Охота на русскую Золушку

Глава 8

Маша

— Мне кажется мобильные телефоны придумали именно затем, чтобы не заявляться к стремному парню без звонка. Это всегда чревато. В остальных случаях мобильники практически бесполезны.

Миа протянула мне стакан с чем-то подозрительно желтым.

— Пей, тебе нужнее.

— Что это?

— Почти Апероль Шприц, — она вздохнула и потупила глазки, — Ладно, смешала, что осталось.

— Странно, что у нас вообще что-то осталось после вчерашнего.

— Сама удивилась! Вермут с яблочным соком. Был популярен во времена молодости моей мамы. Или бабушки. Да, не важно. Пей.

— Я не хочу, — я поставила стакан на стол и заслужила взгляд, которым бармен показывает, что точно плюнет в пиво оскорбившему его клиенту. Так что я попыталась подсластить отказ, — Со мной все в порядке. Я совсем не расстроена.

— У тебя руки трясутся, — не купилась моя наблюдательная подруга, — И губы тоже. Да и сама ты вся… неуравновешенная какая-то.

— Утро началось довольно необычно, — я вздохнула.

— Маша, а ты уверена, что между Марко Сеймуром и той девицей, ну, скажем так, все ушло дальше от конфетно-букетного периода?

— Я же тебе рассказала. С нее слетело полотенце. А под ним ничего не было. Кроме очень… — я вздохнула, — У нее и правда, очень красивое тело.

Мия тоже вздохнула:

— Может они еще и не успели ничего…

Мы помолчали, а потом не сговариваясь, разом пробормотали:

— Марко Сеймур.

Ну, да, законченная идиотка потащится в логово злостного развратника без предварительного оповещения. Мне стоило записаться к нему на прием за несколько недель. Как в этот дорогущий ресторан Дорчестер. Но я, как всегда, поступила по-своему. И когда уже до меня дойдет, что мир не иллюстрация из сборника сказок, где принц на белом коне находит свою принцессу, спасает ее из башни, будит поцелуем, дарит цветы и приглашает в театр. Увы, но обычно парень, по которому ты сходишь с ума, живет с какой-нибудь левой красоткой. Она встречает гостей в полотенце на голое тело. И эта красотка даже не Лизи, с которой он пришел в ресторан. А вообще другая девица! И вот зачем он тогда пил под моими окнами? Зачем едва не упал от моего «Марко Сеймур, ты говнюк!». А я ведь подумала, что будет мило прийти к нему с извинением. Он торчал под моими окнами без предупреждения и дождался оскорбления в свой адрес, и я, приду к нему без оповещения. Сюрприз! Удался, сюрприз, что тут скажешь!

Предыдущей ночью, я ведь так и не уснула. И пережила все вертолетные взлеты, посадки и даже крушения, в которые затянул меня мой накаченный алкоголем мозг. Худшая ночь в жизни. К утру я натурально рыдала. И вот в этом пограничном между обмороком и серым рассветом состоянии идея нанести визит Марко Сеймуру показалась мне блестящей. Меня даже тошнить перестало. Всего лишь на минуту, но я вдруг ощутила себя вполне здоровым человеком. И сочла это благим знаком. Все правильно. Надо раз и навсегда прояснить все, что стоит между нами. Ужин в ресторане, поцелуи в баре Черная королева, ночь в отеле, это его дежурное «останемся друзьями». Хотя нет, до сего момента все складывалось вполне в логике поведения Марко Сеймура, после контакта с которым какой-нибудь ушлый психотерапевт стрижет купюры с очередной неудачницы. Из стандартного развития сюжета как прыщ на подбородке вопиюще выскакивало одно: почему Марко Сеймур решил напиться под окнами моей комнаты. И так эпично вздрагивать от моих оскорблений? Что я ему? Почти забытая победа? У него впереди сотни невинных жертв, только и ждущих, когда их покорит прекрасный обольститель. Так чего же он топчется под окнами какой-то там русской Маши, которую развел на легкий секс после первого поцелуя? Вот что я хотела понять. Меня как ученого крайне волновало отсутствие системной логики в процессе. Что для женщины выражалось в простом вопросе: какого черта?

