Стрелец тебе в Юпитер

Глава 19.

Скорпионы, сегодня возможны необычные встречи, знакомства, которые могут сыграть важную роль в вашей жизни.

Я просыпаюсь с легкой головой. Будильник даже не вырвал меня из сна, за несколько минут до неприятной трели мой мозг уже успел очнуться и обрадоваться новому дню. Фактором неожиданного утреннего счастья стал удивительный запах сирени, проникший в сознание еще до того, как оно очнулось от сладкого сна.

Вчерашние сутки показались бы плодом больного заспанного сознания, если бы не трехлитровая чудом найденная в закромах банка с огромным сиреневым кустом под носом. Буквально. Букет настолько огромный, что еле-еле поместился на тумбочке возле кровати и одна из веточек склонилась так низко, что то и дело щекотала мне нос.

Обожаю сирень.

И то удивительное чувство, что в кои-то веке не сама шоркалась в темноте по кустам с ножницами в руках. А получила ее в подарок.

По этому поводу эмоции все еще очень смешанные.

Потому что подарок этот от Арсения.

Того совершенно невыносимого человека, умеющего только стрелять остротами и добивать сарказмами. И делать жизнь несносной. Но оказывается, у него есть и другая сторона: одомашненная версия в мягких штанах. И если бы не обстоятельства… она бы мне наверняка понравилась. Очень понравилась.

Удивительно хорошее настроение сохраняется все утро, даже сквозь толкучку в метро и невкусный кофе из автомата на первом этаже. Мою сияющую улыбку сразу же примечает Ксюха, которая, как и половина офиса, уже маячит на месте. Она одаривает меня заинтересованным взглядом, но давит в себе порыв расспросить меня обо всем, за что я мысленно ставлю галочку в столбце плюсов напротив Весов.

Арсений тоже уже здесь. Естественно. Наверняка, один из первых пришел. И, конечно же, уже весь в работе, хотя на часах без десяти. На меня даже не посмотрел, когда я вошла и громко со всеми поздоровалась. Очень громко.

Ну и ладно. Я тоже должна от него отдохнуть, двое суток бок о бок – неминуемый передоз.

Кидаю сумку на стол, включаю ноут и, усевшись в кресло, допиваю залпом маленький стаканчик едва терпимого мокачино. Но все лучше, чем горькая гадость из нашей кофемашины. Выкладываю на стол телефон, достаю футляр от очков и специальную салфеточку для линз из него и берусь бережно протирать стекла. Затем собираю волосы на затылке, закручиваю в узел и… ловлю на себе взгляд Арсения, который тот тут же переводит на часы над моей головой.

У всех свои утренние ритуалы. Его, видимо, гипнотизировать эти чертовы часы каждое чертово утро.

Нащупываю возле клавиатуры карандаш Шереметьева, честно присвоенный мной еще позавчера, и без зазрения совести пускаю его в ход. Он все равно его не использовал, а неиспользованные карандаши грустят!

В рабочий ритм вливаюсь легко, на почте всего пару писем общей рассылки, гороскопы на завтра – плевое дело, а задания по еженедельной статье еще не раздавали, так что день обещает быть приятным и ненапряжным. На улице прекрасная погода, солнце приятно греет левую щеку, и я даже зажмуриваюсь на мгновение от удовольствия. Весна – это совершенно прекрасно.

– Коллеги, доброе утро, – кабинет оглашает бодрый голос Ирины и все, как по команде, обращают головы к ней, здороваясь в ответ. – Я вам кое-кого привела, встречайте, – указывает на девушку рядом с собой.

Мне требуется пару мгновений, чтобы узнать в ней Алёну, которая второй год, как в декрете. Мы мало с ней пересекались, когда я только пришла она была уже глубоко на пути к декрету, и попеременно то на больничном, то в отпуске. А когда присутствовала все больше шушукалась с Вероникой на свои беременные темы. К тому же она заметно изменилась: стала менее круглой и перекрасилась.

