Охота на русскую Золушку

Глава 9

Марко.

В дверь настойчиво тарабанили. Я разлепил один глаз, тот который не утоп в подушке. До чего же мерзко просыпаться, когда ложился с намерением заснуть навсегда. Правда, жить совсем не хотелось. И сил для этого не было. А в дверь все настойчиво лупили ладонью. Я хотел было крикнуть, кому бы там ни было, чтобы проваливал, но из горла вырвался лишь невнятный сип. Грохот тут же прекратился, я услышал, как скрипнули петли. Черти бы забрали лентяя Джозефа, он совершенно запустил дом.

— О, ты проснулся, — по комнате энергично затопал длинными ножищами принц Альберт.

Не совсем принц, титула у него нет, но я уже привык его так называть.

— Ты мешаешь мне сдохнуть, — ответил я свободной от подушки половиной рта, — Надеюсь, у тебя веские на то причины.

— Ты ведь в курсе, по дому бродит голая девица.

— Это Флор. Мне кажется, она вошла в роль моей… я не знаю, кем она себя вообразила. Если хочешь, спроси у нее сам.

— Прислуга в ужасе. Я с трудом отыскал Питера. Он прятался в коморке для швабр.

— Жаль, что я не знал о такой. Я бы тоже там спрятался.

— С девушкой надо что-то делать.

— Ну да, давненько мы никого в саду не закапывали.

Я все-таки оторвал лицо от подушки и с большим трудом сел, спустив пятки на пол. Ал оглядел меня, и брови его слегка дрогнули. Я потер лицо, инстинктивно пытаясь придать ему здоровый вид. По ощущениям, оно было каким-то неправильно перекошенным.

— Что-то случилось? — поинтересовался мой добрый друг.

О да, за последние 48 часов в моей жизни случилось все, что только можно. Я практически пережил демоверсию чего-то такого ультра-шекспировского. Как будто какой-то сумасшедший библиотекарь раздербанил собрание сочинений великого драматурга и вывалил мне ворох листов на голову.

Возможно, молитвы всех девчонок, которых я обидел в своей жизни, в конце концов толстым световым потоком долетели до главного штаба управления нашим миром, и там на мое дурное поведение, наконец, обратили внимание. И решили показательно отшлепать. Иначе как объяснить, что жизнь так жесткого раскатала меня по асфальту? Проведя операцию с такой выверенной точностью, как будто готовила ее заранее?

— Ты не знаешь, Джейн Эндрюс оккультизмом не увлекалась?

Брови Ала поднялись еще на миллиметр выше. Что характерно для его крайней степени удивления. Тем не менее, он с хладнокровием принца по крови пожал плечами и ответил:

— Если бы она увлекалась оккультизмом, она бы втыкала иголки в твою восковую копию, а не прыгала вокруг твоего автомобиля с ледорубом. По мне так оккультизм куда безопаснее женской истерики.

— Что верно, то верно. Хотя с Джейн станется и иголки повтыкать.

— Я ни в коей мере тебя не критикую, но ты сам где-то находишь этих девиц. Таких вот неординарных.

— Лучше и не скажешь.

— Ты подумай, может стоит переключиться на более спокойных что ли…

Я закрыл глаза. Сил не было видеть спальню, в которой перебывали все эти удивительные и ужасные Моники, Клары, Джейны, Анджелики и прочие Флоры. Моя огромная кровать как состарившаяся хозяйка борделя готова обласкать новенькую, чтобы тут же пустить ее в дело. Я всегда полагал, что здесь, в этой спальне и происходит настоящая жизнь. Горячая, страстная, вечно молодая. Как я ошибался. Никакой жизни тут не было. Так, суета одна. Малый лучик настоящего заглянул сегодня в гостиную на первом этаже. Но мы все дружно: Флор, дворецкий и я в первую очередь затоптали его ногами. И больше никогда ко мне не вернется это чувство. Когда живешь с удовольствием. Не с удовлетворением, а именно с удовольствием.

— Ты не подумай, я не ханжа…

— Неужели? — тут уж я и глаза открыл, и даже бровью дернул.

