Стрелец тебе в Юпитер

Глава 14.

Арсений

– Ульяна? – голос падает в хрип. Звук отбивается от стен и глохнет вместе с остатками самообладания.

Она не останавливается, не оборачивается, уходит.

Я знал.

Конечно же, знал. Но как было удержаться?

Глубоко вдыхаю, откидываюсь назад. Спиной касаюсь стены, единственной опоры в этой непроглядной тьме, затылком ощущаю шероховатую поверхность. Она остужает. Ровно на долю секунды, пока в мысли не врывается горькая правда: поторопился. Черт.

Сколько твердил себе: всегда оставайся с трезвой головой. Но сорвался. А она, конечно, сбежала. Так предсказуема.

Пальцы все еще хранят тепло ее кожи, губы – вкус. Такой же прекрасный, как запах. Жаль, не успел забраться рукой в ее волосы, а может и к лучшему, напугал бы еще и своей одержимостью. Кому понравится, когда в него тычут носом, словно оголодавший пес, жадно вдыхая аромат. Сжимаю ладонь в кулак, пытаясь подавить дрожь. Надеюсь, она не заметила. Те секунды, пока ждал, что оттолкнет, провел будто в вакууме. И когда не оттолкнула… та секунда стоила всей предстоящей ночи взаперти. Да, оно того стоило.

Лицо нехотя разрезает улыбка.

Все не зря.

Подбираю с пола дурацкий мяч и снова подкидываю в руках. Это успокаивает, помогает выровнять дыхание, разложить в голове случившееся. Нужно завести и себе такой же, мне он нужен больше, чем кому бы то ни было здесь.

Куда убежала?

Вернется или испугается?

Конечно, вернется. Она не из тех, кто бежит от битвы, не из трусливых и слабых. Это в ней лучшее, хоть иногда способно довести до ручки. Ведь иногда можно сдаться, чтобы выиграть войну. Но Ульяна никогда так не сделает. Сейчас ворвется в эту дверь, гневно тыча в меня своим тонким пальчиком, и пригрозит отбить все достоинство, что ее пацан не добил. Гневная бестия.

А я буду улыбаться, пока она не видит. И мечтать, чтобы попробовала исполнить хоть одну из угроз.

Может однажды.

Сейчас вполне подходящий повод. Она не простит, не спустит на тормоза, вытрясет всю душу, пока не достанет до ее дна. Только она одна способна так глубоко забраться, зачерпнуть самую темную тьму внутри и оголить каждый нерв. Только она.

Самая неподходящая женщина.

И я не устаю задаваться вопросом: почему же именно она? Среди стольких… одна. И никак эта магия не разрушается, не меркнет сквозь время. Мать бы сказала: «порча, сглаз, приворот». Я бы в конце концов поверил. Просто так ведь оно не бывает, чтобы увидел и сразу схватило огнем, прошило насквозь и застряло в районе груди. Сколько бы ни сопротивлялся… сколько ни бился с самим собой. Каждый день в этой битве я выбрасываю белый флаг, а с наступлением нового дня снова кидаюсь в бой с самим собой и чувствами, которых не хотел. Которые никогда не получат отдачи.

Мяч ловко подскакивает вверх и снова опускается ровно в ладонь. Я начинаю уставать от этой игры.

И от звенящей тишины вокруг.

Что она делает? Где?

Она ведь боится темноты. Забавная. Злого мужика не боится, а темноты – да. Но ведь и у нее должны быть слабости.

Поднимаюсь с пола, встаю на ноги и иду к рабочему месту. Комп уже давно сдох, оживлять его бесполезно, но можно попробовать подсветить помещение соседним. Когда Ульяна вернется… Кидаю взгляд на дверной проем, словно она вот-вот должна в нем появиться, и снова сжимаю руки в кулак. Как будет себя вести? Мне придется извиниться?

Я это не сделаю, потому что не жалею.

Прислушиваюсь к шагам, но офис полон идеальной тишины. Сажусь в кресло и аккуратно отодвигаю ящик верхнего стола. Если бы она его открыла… убила бы на месте. Но о принятом решении не жалею, это был первый нормальный диалог за два года, без колкостей и язв, просто два человека, готовых общаться и узнавать друг друга. Я узнал больше: ее вкус, мысли о котором терзали так долго… Достаю телефон и смотрю на время – третий час ночи. Как пролетело время. Сейчас уже звонить кому-то, чтобы нас вызволяли – глупо. Середина ночи, к тому же я не объяснюсь, почему так поступил.

Наваждение? Одержимость? План?

В моменте действительно думал, что свет скоро дадут, но хотел этой пары часов наедине. Еще хотя бы пары. Хорошо, что успел выключить звук и вибро, и включить раздачу вай-фай. Поверить не могу, что она не состыковала отсутствие электричества и чудо работающего интернета. Я бы, конечно, оправдался, но это забавный факт.

Проверять ее границы стало излюбленным занятием.

Наверное, она ненавидит меня за это.

Я тоже ненавидел за навязанные чувства, за то, что ворвалась сюда облаком чистой радости, перетрясла весь мой мир, а в ответ дала только презрение. За ширмой своих убеждений так и не усмотрела во мне меня. Словно все женщины в моей жизни обречены идти по этому пути, идиотские сети Сансары, в которых я – грешник – никак не избавлюсь от чертовой кармы.

Если бы верил в это – уже сошел бы с ума.

Но ненависть – это хорошо, это сильное чувство, сильнее равнодушия, а потому легко трансформируется. Может, однажды…

Мне показалось, что уже.

В тот день, когда понял, что она делает. Сначала кот, потом дурацкий горшок, следом ребенок. В своем стремлении доказать свою точку зрения она ужасно неумела. Но я подыгрываю день изо дня. Чтобы в один день она сдалась. И тогда я сдамся тоже.

Ребенок… это единственное, что я не знал. Думал, изучил ее всю по диагонали и поперек. Знаю каждый жест, каждую привычку, запах волос, который она оставляет на своих карандашах, и как трет переносицу под очками, когда думает, и как пьет литрами кофе. Теперь хотя бы нормальный кофе. Как бесконечно залипает на рыбках – думал, угодил. А оказалось она их ненавидит. Как и меня. Бросаю взгляд на аквариум – бедные новые рыбки замерли двумя белыми пятнами в кромешной тьме. Они тоже пострадавшая сторона на сегодня.

Она очень скрытная. «Типичный Скорпион» – усмехаюсь сам себе. И нервно разминаю затылок. Если бы не эта ее бесконечная вера…

Ее долго нет.

Вряд ли забилась где-нибудь в угол и плачет, но меня не оставляет чувство, что виноват. Пора отправиться на ее поиски. Поднимаюсь, кидаю телефон обратно в стол, захлопываю ящик. В кромешной темноте вести поиски сложно, на имя она все равно не отзовется, но ведомый собственной логикой, иду к выходу. И нахожу ее в кресле охранника. Свернутую в клубок, спящую.

Заснула.

Хорошо. Эта бесконечная ночь для нее будет короче.

Стягиваю с себя пиджак, накрываю ее острые плечи. Не знаю, сколько у меня есть времени, но все его я хочу провести здесь.

Одержимый идиот.