Дом у реки

22

— Ты что, пьяная?

Кит хватает дочь за руку, когда они подходят к пабу. Хватка у нее на удивление крепкая.

— Ну, допустим.

— Ох, Марго.

— Что? Что — Марго? Что, ты думаешь, я натворю, мама? Чего ты так боишься? — Она слышит, как язык ее заплетается, поэтому изо всех сил старается говорить отчетливо. — Я же уже здесь.

— Здесь, — вздыхает Кит. — Конечно, здесь. Веди себя прилично, хорошо?

— Тебе не о чем беспокоиться, — бормочет Марго. — Да всем вам не о чем беспокоиться.

Стол накрыт на тринадцать персон. Войдя в паб, Марго сразу видит Теда и Сибеллу. Они уже сидят на своих местах на дальнем краю стола рядом с родителями Тома. Его отец, седовласый мужчина в мятом костюме и с тростью, прислоненной к стулу, был довольно уважаемым профессором физики в каком-то университете, пока ему не пришлось уйти на пенсию из-за прогрессирующей болезни Паркинсона. Он разговаривает с Тедом и Сибеллой и руки его заметно трясутся. Мать Тома, маленькая, точно птичка, женщина с лучезарной улыбкой, сидит рядом с мужем и ведет оживленную беседу с дочерью, младшей сестрой Тома, Сарой, учителем начальной школы. «Но если она и не учительница, — думает Марго, глядя на ее розовые щеки, цветастое платье и стянутые в пучок волосы, — то уж точно должна ею быть. Этакая чистая и здоровая красота, не то что я».

Люси сидит в одиночестве в самом центре стола, в бледно-зеленом платье-рубашке, теребя браслеты на запястье и барабаня пальцами по столу. Заметив Кит и Марго, она машет Тому, который у стойки бара заказывает напитки.

— Вы как раз вовремя, — говорит он, целуя в щеку вначале Кит, потом Марго. — Что вам взять?

Кит заказывает бокал вина.

— А мне водку с тоником, пожалуйста, — говорит Марго и, проигнорировав сердитый взгляд матери, добавляет: — Двойную порцию.

— Вы, должно быть, Марго, — замечает Райан, наливая ей тоник в бокал. — Наслышан о вас, — добавляет он и смотрит на ее ползущую вверх от запястья до самого плеча татуировку, открывшуюся взгляду, когда она сняла свою куртку.

— Наверняка только плохое слышали, — отвечает она.

Райан смеется и подвигает ей бокал с коктейлем.

— Вы здесь новый управляющий?

— Расплата за все мои грехи, да. — Он протяг вает руку: — Райан.

Дверь паба распахивается, и врываются Хлоя и Мэй в одинаковых голубых платьях, следом за ними Ева.

— Тетя Марго! — кричат девочки и запрыгивают на нее.

Эндрю входит последним, нагруженный айпадами, ручками, фломастерами и ворохом раскрасок.

— О боже, ничего себе, — говорит Марго, обнимая по очереди девочек и чувствуя некоторое облегчение. — Кто забрал моих крошек племянниц и подменил их такими взрослыми барышнями?!

Ева испускает глубокий выдох и кивает Райану, прежде чем взглянуть на стол, накрытый в дальнем конце паба.

— Как ты? — тихонько спрашивает она у Марго.

— Лучше и быть не может, — нарочито громко отвечает та, но, видя, как Ева вздрагивает, спрашивает: — А ты как?

И она, и Люси выглядят слишком напряженно.

А ей-то казалось, что только она боится этого вечера.

— Я нормально, — отвечает Ева, хотя видно, что это совсем не так.

Марго смотрит на своего шурина, который пытается одновременно освободить Хлою от розового мехового пальто и пожать руку Тому.

— Поссорились с Эндрю?

— Нет.

— Добрый вечер, Марго! — Шурин подходит и целует ее в щеку.

— Привет, — отвечает она ему холодно и отворачивается.

Райан протягивает Еве бокал красного вина и спрашивает, обращаясь к Эндрю:

— Что пожелает добрый джентльмен?

— Твое здоровье, — говорит Марго, чокаясь с Евой, и добавляет тихонько, так, чтобы слышала только она: — Давай выпьем за то, чтобы этот вечер прошел спокойно.