Еще до того, как упасть в кровать, я успела узнать от Эльзы адрес Марко. Будущая гуру печатного бизнеса отчеканила мне улицу и дом на автомате. И вот зачем ей такое знание? Не караулит же она его до сих пор, заглядывая по вечерам в окна гостиной? Хотя… Эльза редко делится тем, как проводит свободное время.

— Вот я пойду и спрошу его, почему! — громко пообещала я часов в пять утра. Когда все выпитое дискотекой крутилось в наших головах.

— И зря, — Миа даже в пьяном состоянии мыслит трезво, но кто ее слушает? — Девушка ничего не выясняет. Девушка дает ответы на вопросы. Если пожелает…

Язык у нее заплетался. Едва договорив, она упала лицом в диван. И затихла. Эльза, мотаясь от стены к стене, двинулась в направлении своей спальни.

Я с превосходством глянула на затылок Мии.

— Я докажу, что ты не права! — в тот момент я действительно в себя верила, — Женщины имеют право спрашивать. И мужчины обязаны нам отвечать. Надо менять мир. У нас равные права!

Чего я ждала от этого разговора? Признания? О, да! Именно его я и ждала. Я изо всех сил хотела, чтобы Марко, увидев меня в своем доме, тут же прижал к себе и сообщил, что любит, хочет быть со мной, а все, что случилось перед этим глупость или мираж. И подлежит забвению. И нам следует начать все с нуля.

Поэтому с утра пораньше я забралась в душ и изгоняла из себя алкогольного беса часа два. Потом тщательно отмыв тело от скверны прошлого дня, намазалась всеми восстанавливающими кремами Эльзы, завила волосы щипцами в модные крупные волны, как Мия учила, полагая что подобная прическа самое сексуальное, что вообще есть в девушке. Потом я надела все лучшее из повседневного гардероба: джинсы, белую шелковую блузку в тонкую полоску блейзер, кроссовки и отправилась выяснять отношения с Марко Сеймуром.

Идиотка! Спустя два часа я вернулась назад в таком виде, что Мия первым делом предложила мне выпить.

А еще мне каждые четверть часа звонила мама. Началось это еще вчера с панического:

«Александр Игоревич пригласил нас с папой в ресторан! Маша! Это очень дорогой ресторан! Что мне надеть?»

Ну, я могла бы посоветовать Эльзино платье от Prada, другого опыта у меня все равно нет. Мама, сколько я себя помню, одевается во что-то такое, на что налезет синий халат реставратора. А поскольку халат у нее на пять размеров больше, то зимой это объемный свитер с джинсами, а летом те же джинсы, но с майкой. В других луках маму я и не узнала бы.

— Помнишь дядя Миша подарил папе галстук бабочку, — мама с трудом скрывала отчаяние.

— Он в шутку его подарил! Хватит мучать папу! — Каримов старший пригласил вас в пафосный ресторан, но это не значит, что вы должны наряжаться как в театр. Это всего лишь ужин!

— А если мы не будем соответствовать статусу этого заведения?

И откуда в мозгу моей демократичной мамы, неизменно голосовавшей на выборах за партию Яблоко, появились эти буржуазные мыслишки?

Я сдвинула брови и рявкнула ей в ухо:

— Это будет проблемой заведения! Мама, ты никому ничего не должна! Как бы вы с папой ни старались, вы все равно будете одеты хуже официантов. Но разве это имеет какое-то значение?

Потом она звонила с разными странными вопросами, типа:

Какой торт я предпочитаю: шоколадный или карамельный. Если честно обидно слышать такие вопросы от человека, который тебя родил и вырастил. Она же знает, что я люблю медовый!

Потом она спрашивала про жемчуг на платье. Это я пропустила мимо, потому что уже здорово напилась с девчонками. Короче говоря, как бы я ни пыталась объяснить родителям, что свадьба с Платном — дурацкий проект его папаши, меня словно не слышали. Мама обсуждала со мной платье, букет и рассадку гостей в ресторане, а на все мои, алле, я не собираюсь выходить замуж за Платона, только многозначительно хмыкала.

