Клоака. Станция потери

Пятая смена — Сбой

— Вы сумасшедшие, если решили выбраться из Клоаки таким способом, — произносит Митяй, когда я закончила говорить.

Паренек как-то странно суетится, то и дело бросая на Костю многозначительные взгляды, будто мысленно обсуждая с ним то, что они только что услышали.

— Значит мы были правы, когда решили, что поезд где-то в городе? — спрашивает Сергей, самодовольно усмехаясь.

Он явно доволен произведенным моим рассказом эффектом. Митяй что-то знает и знает он многое. Это понятно и мне. Но из них двоих — Митяя и Кости — последнее слово все равно оставалось за Костей.

— Мы сможем сбежать, если будем помогать друг другу, — говорю я ему. — С тобой и твоим братом нас будет шестеро.

— И дальше что? — спрашивает Костя, шумно вдыхая через нос воздух. — Будет вас шестеро или двадцать… Что из этого?

— Как это что? Мы сможем сбежать, — повторяюсь я. — Все вместе. У нас получится. Разве ты не пытался покинуть Клоаку все это время?

— Пытался, — говорит Костя, вставая с качели. — И сделать это с кем-то на пару у меня не получилось. Так почему же я теперь должен довериться незнакомцам и ради них идти на риск?

Этот вопрос он озвучивает, скорее всего, для себя, а не для нас.

— Ты будешь рисковать собой только ради брата, — вмешивается в наш разговор Сергей. — А мы нужны тебе для того, чтобы вытащить его из лагеря.

— Вы мне не нужны. — Костя смотрит на Спортсмена с холодным безразличием. — Сашу я вытащу и без вашей помощи.

А вот и у Тихони появилось имя.

— Зачем ты тогда позвал сюда Нину? Вытащил бы своего братца, раз это так легко, и вернулся бы с ним домой. На поверхность.

Костя только собирался что-то ему ответить, но Сергей продолжил говорить, не собираясь слушать его пояснения.

— Ты просто не способен сделать что-то в одиночку, — говорит он. — Если бы мог, то уже давно бы и сам отсюда выбрался. Скажи, сколько ты здесь уже зависаешь? Достаточно ли, чтобы почувствовать себя ни на что не годным неудачником?

Эй, эй, полегче. Я смотрю на Костю. Его и без того темные глаза становятся еще темнее от злости. Слова Сергея задевают его за живое. И почему парни всегда нарываются на драку друг с другом? Это какой-то забытый природный инстинкт? Так ли нужно всегда доказывать остальным, что ты круче их?

— Успокойтесь, — говорю я, вставая между ними. — Враги друг другу тут не мы.

Драки мне только не хватало. А в том, что они могут подраться, я уверена и даже не сомневаюсь в том, что оставь их без присмотра, они начнут мериться всем, чем только можно и нельзя.

Правда победитель в этом бою уже заранее известен. У кого огнестрел, тот и прав.

— Я помню обо всем, что ты мне рассказал. — Костя переводит взгляд с Сергея на меня, когда я начинаю говорить. — Но он прав. Сколько ты здесь еще один протянешь? Два года? Три? А что потом? Даже если ты вытащишь своего брата, что дальше? Спрячетесь от Князя? Продолжите искать жетоны? Но теперь тебе нужно будет собрать двадцать, а не десять. Костя, пойми, нам не нужны жетоны, чтобы сбежать. Нам нужен поезд, на котором подстрекатели раз в три месяца выезжают за пределы Клоаки.

— Вы сумасшедшие, — произносит Митяй, стоящий поодаль от нас.— И еще самоубийцы. Вам не сдвинуть поезд ни на миллиметр.

— Твоего мнения никто не спрашивал, — грубит ему Сергей.

Наш разговор не только не клеится, но и откровенно ссорит нас. Сергей грубит. Костя не доверят. Митяй нудит. А я… А я пытаюсь придумать, как всем поладить. Если честно, то от конфликтов я всегда предпочитала держаться как можно дальше. Почему? Потому что они бессмысленны. Все равно все остаются при своих мнениях и без n-ого количества нервных клеток.