— Точно, давай, — соглашается та, делая глоток.

Кит направляется к столу и приветствует там всех с видом настоящего дипломата. Марго видит, как ее мать выбирает место подальше от Сибеллы и Теда, в самом дальнем от них конце стола. Ева и ее семья собираются вокруг нее, так что для Марго остается только одно свободное место — рядом с Люси. Она проскальзывает туда и ставит свой коктейль рядом. Они не говорили с того момента, как она сбежала из шатра, но Марго решила сделать вид, будто ничего не произошло.

— Как же это прекрасно, — говорит Кит и поднимает свой бокал повыше. Марго видит, как та напряжена. Взгляд матери останавливается на татуировке. Марго вздрагивает и в ответ поднимает свой бокал.

Тед, сидящий на противоположном краю стола, подхватывает тост.

— Давайте выпьем за эту счастливую пару, — говорит он. — Завтра будет их день. Пожелаем же им удачи.

— Да, — соглашается Кит. — Удачи вам, Том и Люси. Пусть ваша совместная жизнь будет долгой и счастливой!

— Спасибо, — отвечает Том и пожимает руку Люси. Та кивает родителям, хотя выражение ее лица слишком мрачное.

Марго ловит взгляд Евы и усмехается. Вот, значит, что тут происходит. Фальшивое дружелюбие и ехидные подколки.

— Мне нравится твоя татушка, — говорит Мэй, разглядывая узор на руке Марго, потом проводит пальчиком по изгибающейся лозе до самого сердца на сгибе локтя. — Когда я вырасту, сделаю себе такую же. И тогда мы с тобой будем похожи.

— Да, — отвечает, подмигнув ей, Марго. — Я вот еще хотела и на другой руке сделать.

— Ага, — подхватывает Мэй. — И я.

— Спасибо, — еле слышно бормочет Ева.

Постепенно все начинают обсуждать меню.

Марго наклоняется к Люси и говорит тихонько:

— Давай забудем вчерашнее. Пусть будет только сегодня. Мир?

Сестра поворачивается и смотрит на нее.

— Хорошо.

Марго кивает, хотя уверенности в этом согласии совсем не чувствует. Люси выглядит слишком бледной и рассеянной, она явно не в себе.

— Ты в порядке? — спрашивает она тихо. — Выглядишь немного… изможденной.

Она знает, что не должна забегать вперед, но ей все равно непонятно, отчего это они с Томом вдруг решили поиграть в такие тайны мадридского двора, как будто Люси — первая женщина на земле, которая внезапно оказалась беременной.

— Я в порядке, — отвечает она и тянется за нетронутым бокалом просекко.

Том обнимает ее за плечи:

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает он и целует ее в щеку.

Люси кивает.

— Я только что спросила ее о том же, — говорит Марго и прищуривается, указывая на бокал: — Думаешь, ей стоит это делать?

— Что ты имеешь в виду? — Люси смотрит на Тома и краснеет.

— В твоем-то состоянии? — Марго легонько толкает ее локтем. — Давай, Люси, ты можешь объявить об этом прямо сейчас.

Том наклоняется к ним и говорит тихо, так, чтобы только они его и слышали:

— Полегче, Марго, она сама все знает.

— Том, — предупреждает Люси.

Марго вскидывает руки, раздражаясь чрезмерной и неуместной заботой Тома. Ему не нужно защищать от нее Люси.

— Прости, я не знала, что, чтобы затащить женщину под венец, надо сделать ее беспомощной.

— Прекратите уже, — говорит Люси чуть громче, чем собиралась. Слишком громко. Так, что все за столом замолкают и смотрят на них.

К облегчению всех, возле стола вырастает Райан и начинает принимать заказы. Он движется с края Евы, лучезарно всем улыбаясь и, кажется, не обращая внимания на растущее напряжение. Пока он записывает блюда, Марго машет ему, а потом, заполучив его взгляд, показывает на свой пустой бокал, снова игнорируя гневный взгляд матери. Повернувшись к Люси, она видит, как Том тихонько успокаивает ее. Марго вздыхает. Когда это ее сестра вдруг стала такой нюней и неженкой, а Том — таким озабоченно заботливым?