– Какие люди! В гости пришла? – тут же поднимается с места Вероника, а за ней и Лиля.

– Работать, – ошарашивает новостью коллектив.

– Ты ж собиралась до трех сидеть? – удивляется Лиля.

– Передумала, – пожимает та плечами, не убирая с лица улыбки.

– Где твой стол – помнишь, – вмешивается Ирина. – Доступ тебе вчера восстановили, можешь приступать. Коллеги, – обращается уже ко всем. – Планерка в десять, новостной первый, – информирует и уходит.

Тут же поднимается настоящий гул. Девчонки облепляют бедную Алену со всех сторон и засыпают вопросами: что да как, как семейная жизнь и ребенок, с кем он сейчас и почему она решила на полный день выйти. К столу в конец кабинета подтягиваются даже новостники, за столом остаюсь сидеть только я и Арсений. Ну я – понятно, мы не особо много общались, чтобы мне было там место. А он, конечно, просто непробиваемый трудоголик. Они же вместе года три проработали, мог бы ради вежливости и выказать интерес…

Я не особо вслушиваюсь в непрерывный веселый щебет за спиной, но информация сама долетает: сын в садике, с мужем разошлись, не выдержав испытаний декретом, по работе жуть, как соскучилась, материнство – это выматывающий труд и скукота.

К десяти часам основной ажиотаж стихает и все рассасываются по местам. Готовятся к планерке. Только Алена с Вероникой продолжают негромко обсуждать какие-то детские проблемы. Негромко, но до меня, опять же, все равно доходит. Специфика расположения рабочего места ровно в центре: ты вечно в курсе всех драм, даже если не хочешь в них участвовать.

Но я уже научилась отключаться, в чем очень помогают огромные наушники, которые я приобрела по совету одного тогда еще приятного коллеги.

– Ой, у нас наконец-то нормальный кофе? – все-таки добирается до меня спустя пару минут. – Кто-то, наконец, внял моим мольбам?

Алена проходится по офису с чашкой в руках и останавливается возле стола Арсения, сверкая широкой улыбкой.

– Сеня, ты – бог!

Что еще за Сеня???

А впрочем, так ему и надо!

Я громко фыркаю, чуть не брызгая слюной на экран, но быстро перевожу этот звук в покашливание. И все равно это привлекает внимание Арсения, который тут же стреляет в меня своим пронзительным голубым взглядом.

Откуда я это знаю? Моя левая щека горит, будто к ней приложили кочергу.

Выглядываю из-за экрана и Ксюхи, и точно! Застаю его на месте преступления: он быстро отводит взгляд и возвращает его льстивой собеседнице со странной любовью к уменьшительно-ласкательным.

Нет, ну Сеня? Серьезно?

Вот этот человек с холодным взглядом, острыми скулами и не менее острым языком – Сеня?

Как плохо на девушек влияет затяжной декрет.

– Какие еще положительные изменения у нас случились? – Алена опирается ладонью в его стол и небрежно отпивает из чашки кофе, стреляя глазками.

И выгибается так… карикатурно, подчеркивая до нелепости идеальную после родов фигуру. Фу, как жирно.

– Только кофе, – расплываясь в улыбке, реагирует Шереметьев.

Не знала, что он на такое ведется. Думала, падать в моих глазах ниже некуда, а нет. Вот дно. Снова фыркаю, но уже тише, и возвращаюсь к работе. Смотреть на это падение – больно физически.

– И что же, никаких новых жен и детей? – доносится до меня игривое.

– Я думал мы о работе.

– Мы всегда немножечко не о работе, Сеня, ты забыл? – звонко смеется она.

Меня сейчас стошнит.

– Я в таких вопросах несведущ, – спокойно отвечает Арсений. Без колкостей и стеба. Меня бы уже давно поднял на смех. Двуличная личность.

– Сеня, какой ты несообразительный, я вообще-то о тебе спрашиваю. Статус не изменился, ты все еще молод, привлекателен и свободен? Я не для себя интересуюсь, если что, – продолжает легкомысленно смеяться Алена.