От чего Ал смутился, но, взяв себя в руки, продолжил:

— Я вовсе не против твоей голой подружки, которая разгуливает по дому. Это даже как-то бодрит… Заставляет по-иному взглянуть на длительные прогулки по парку… И все же, если какой-нибудь папарацци заснимет в моем доме голую девицу…

Ну да, на него же до сих пор смотрит вся страна. И как я мог забыть! Ал, хороший парень, и мой лучший друг. Но как ни крути, он член королевской семьи. Со всеми вытекающими. А я, между прочим, начальник его охраны. Так что в мои обязанности входит ограждать Альберта от подобного компромата, а не провоцировать его.

— Ты прав, — я потер виски, чтобы взбодрить увядший было мозг, — Сейчас решу эту проблему.

— Как?

Я встал, дотопал до гардеробной, и, раздвинув двери, оглядел ряды белых рубашек, темных костюмов, аккуратные стопки джинс и футболок. Взял первое попавшиеся под руку.

— Если женщина уже разделась, изменить ситуацию может лишь одно — предложение ее одеть. Придется отвезти Флор в какой-нибудь крутой бутик. Смотаюсь с ней до Лондона, куплю пару-тройку дорогих шмоток. Может даже зависну на ночь в отеле.

— Хороший план, — принц приободрился.

— Надеюсь он сработает, а не полетит к чертям как предыдущий.

Тут я сказал не про Флор, но Ал ничего не понял. А я не стал пояснять.

Одной ночью в Лондоне все не ограничилось. Я завис на неделю. По обыкновению отключил телефон и попросту вышел из своей обычной жизни в мир ночного лондонского шабаша. Клубы сменялись клубами, перетекали в отели, на частные вечеринки и снова возвращались в клубы. В какой-то момент Флор, хвала небесам, растворилась в этом угаре адского веселья. Кажется, ее нашел тот самый жених, который взбесил ее своей нерешительностью. Проведя две ночи без девчонки, которая так мастерски делает минет, что смогла удовлетворить незнакомого парня с первого раза, этот придурок понял, чего лишился. Да ему в своем предместье Оксфорда за всю жизнь не сыскать жену с такими уникальными способностями. Видимо, поразмыслив над этим, он пустился на поиски возлюбленной. Сила чувства привела его к Флор и, если я в тот момент не грезил в алкогольно-наркотическом угаре, он тут же попросил ее руки и сердца. Кажется, даже кольцо на палец надел. Но тут я уже ни за что не ручаюсь, потому как в тот момент над ними кружили ангелы и осыпали их белыми розовыми лепестками. А это, согласитесь, не лучший аргумент в пользу реальности событий. После Флор я подцепил Глэдис, потом была Джорджиана, которая требовала называть ее Джо, потом была Оливия. Серьезно, назвать дочь в честь книжной свинки? Тогда почему сразу не Пиги? Но Пиги, то есть Оливия отлично сосала в сортире. Собственно, такой я ее и запомнил. Под конец даже испугался, что эта большеглазая девица — посланница ада, и спустилась на Землю с целью высосать из меня душу.

Я пил, нюхал, курил, глотал, — в общем загружал себя всем, что рвало связь с реальным миром и избавляло от страданий. Я хотел погрузиться в хаос с головой, чтобы не думать и не чувствовать. Чтобы выйти из него обнуленным. Способным вновь нормально принимать свой мир. Мир, в котором не было и уже не могло быть Маши. Я хотел вернуться в жизнь и снова стать собой. Не жалким раскатанным по асфальту неудачником, а сильным, уверенным в себе альфа-самцом, попирающим эту жизнь ногами в дорогих ботинках. Мне нужна была перезагрузка. Вот я и перезагружался до белых маргариток, расцветающих на терновом венце спасителя. Ремарка, если вы тоже такое видите, это верный признак, что пора завязывать. Далее следуют всадники Апокалипсиса и общий Армагеддон. В моем случае спасение пришло раньше.

— Марко, какого черта! — я увидел лицо Лизи в ореоле света, распадающегося на радугу.

Это было красиво. Но она не оценила.

