Клоака. Станция потери

Часть первая. Метрополитен

Кто-нибудь вообще задумывается о том, что с нами произойдет в ближайшем будущем? В настолько ближайшем, что пройдет каких-то пять минут, и оно наступит. Конечно нет. Пять минут — срок настолько ничтожный, что ничего масштабного за этот короткий промежуток времени произойти попросту не может.

Все ведь так думают, да? Да, наверное, все.

Я, кстати, тоже так думала. И что из этого вышло?

А вот что: я нахожусь в странном месте. Здесь небо имеет зеленый оттенок и по нему плывут ядовито-розового цвета облака. Я дышу обжигающим мои легкие воздухом. Здесь тихо, будто весь мир вымер. А еще…

Щелчок затвора

В мой затылок упирается что-то твердое и мне это не нравится.

— Х-х-х…Х-х-х… — хрипят позади меня. — Обернись. Х-х-х…

Признаю, я мечтала о том, что однажды попаду вот в такую вот передрягу. Многие из нас о таком мечтают, правда? Хотят стать героями, последними выжившими в катастрофе. Мы хотим приключений на одно место, но почему-то многие из нас забывают о том, что мы не главные герои книжек и боевиков.

Мы не переживем каким-то чудодейственным способом Армагеддон. Не соберем вокруг себя преданных друзей и единомышленников, готовых отдать за нас свои жизни. Не подружимся с нашими врагами и не уйдем красиво в закат после того, как победим всех злодеев.

Мы помрем самыми первыми.

Прискорбно, конечно, но так и будет.

И пусть каждую ночь я мечтала стать главной героиней в какой-нибудь зомби-истории, мне хватало ума для того чтобы понять: меня зомби съедят при первой же вылазке в продуктовый магазин. В моем же доме. Где-нибудь на лифтовой площадке. На моем этаже. Даже не на первом…

Съедят, и не потому, что я глупая или бегать не умею. Еще как умею! Хоть и не люблю. Просто я чертовски невезучая.

Даже покупая эти шоколадные яйца с игрушками внутри, мне никогда эти самые игрушки не попадались. Вообще ни разу. Одни мозаики да детские браслетики. А то и вовсе ластики, от которых никакого толка нет. Они ничего не стирают, только все размазывают и портят.

А я ведь честно и с энтузиазмом каждый раз…

— Х-х-х… Глухая что ли? — спрашивают у меня, и «что-то» твердое болезненно тыкается в мой затылок.

Ладно, я знаю что «это». Дуло пистолета. Или винтовки? Хм… Наверное, все же винтовки. Или автомата?.. А какая между ними разница? В любом случае, этим дулом тыкают в меня так, словно у меня на голове есть каска, и я ничего не почувствую.

— Я сказал обернуться!..

— Да оборачиваюсь я. Оборачиваюсь.

Руки держу на уровне лица. Так ведь нужно делать, когда тебя хотят пристрелить ни за что? Или нужно бежать?.. Нет, бежать от человека с оружием на открытой местности не вариант. Даже зигзагами.

— Обернулась, — говорю я, не успев прикусить язык.

Мой гадкий характер даже в такой момент берет вверх над инстинктом самосохранения. Ну кто дерзит своему предполагаемому убийце? Только тот, кто знает, что выжить точно не получится. При всем желании.

Потому можно и повыделываться.

Напоследок.

— Х-х-х… Х-х-х…

Мой палач тяжело дышит. Интересно, в противогазе вообще удобно дышать? Отчего-то мне кажется, что нет. Вижу собственное отражение в линзах его маски. Это, правда, я? Вот такая вот страшненькая? С грязными волосами, с перепачканным лицом, с синяками под глазами и безумным взглядом? В здравом уме на такую никто не позарится даже во время апокалипсиса…

Он точно меня пристрелит.

— Х-х-х… С какой станции…х-х-х… Ты вышла?.. Х-х-х…

— Станции?

Он о метро говорит?

— На какой…х-х-х… По счету? Х-х-х…

Задумываюсь над ответом. А сколько их всего было? Не вспомнить точно. Один раз мы останавливались на улице. Еще несколько в подземке. Пять? Шесть? Больше? Меньше? Та, на которой я вышла, в счете не нуждается, но…

— Не знаю, — говорю я. — Меня вытолкнула из вагона обезумевшая толпа после нескольких остановок.

— Х-х-х… Х-х-х…

— Я не помню, какой она была по счету.

— Х-х-х… Х-х-х… Твое имя?.. Х-х-х…

Ответить бы, что первому положено представляться, но… Может, если буду вежливой, проживу на пару минут дольше?

— Нина, — отвечаю я, заглядывая в линзы его маски. — А твое?

— Х-х-х… — хрипит мой палач. — Х-х-х…

А может, и не проживу…