Охота на русскую Золушку

Глава 30

Марко

Мы распили полбутылки шампанского с той, которую я считал не просто подружкой, а младшей сестрой. Мы выросли вместе. Впрочем, из нашего аристократического питомника только Ал, похоже, стал приличным человеком. Мне досталась роль отброса, а Лизи превратилась в настоящую стерву. Красивую, к тому же. Последние недели пошли ей на пользу. Не знаю, что она с собой сделала. Вроде бы ничего не изменилось, но выглядела она иначе. Взрослее что ли и как-то оформилась. Словно художник, долгое время откладывавший почти законченное полотно, наконец, добавил пару мазков, превратив рядовую картину в шедевр. Однако внутри Лизи осталась прежней змеей. Тут уж ничего не поделаешь.

— Я все-таки хочу уточнить, какого хрена тебе сдалось объявлять нас парой?

Несмотря на то, что я уже дал согласие на эту аферу, причины мы так и не прояснили.

— Во-первых, мы хорошо смотримся вместе, и не спорь! — она подхватила меня под руку и развернула к большому зеркалу.

Я пожал плечами. У меня помятое лицо, помятая душа, а настроение, так и вовсе в храм. Вряд ли я могу сейчас хоть что-то собой украсить. Поставь меня рядом с рождественской елкой, и получится проспект какого-нибудь унылого зеленого движения за сохранение сквера в квартале социальной застройки. Не, на рекламную картинку я не гожусь.

— Ой, да ладно тебе! — она потрепала меня по щеке, как пса, — Ты даже в печали очень даже ничего.

— А во-вторых? — я отшатнулся, а то еще за ухом примется чесать. С нее станется.

— Во-вторых, ты же знаешь, отец решительно настроен. Он хочет выдать меня замуж за особу королевских кровей. Уже в следующем году, представляешь. И мне нужен скандал! Я-то замуж не хочу! Надо разыграть все так, чтобы от меня отвернулись все, даже самые нещепетильные монархические семейства.

— А если твой отец воспримет наши отношения всерьез? Имей в виду, я не стану изображать джентльмена. Я на тебе не женюсь. Лучше проглотить стакан битого стекла, знаешь ли.

— Это ты зря. Ты меня совсем не знаешь, — она потерлась своим бедром о мое. Вот тут я уже отпрыгнул на метр.

Лизи надула губки.

— Я тебя с детства знаю, дорогуша. Что бы ты там ни умела в постели, это не компенсирует твои косяки по жизни. Ты не жена, а кара небесная. Так что даже не пытайся.

Она пожала плечами и отошла, заявив:

— Фу, какой ты грубый.

— Я справедливый, детка.

Как бы там ни было, но желание Лизи раздуть с моей помощью скандал было мне только на руку. И тут уже не понятно, кто из нас кого использовал. Главное, я смогу держать ее под контролем. И понять наконец, что она замышляет с Машиным ботаном, этим химиком Лехой. Ведь именно их встречу в студенческом кафе засняла моя наружка. Что эти двое задумали, я пока не знаю, но обязательно выясню. А то, что они сговорились против Маши, к гадалке не ходи. Мне виделось, что я почти накрыл злоумышленников, организовавших уже три покушения на мою девушку. Я снова произнес это внутри и тут же поправился, не мою. На девушку Ала. Надо привыкать, черт возьми. И еще небольшой бонус от нашего с Лизи спектакля: я смогу официально вернуться в Оксфорд. Да, многие назвали бы такое жульничеством, но я предпочитаю термин спортивный азарт. Хотя если Ал попытается своротить мне нос на бок, я его пойму. За мной бы в такой ситуации точно не заржавело. Мы ведь заключили договор, по которому я не могу появиться в Оксфорде раньше Рождества. Получается, не прошло и трех недель, как я нашел лазейку и нарушил соглашение. Ну, хоть в глаза Маше посмотрю.

От предвкушения сердце замирало, а мышцы скручивало как при гриппе. Я так хотел очутиться рядом! Как маньяк грезил вдохнуть ее запах, коснуться ее руки или хотя бы мазнуть мимолетно пальцами по кончикам ее волос. Я с ума сходил в разлуке. Она меня изматывала как пустыня. И плевать что дальше. Снова боль, унижение, ее отстраненность. Я твердил себе, что устал от этого дела и хочу отвлечься. Я устал, да, хочу отвлечься, только вот не могу. Маша — мое наваждение. Мой наркотик, и мне снова нужна доза. Немедленно, иначе ломка меня убьет.