Ну да, как же. Не для себя.

Так, надо заняться работой. Меня это все не волнует. Совершенно не волнует. Тут лунно-солнечный прогноз ждет моего вмешательства. И Пинк Флойд не дослушан.

– Свободен, – слышу я прежде, чем натянуть наушники.

Вот же Стрелец безрогий! Юпитер в пятом доме во всей его красе. Девушка уже не в счет?

В груди клокочет тихая ярость, которую я направляю на бедную клавиатуру. Пальцы с силой вжимаются в кнопки, выпуская всю мою злость. «Не такой он». Ага, как же. «Исключение из правил». Трижды «ха!».

Был у меня один такой «не такой», тоже был свободен во всех командировках, а презервативы в чемодане «случайно попали, это соседа по номеру». И рубашки, пропахшие дешевыми духами от «коллег» и трусы в бардачке «подбросили». Конечно, подбросили. Та, которой надоело дешевые номера топтать по праздникам и захотелось пусечку себе в безраздельное пользование.

Чего она, в итоге, добилась.

А муженек даже не понял, почему я разозлилась, это же даже изменой сложно назвать: домой не приводил, деньги на нее особо не тратил. Не знала бы и жила себе спокойненько. Его стрельцовская совесть чиста.

И этот… кентавр туда же.

Обманщик и сластолюбец.

Чтоб ему…

В наушниках тренькает входящим в рабочий чат сообщением.

«У тебя все ок?» – от Ксюхи.

Я поднимаю взгляд на подругу, та озабоченно вглядывается в мое лицо.

«Ага» – отвечаю ей.

К: «На тебя все косятся»

«Чего это?»

К: «Ты слишком громко думаешь»

«В смысле?»

К: «Печатаешь так, словно ненавидишь буквы»

Снова поднимаю взгляд и снова встречаю это неприятное сочувствующее выражение… Снимаю наушники и расплываюсь в улыбке.

– Так идеей увлеклась! – громко оповещаю офис, откидываясь на спинку. – Вдохновение – безудержное и беспощадное, – смеюсь. Секунду спустя Ксюха поддерживает меня смешком, а потом и Лиля сзади.

Корпоративная жизнь – это очень тонкая игра. Дашь слабину и в твою шею вопьются, со смаком высасывая тебя до последней капли. Поводом для сплетен может стать буквально все, что угодно. Даже временный невроз или глупая несвоевременная улыбка. Нужно быть всегда начеку.

Пока мы с Ксюхой переглядываемся, весь новостной отдел с Арсением во главе встает и направляется к Ирине. Я провожаю запакованную в кремовую рубашку спину взглядом и внутренне разочаровываюсь. Арсения 2.0 мне больше не видать.

Я выдыхаю и снова цепляю наушники, потому что сзади возобновляется трескотня Вероники и Алены. Через двадцать минут новостники возвращаются и наступает наша очередь идти на планерку.

Ирина в своей бодрой манере раздает задания и делит темы дня на завтра. Алене достается краткий инструктаж по расширению ее упраздненной когда-то рубрики «Любовь и отношения» и комплимент по поводу новой шикарной прически – раньше она была длинноволосой блондинкой, сейчас сделала стильный каштановый боб.

«И накачала губы» – зло добавляю я про себя.

Хотя я не противница всяческих процедур для поддержания красоты, но тут прямо бесит. Я после развода не стала впадать в крайности, чего и ей желаю.

После того, как Ирина нас отпускает, Алена задерживается для решения каких-то бумажных вопросов. Мы возвращаемся на место. Я – еще раздраженнее, чем до планерки. И солнце, опаляющее щеку, уже не благо, а наказание, и кофе нормальный очень хочется, и Арсения отлупить палкой.

Сама не понимаю, почему такой коктейль чувств внутри замешивается и почему мне с таким трудом удается держать все это в себе. Надо бы заглянуть в календарик и посчитать дни, возможно всему есть банальный гормональный ответ.