Папа мне не звонил. Он мне писал паническое: «У тебя есть в Москве знакомый экзорцист? Мне кажется, в твою мать вселился демон!».

Еще мне названивал и написывал Платон со своими: «Малышка, все не так уж и ужасно!»

Ага! Не ужасно. Меня всего лишь пытаются насильно выдать замуж! За сына всемогущего олигарха. Который готов подкупить всей и вся, лишь бы исполнить свое желание. Может у него проблемы с эго? Нет серьезно, какому нормальному человеку нужно до рези в почках, чтобы его слушалась девушка его сына? Я одна думаю, что это странно?

— Мия, как мне остановить это безумие? — взмолилась я.

Подруга потрясла перед моим носом стаканом, над которым витал сладко-алкогольный дух.

Я скривилась:

— Как социолог ты должна знать, что психотропные вещества, к которым, несомненно, можно отнести и алкоголь являются ключами к дверям, позволяющим выйти из реальности. Но проблема в том, что рано или поздно мы возвращаемся, где бы там мы ни отвисали. И нам все равно придется разруливать наше дерьмо.

— Очень глубокая мысль для искусствоведа, — отсалютовав мне, она глотнула из стакана, — Штука в том, что за гранью реальности иногда можно найти ответ на мучающий тебя вопрос.

— Не в моем случае, — я кивнула на ее бокал, — И допинг твой для судьбоносных решений слабоват.

Я выдохнула с силой. Чтобы изгнать из себя все это сегодняшнее. И Марко с его голой девицей, и предстоящую свадьбу, и Платона, и помешательство мамы.

— Сбежать хочу от этого всего! — наконец призналась я не столько Мии, сколько себе, — Просто не знаю, куда!

Если уж честно, я очень надеялась, что мне поможет в этом Марко. Но тут, как говорится, что-то пошло не так. А других вариантов я не видела. В руке снова разлился бодрой трелью телефон. С экрана мне радостно улыбалась мама. Такая другая, не похожая на себя сегодняшнюю. Та мама с фотки в заляпанном краской комбинезоне, с платком, перехватившим ее пышные почти как у афроамериканки волосы с тонкой кистью в изящных пальцах. Как эта женщина может всерьез обсуждать брак своей единственной дочери с вечно полупьяным мажором? Тем более брак, который дочь не желает!

— Не хочу с ней больше говорить!

В горле разбух горячий ком, а глаза защипало. Да как так-то?!

Мия поняла все без слов и вместо меня нажала на экране «отбой». В комнате повисла осуждающая тишина.

— Я никогда раньше не отключала маму, — я сглотнула.

Мия мягко мне улыбнулась:

— И это нужно пройти. Чтобы получить жизненный опыт.

— Ты только что перерезала мою ментальную пуповину.

— Из нас двоих сегодня пила только я, — заметила мне подруга и изогнула бровь в фирменном английском стиле.

А я уже ткнула пальцем в первый спасительный номер, который пришел мне в голову.

— Маша?

— Леха, ты мне нужен. Как никогда.

— Что-то случилось?

— Много чего случилось. Давай встретимся, а?

Мия в этот момент отчаянно шевелила бровями.

— Я в лаборатории… Опыт запустил. Только что…

Мне стало стыдно. Мы летели с ним в Англию, желая вместе заниматься наукой. И вот спустя пару недель я звоню ему в лабораторию, чтобы поговорить о том, как некий просексуал завладел моим сознанием, и я страдаю, что он не может стать моим единственным. Но при этом отчаянно сопротивляюсь браку с сыном бизнесмена из топ-30 списка Forbes. А у Лехи, между прочим, сборка очищающего фильтра в процессе.

— Маша…

— Подожди…

У меня в ухе запиликали гудочки. Кто-то пытался прорваться сквозь наш с Лехой разговор. Я глянула на экран и улыбнулась. Мой компаньон по проекту неожиданно обрел свободу от моих глупостей.