За столом воцаряется неловкое молчание. Марго с раздражением отмечает, как Сибелла кладет ладонь на руку Теда. Что здесь со всеми происходит? Отец бросил мать ради Сибеллы. Эндрю мутит с какой-то бабой прямо под носом у Евы. Том просто-таки задушил Люси своей заботой, точно надзиратель в тюрьме. И почему ей, осуждаемой всеми, за них стыдно?!

— Знаете, говорит вдруг она, — вы все ведете себя так, будто я единственный человек в мире, который сделал нечто плохое. Посмотрите на себя, каждый из вас!

В этот момент Райан подносит ей заказанный бокал. Марго поднимает его, как будто сказала тост, и делает глоток.

— Марго, — умоляюще говорит Люси. — Ты же обещала.

— Обещала что? — уточняет Марго, глядя на удрученное лицо отца, плотно сжатые губы матери и усталое смирение Евы. Сара, сестра Тома, изучает свои колени, родители озадачены. — И что с вами со всеми происходит? Это ведь должна быть настоящая вечеринка, правда?

— Точно, — подхватывает Эндрю и поднимается, отодвигая стул, — ты права. И я бы не отказался еще выпить. Что вам всем предложить?

Марго смотрит на него, прикидывая, как отреагировать, и легонько толкает под локоть Люси. Но та даже не смотрит на нее, вообще не обращает на нее никакого внимания.

Марго хмурится. Неужели сестре кажется, что она зашла слишком далеко? Она берет салфетку и начинает теребить ее и рвать на мелкие кусочки, не останавливаясь, чувствуя, как растет беспокойство, как неукротимо наползают воспоминания, о которых она хочет забыть. Марго тянется к своему бокалу, но тут Ева кладет на ее руку свою ладонь.

— Хватит, Марго. Пойдем на воздух.

Кровь приливает к ее щекам.

— Конечно. Вдруг я опять выкину что-нибудь такое, за что неловко будет всей семейке.

— Марго, — качает головой Кит, — я не понимаю, откуда в тебе эта ярость.

— Все ты понимаешь.

— Марго, — Ева произносит ее имя с тихим предупреждением.

Кит холодно повторяет:

— Почему бы тебе не пойти и не остыть на воздухе, прежде чем ты опять наговоришь того, за что потом будет стыдно.

— Не волнуйся, мама. Я сейчас пойду. Я буду хорошей девочкой и пойду остыть, как ты и советуешь.

Она отодвигает стул, слегка покачнувшись, и слышит хихиканье Мэй и ее громкий шепот:

— Она назвала бабушку мамой.

Хлоя, заметив выражение лица Евы, поняла, что сейчас не до смеха, и ткнула сестру в бок. Обе тут же уткнулись в свои раскраски.

Марго идет в дамскую комнату, наклоняется над раковиной, прижавшись лбом к прохладному зеркалу в позолоченной раме, и смотрит в свои покрасневшие глаза. Где-то тут, вместо нее нынешней, стояла девочка в большой серой толстовке. На этом же самом месте, и смотрела ее глазами в это же самое зеркало. Нет. Сейчас это уже не она. А она — уже не та девочка.

Марго выскакивает на парковку на заднем дворе, хватая ртом и глубоко заглатывая воздух. В темном небе звезды, кажется, шипят и растворяются. Она определенно напилась. А ведь не собиралась. Она видит, как кто-то сидит на ступеньке возле кухни. Подросток в полосатом фартуке курит сигарету, оторвавшись от своих кухонных обязанностей. Она направляется к нему, улыбаясь одной из своих самых ошеломительных, как ей казалось, улыбок.

— Можно стрельнуть у тебя сигаретку?

— Конечно, — отвечает он и, похлопав себя по карманам, протягивает ей пачку.

Она берет одну и наклоняется над огоньком зажигалки, прикрывая его ладонями от ветра.

— Спасибо, — говорит она, затягиваясь и выдыхая дым в ночное небо, и тут же обхватывает себя руками — кожу начинает покалывать от холода.

— Пожалуйста.

— Ты австралиец?