Своей команде я поручил отслеживать все движения по телефонным номерам Лехи и Лизи. Я уже не надеялся на наружное наблюдение. Мои парни, как выяснилось, ни разу не спецы, а жалкие любители. Пусть хотя бы наблюдение за гаджетами не подведет. Электронку отследить легче, чем человека.

В ночь Гая Фокса уже с утра внутри меня натянулась нервная струна. Самая тонкая, издающая жалкий «брень» при касании. Маша приедет сюда, в дом Лизи. Она будет рядом. Буквально на расстоянии вытянутой руки. И фигня, что этот интервал размером со вселенную, и Ал вряд ли кого-то к ней подпустит. Особенно меня. Но я ее увижу. Может быть, наши взгляды пересекутся. Мы улыбнемся друг другу. Как тогда, в больничном сквере Дувра. У меня душу сводило, когда я представлял ее глаза, ее тонкую шею с бьющейся венкой, ее губы.

В восемь я замер у окна второго этажа, в одной из гостевых комнат особняка Лизи, ожидая ее появления. Я проводил глазами всех входящих гостей, одного за другим, чтобы их черти разорвали. Сотню никчемных людишек, которых в лучшем случае я где-то видел. А она… их лимузин вкатился в ворота ближе к десяти, когда я уже отчаялся и решил, что они не приедут. Но вот она, живая, в открытом платье, которое настолько выгодно подчеркивает ее фигуру, что хочется тут же сдернуть с нее эту тряпку. Я не понимаю, как Ал до сих пор сдерживается рядом. Я бы не смог. Я разложил бы ее прямо там, на широком сиденье лимузина. Сознание того, что может быть он так и сделал заволокло мозг. Предохранители слетели к чертям собачьим, но от смерти моего друга спасла неожиданно выбравшаяся из салона третья фигурка. Они приехали с Эльзой. Значит по пути от Оксфорда до Лондона Ал ничего не позволил, за что я мог бы его убить.

Меня все еще колотило. Я со смешанным чувством ждал объявления Лизи. Хотел этого и не хотел. С одной стороны, жаждал сатисфакции. Пусть она узнает, что я теперь тоже не один. А с другой стороны понимал, что ей-то ведь плевать один я или с кем-то. Если бы было не так, она сейчас тут не с Алом тусовалась, а со мной. И все же я доиграл этот глупый спектакль до конца. И вот я выхожу к Лизи, картинно представляю нашу пару. А сам лихорадочно ищу ее в толпе. Как она отреагировала? И натыкаюсь на ее взгляд, полный отчаяния. Она сожалеет? Она ревнует? Может быть ей хотя бы слегка неприятно? Я готов бежать к ней с расспросами. В конце концов, это сейчас самое важное. Но мой телефон просто сходит с ума. Я отвлекаюсь на экран. И теряю ее из вида. Черт! Надо же как не вовремя. Мои парни сообщили, что активизировался ее приятель Леха. Он прямо сейчас шлет ей сообщения странного содержания. Ее дружок требует, чтобы она, сломя голову, неслась в другое место. У них де деловые переговоры. Что за чушь? Ночь на дворе. Но, кажется, Маша ведется. Пишет ему ответы, задает вопросы.

— Смотри, к нам Ал пробирается, — Лизи дернула меня за руку и кивнула на приближающегося к нам принца.

Физиономия у того перекошена. Не то удивлением, не то гневом. А скорее всего всем сразу. И это мой шанс. Он оставил Машу одну! Он допустил ошибку!

— Задержи его, — шепчу я Лизе, приблизившись к ее уху так, чтобы со стороны походило, будто бы я ее нежно целую.

— Ты скотина! — шепчет она, лучезарно улыбаясь.

— Сама меня выбрала, — я с силой дую ей в ухо.