— А стоило бы спросить, — бурчит Митяй, собираясь уйти. — Я здесь подольше некоторых…

— Давай поговорим наедине, — говорит мне Костя, бросив короткий взгляд на Сергея и Митяя. — А вы двое остаетесь здесь. Митя, тебе их еще обратно отвести нужно, поэтому ты никуда не пойдешь.

— Когда ты уже прекратишь мне указывать? — недовольно бурчит парнишка.

— Когда покину этот город.

Костя идет в сторону одного из подъездов, не собираясь слушать возмущения Сергея. Спортсмен всячески пытается донести до меня тот факт, что он не согласен с таким исходом. Он не хочет отпускать меня одну, но… В конце концов, что мне делать, решать не ему.

— Ты мне доверяешь? — спрашиваю я у него.

Сергей как-то мнется. То ли вопрос кажется ему странным, то ли думает о чем-то не том. А, возможно, ответ на этот вопрос и вовсе отрицательный. Но тогда всей нашей геройской команде наступал конец.

Без доверия далеко не уедешь. Особенно в месте, где нет машин.

— Я… Я доверяю Косте, — продолжаю я. — Перед тем, как мы встретились с тобой у тех домов, именно он рассказал мне о Клоаке и о том, чего здесь следовало опасаться. Я понимаю, что на первый взгляд он кажется… Не таким, как мы…

Не знаю, правильно ли я выражаю свои мысли, но надеюсь, что Сергей поймет то, что я хочу до него донести.

— Но я уверена в том, что он поможет нам. Нужно только найти с ним общий язык. У него, как и у нас, есть определенная цель. У него она даже весомее, чем у нас. Согласись, окажись здесь кто-то из твоей семьи, ты бы без раздумий бросился ему на выручку, верно? Я бы именно так и поступила. Костя… Я думаю, он просто боится за брата, поэтому и ведет себя так…резко. Мы с тобой, в отличие от него, не знаем, на что способен Князь.

При упоминании Князя Сергей сжимает губы. Князь остается для нас загадкой. Этого нельзя забывать. А то, что Костя знает его лучше нас, и знание это может в решающий момент сыграть нам на руку… Козыри, к сожалению, не в наших рукавах.

— Мы поможем ему освободить брата, а он поможет нам спасти Беллу. Ты ведь хочешь ей помочь?

Сергей добит упоминанием о Белле.

— Ты перескажешь мне весь ваш разговор.

— Обещаю, — говорю я. — Не думаю, что он хочет поделиться чем-то секретным.

Просто… Просто Костя хочет говорить только со мной.

Я оставляю Сергея и Митяя на детской площадке, надеясь, что им хватит ума просто молчать и игнорировать друг друга до моего возвращения. Костя ждет меня на скамейке у подъезда. Если забыть обо всем, что нас окружает, то он кажется мне обычным соседским парнем, ждавшим кого-то на заранее оговоренном месте. И лишь автомат, стоящий на прикладе у его ноги, возвращает меня в реальность.

— Сколько вас? — задает он первый вопрос, когда я сажусь рядом с ним.

— Четверо: я, Сергей, Маша и Белла. С тобой и твоим братом нас будет шестеро, — отвечаю я.

— Что вы делаете в лагере?

— Сергей обследует город. Он в группе с…

Как же его зовут?..

— С таким лысым… На крысу похож…

— Вано, — подсказывает Костя, понимая, о ком я говорю. — Держись от него подальше. У этого психа иногда крышу так сносит, что даже Князь еле сдерживается, чтоб его не пришибить.

— Почему сдерживается? Они друзья?

— У Князя нет друзей. А психи иногда очень полезны, — уклончиво отвечает он на мои вопросы. — Чем занимаешься ты?

— Помогаю Семену.

Костя смешно изгибает в удивлении одну бровь. Неужели они незнакомы? Вряд ли. Семен о брате Тихони знал.

— Он врач, а я…

— Я знаю, кто он. Уж можешь мне поверить…

Это звучит довольно…странно.

— От него тоже следует держаться подальше?

— Да нет.

Идиотический ответ. Так «да» или «нет»?

— Он приближенный Князя, но с головой дружит. Где надо — молчит. Когда надо — закрывает глаза. Люди в лагере его любят, а он их особо не притесняет. В отличие от того же Вано. Но с ним лучше не расслабляться и лишнего не говорить.