— Ты лыбишься как придурок! Господи, еще и слюни пустил! Что вы ему намешали, ироды?!

Это было последнее, что вычленил мой мозг и красочных ведений, в которых единороги плясали на полях из разноцветных маргариток, а белые облака спускались на землю нежным, обволакивающим кружевом. И Машины тонкие пальцы ерошили мои волосы, а губы ее коротко касались моих щек, лба, висков, носа и лишь мазнули по губам.

— Ай! — я попытался отдернуть руку, но ее властно стиснули чужие твердые пальцы.

— Марко, будь умницей, — откуда-то издалека донесся голосок Лизи.

— Прочь! — крикнул я, — Оставьте меня в покое!

— Это ведь еще не психоз? — тоненько пискнула Лизи.

— Конечно нет, дурочка! — рявкнул я.

И тут понял, что она не меня спрашивала. В вену вошла холодная сталь иглы и в руку тут же полилась какая-то дрянь. Я дернулся. Но их было больше.

— Марко! — взвизгнула Лизи, — Хватит дурить. Тебя же спасают, чертов ты идиот.

— Я в норме, — на всякий случай заверил я спасателей. Хотя и не видел никого из них. Перед глазами все еще плясали единороги. А вот Маши уже не было. Черти! Могли бы сначала изъять животных!

Потом была томительная ночь. Долгая и темная. А утро наступило внезапно. Я вздрогнул и открыл глаза. Сквозь тяжелые гардины едва пробивался белесый рассвет. Уже заранее хмурый и пропитанный осенним дождем. Я лежал на огромной кровати. С выцветших гобеленов на меня пялились рыцари времен Ричарда II и Войны Роз. Над раззявившим черную пасть камином висел портрет тетушки Берты — незабвенной бабушки Лизи и матери ее отца, лорда Кентского. Эта женщина неимоверной силы воли, кажется чуть ли не единолично разрешила карибский кризис, а еще она без малого 30 лет возглавляла Общество трезвости графства Кент. Злые языки поговаривали, что даже самый пропащий пьяница моментально трезвел от одного ее взгляда.

Я криво усмехнулся. Запихнуть меня в спальню Леди Кентской! У Лизи прекрасное чувство юмора! И примерно столько же безрассудства. Вот на кой черт она притащила меня в лондонский дом своих несчастных родителей?

— А куда мне было тебя тащить?! — возмутилась она уже днем на мои претензии, — В отделение неотложной помощи? В тебе была такая концентрация запрещенных веществ, что на таможне тебя бы сочли курьером!

— Но родители?

— Я тебя умоляю! — она вздохнула и закатила глаза, — Для них это прекрасный способ посплетничать. Мой папаша вчера позвонил твоему. Хихикали часа два, молодость вспоминали. Не будь снобом, Марко. Пожилые родители такие же люди. Они тоже пили, курили и трахались. А в случае твоего папы, очень даже продолжают это делать.

Я выдохнул. Теперь мне предстояло как минимум довольно сложное общение с лордом и леди Кентскими — людьми не только великосветскими, но и чопорными до кончиков пальцев. А это не самая лучшая перспектива для человека, едва вернувшегося в реальность из мира грез. Чертовски жесткую реальность, если так поглядеть.

После завтрака Лизи вытащила меня на прогулку по парку. Лондонская резиденция лорда Кентского это без преувеличения Замок мечты. На небольшой территории он сумел расположить огромный дом и парк с двумя прудами. Как ему удалость?!

— Что это было?! — без обиняков потребовала ответа Лизи.

Я хмыкнул, пожевал губами, потом изрек:

— Скорее всего изгнание ангелов.

— Значит все по-старому? Секс, наркотики и рок-н-рол?

— А что тебе не нравится в этом наборе?

— Все нравится, — она взяла меня под руку и повела по дорожке вдоль пруда, — Ты вообще мне больше нравишься свободный и независимый.

— Это еще почему?

— Потому что пока ты такой, в этом мире есть кто-то, на кого я могу указать пальцем и сказать, смотрите, по сравнению с ним я еще ангел!