Она вздрагивает от неожиданности и падает прямо в объятия Ала. И тут же начинает верещать ему что-то разжижающее мозг. Она в этом спец высшего класса. А я стремительно ухожу, не дав ему опомниться. У меня счет на секунды. Надо найти Машу. Найти ее! Где же она? Вот черт! Я ее не вижу. Кругом полно людей, кто-то тянет мне руки для пожатия, девки лезут с обнимашками. Грубо их не распихаешь, все-таки они если не друзья, то хотя бы мой круг общения. Я пробираюсь через толпу как через хвойный лес, цепляясь рукавами за ветки, глазами лихорадочно обшариваю зал. Нахожу ее, выходящую на веранду. Бинго! Я должен успеть. Должен, пока Ал не явился и не отогнал меня как назойливую муху от своего пирожного. Только бы на веранде никого не было! Только бы мы остались наедине. Я влетаю в дверь на всех парах, в легкие бьет прохладный воздух, а я замираю, не понимая, что делать дальше. Ну вот, цель достигнута. Маша стоит у окна, сейчас обернется, а я растерян как девственник перед первым сексом. Сую руки в карманы, чтобы унять дрожь. В голове мерцает большая неоновая вывеска «На фига!». Действительно, зачем все это? Зачем я нашел ее здесь и сейчас? Плана-то у меня нет. Есть желание. Дикое, клокочущее внутри, рвущее нервы в клочья. Тут же совершенно не к месту всплывает в голове ночь Хэллоуина, когда я был под кайфом, но она-то нет. И она хотела меня. Черт возьми, уж я-то могу понять, когда женщина меня хочет. Даже под наркотой. Что это было тогда? У меня нет ответа. Потому что в следующую секунду она меня оттолкнула и убежала. Сейчас приходится зажмуриться и потрясти головой, чтобы очистить мозг. Потому что от таких вот несвоевременных видений, у меня все тело сводит, а штаны сейчас натурально разорвет. Хорошо хоть на веранде довольно темно. Надеюсь, ниже пояса я тону в сумерках.

Она что плачет? Я с силой давлю в себе порыв подойти и обнять. Голова кружится от перенапряжения. Поэтому, наверное, выдаю на редкость дурацкую фразу.

— Плачешь по моей свободе?

И это звучит омерзительно. Как в боевике каком-то. Только зубом сверкнуть осталось. Отлично, Марко! Сегодня ты в ударе. Она, разумеется, тут же напрялась, спину выпрямила, сжала телефон в дрожащих пальцах. Черт! Это ее Леха довел? Что он написал такого?

Мы пикируемся ничего не значащими фразами, и они буквально искрят в воздухе. Каждое слово взрывается. Между нами грозовой фронт. Еще чуть, и нас пронзят молнии. Я хочу этого. Я хочу, чтобы здесь и сейчас что-то произошло. Что-то поставило бы точку и закончило мои мучения. И я не знаю, как это сделать. Как запустить бурю. Из горла рвется хриплое:

— Маша!

Она вздрагивает и замирает. Ее пальцы еще сильнее вцепляются в телефон. Она меня боится? Или у нее что-то происходит помимо меня?

— Маша! У тебя все хорошо?

И снова я молодец! Сегодня я чемпион по тупым вопросам!

Она идет к выходу, а меня охватывает отчаяние. Я не хочу, чтобы наше короткое свидание закончилась вот так. Нет! Я не могу ее отпустить. Мне кажется, что если она уйдет сейчас, то я ее уже никогда не увижу. И меня срывает с катушек. То, что я прижимаю ее к себе, я понимаю уже после того, как сцепляю вокруг нее руки. И все! Сейчас я ее не отпущу. Убивать будут, не отпущу. Буду еще сильнее прижимать. Втягивать, как маньяк аромат ванили, пытаясь пробиться через него к запаху ее тела. Натурально превращаюсь в опытный образец ее агрегата. Ее сердечко бьется мне в грудь часто-часто, ее горячее дыхание щекочет шею, запуская по телу волны мурашек. Не хочу разрывать объятия. Пусть так пройдет вся жизнь. Пусть мы навсегда останемся на тихой холодной веранде, согревая друг друга, прижимаясь друг к другу. Пусть вся дрянь и копоть между нами растворится, хочу начать заново. Хочу, чтобы снова был тот самый вечер. Тот бар и тот номер в гостинице, с которого все началось и которым все закончилось. Я хочу повторить! Я бы не ушел. Я просто дождался бы утра. Лежал бы рядом и смотрел на нее спящую. Может быть гладил ее по волосам, может быть целовал ее пальцы. И запястья, и нежную кожу на сгибе локтя. Я не отпустил бы ее утром. Не отпустил бы вечером. Я бы вообще ее не отпустил.