Стоит ли упоминать о том, что именно Семен был моим подстрекателем в вагоне? Наверно, стоит. Все же сейчас опасно скрывать от Кости что-то, что впоследствии может настроить его против меня и остальных.

— Помнишь, я говорила о подстрекателе?.. О мужчине, на котором в поезде заметила браслет…

— Это был он?

— Да. Другим подстрекателем был Дмитрий. Рыжий такой. Молчаливый. И еще… С ними в поезд пробрался мальчик. Тема.

— Я детей по именам не знаю, — говорит Костя, качая головой. — Зато знаю Дмитрия. Вот он самые настоящие «уши» лагеря. Все знает, все слышит. Обо всем докладывает. С ним тоже нужно быть на стороже.

Учтем.

— Следующие… Маша и Белла. На поверхности Маша работает логопедом в детском садике, поэтому здесь ей доверили заниматься с детьми. Она пытается узнать от них о лагере и Клоаке через сочинения.

— Умно, но дети, выросшие в Клоаке, отличаются от детей, которых мы привыкли видеть на поверхности. Они знают о темноте и о том, что в ней обитает. Знают о нас. О тех, кого сюда привозят. И ради чего это делается они тоже знают. Не ведись на их малый рост и пухленькие щечки. Эта малышня способна укусить и оттяпать тебе руку, которой ты решишь их погладить по голове.

Да следуя его логике в лагере лучше вообще не говорить, не дышать и ни на кого не смотреть. Целее будешь. Если повезет.

— Осталась Белла, — говорю я, пытаясь вспомнить о ней хоть что-нибудь. — Она… Мы с ней не общались. Нас разделили в самом начале, и Белла попала в «Рай».

— Знаешь, что это?

— Знаю. Мы с Семеном сегодня… Точнее он осматривал сегодня девушек. Я смогла поговорить с Беллой, и она рассказала мне об этом месте и о том, что там происходит.

— Не повезло ей. Хотя… Это с какой стороны посмотреть.

Я оставляю его слова без внимания. Может он и прав, а может, ошибается.

— Мы с Сергеем предполагаем, что твоего брата держат в тюрьме. Это… Как я поняла, это здание в конце лагеря. О нем мы узнали от Маши, а она от детей. После обеда, перед тем, как мы встретили Митяя, мы с ним пошли туда и… И увидели как Князь и Семен выходили из того здания.

Я замечаю, как Костя резко сжимает кулаки. Костяшки на них белеют.

— Семен знает, что он твой брат, — решаю я «добить» его «ободряющей» информацией.

— Значит об этом знает и Князь, — говорит он. — И значит у меня не так много времени, чтобы вытащить его оттуда.

— Мы поможем, если скажешь как.

Я правда хочу помочь.

— У каждого здания по два вооруженных человека. Тебе даже ночью в лагерь не пробраться.

— Я пока еще не потерял рассудок, чтобы выходить ночью из своего убежища. Горожане. Помнишь?

— Даже больше, чем помню. Я уже видела одного из них, — говорю я, удивляя Костю. — Твой брат устроил шоу со взрывчаткой, думая, что ты в лагере. Бух-бам, свет отключился и… Надо сказать, горожане существа довольно-таки мерзкие. И вонючие.

— Ты видела их достаточно близко?

— Обнимашки с монстрами считаются близким контактом? — спрашиваю я в шутку.

Но на лице Кости не возникает и тени улыбки. Он крайне серьезен. Мне приходится отвести взгляд, чтобы посетовать на собственную беспечность. Ну кто о таких вещах шутит?

— Так… О чем ты хотел поговорить? — спрашиваю я, возвращаясь к нашему первоначальному разговору. — Наедине.

— О том, как мы будем выбираться.

«Мы»? Так он согласен?

— Это значит…

— То и значит, — говорит Костя. — Твоя идея с поездом хороша. Очень даже хороша. Но мы ведь не знаем, где он, так?

— Так.

— Значит, нужно его найти. Но первым делом я должен вызволить из лагеря брата. Князь попытается использовать его, чтобы до меня добраться.