штаны.

— Не надо! — снова вскрикнула она резким испуганным голосом, но он не слушал ее.

Вместо этого он коленом раздвинул ее ноги, прижал лицо к куче исписанных бумаг на столе. Его рука крепко держала ее за шею, большой палец впивался в мягкую ложбинку.

Марго подавила крик. Жгучая боль пронзила ее, точно осколок стекла. Она слышала россыпь смеха на пристани и чужие голоса, но от одной только мысли о том, что кто-то случайно увидит их с мистером Хадсоном, увидит, что он делает с ней, ей стало невыносимо плохо. Она зажмурилась, надеясь, что все сейчас закончится. Ей хотелось остановить все это, все то, что начала именно она — своими глупыми мыслями о поцелуях и улыбочками. Но мистер Хадсон не останавливался.

— Зачем вы так? — всхлипнула она, и слезы полились из ее глаз.

Он наклонился к ней и прошептал в самое ухо:

— Потому что я знаю, ты этого хочешь.

Наконец он задрожал, бумага смялась. Марго лежала, прижатая к столу тяжестью его тела. Она закрыла глаза и попыталась абстрагироваться от боли и ужаса. Приторно-сладкий, омерзительный аромат яблок заполнил все ее легкие. Безмолвная река неумолима несла его дальше по своим волнам.

Пятница