Клоака. Станция потери

Третья смена — Рай

Я всегда возмущалась, когда в фильмах, после какой-нибудь смущающей сцены появлялась надпись «некоторое время спустя». Серьезно?! А как же показать все то, что следовало после красных щек и прерывистого дыхания? Как герои вели себя после внезапных признаний? Объятий и поцелуев?.. Странных слов и недомолвок? До сегодняшнего дня я считала, что не показывать такие моменты самое настоящее кощунство!.. А сейчас…

Кто бы промотал мою жизнь на «некоторое время спустя»?..

Мне кажется, что путь до лагеря занимает у нас больше времени, чем дорога из него. Семен идет впереди, лишь изредка оборачиваясь, будто проверяя: следую я за ним или нет? Я же плетусь позади, желая скорейшего завершения нашей прогулки. В моей голове крутится множество вопросов, на каждый из которых можно придумать такое же множество ответов. Зачем он меня поцеловал? Как я могу ему нравиться спустя пару дней знакомства? Что мне делать и как реагировать на это? И реагировать ли вообще?

Семен мне не нравится. Не может нравиться. Я его даже не знаю, чтобы он мог мне понравиться. Я никогда не была падкой на милые мордашки. К тому же он старше меня. И мы…сейчас находимся не совсем в нормальных обстоятельствах, чтобы заниматься фигней под названием «шуры-муры».

Это все сейчас совсем не к месту.

Я должна думать о нашем побеге. О том, как все спланировать. Что делать, если Сергей не найдет Костю. Или… Думать мне об этом не хочется, но… Нужно придумать план на тот случай, если Костя откажется нам помогать. Я должна узнать, где держат Тихоню. Понять, как его освободить при побеге. А заодно нужно узнать и о месте, в котором держат Беллу…

Дел полно, а тут он со своими поцелуями и признаниями.

Я исподтишка взглянула на Семена. Впереди уже виднеется свет от лагерных прожекторов. Я почему-то до этого не обращала внимания на то, что у Семена широкие плечи. Прям вот очень широкие. От собственных мыслей краснею. Благо, что темнота скрывает мои красные щеки и уши. На самом деле Семен привлекательный мужчина. Я этого признаю. И я уверена, что многие женщины на него заглядываются. К тому же он кажется мне хорошим и добрым человеком, с легким и простодушным нравом.

Так почему же из всех, кто его окружает, он признался в симпатии именно мне? Незнакомке, да еще и той, которая была лет на десять его младше? Я чувствую во всем этом какой-то подвох, пусть в глубине души немного и радуюсь тому, что недавно произошло. Если бы подобное случилось со мной на поверхности то я, пожалуй, даже бы возгордилась собой и заявила Эльке: «Смотри, на меня запал кое-кто постарше. Да еще и врач. Повезло мне, правда? А на тебя клюют только первокурсники, да странные типы с усами».

Эх, впервые в жизни она бы мне позавидовала.

Но мы сейчас были под землей, и Эли со мной не было, поэтому размышлять о том, что было бы… Было глупо.

— Вы отведете меня завтра к Белле? — спрашиваю я, не узнавая собственный голос.

Он предательски дрожит и кажется мне надломленным. И от этого стыдно вдвойне. Вроде бы не девочка, в любовных делах ничего не знающая, но я все равно волнуюсь так, как на своем самом первом свидании. Которое, между прочим, было самым позорным в моей жизни.

— Да. Рано утром я зайду за тобой, и мы пойдем туда, где сейчас живет Белла, — говорит Семен, не останавливаясь и не оборачиваясь ко мне.

Наверное, не это он хотел от меня услышать.

— Завтра ты будешь занята первую половину дня, а во вторую… Можешь помочь Маше или найти себе другое занятие.

Свою компанию он мне, значит, не навязывает.

— А что, в лагере много вариантов как провести досуг?

— Много. Но большая часть из них тебе не понравится.

Кажется, на этом наш сегодняшний разговор закончится. Семен со мной разговаривать не хочет, и отчего-то мне кажется, что в этом виновата только я. Но думая о том, в каком месте я поступила или повела себя неправильно, я никак не могу понять: когда и где я оплошала?

Семен доводит меня до моего «дома». Пожелав спокойной ночи, он уходит, а я, терзаясь собственными мыслями, вхожу в здание и поднимаюсь в выделенную мне комнату. Маша ждет меня внутри, как курица-наседка.

— Я волновалась, — говорит она, стоит мне только открыть дверь. — Уже давно стемнело.

— Мы с Семеном ходили в город. — Я запираю на ночь дверной замок. — Я многое узнала, а завтра утром я увижусь с Беллой.

Я рассказываю Маше обо всем, что сегодня увидела. Она слушает меня молча, не перебивая и не задавая вопросов. Вообще никаких. Когда замолчала я, позволяя себе отдышаться от долгого монолога, Маша как-то тяжело вздыхает. Сняв очки, она протирает линзы о свою кофту, но надевать окуляры обратно не спешит.

— Знаешь, — начинает она, смотря на потолок, а не на меня, — моя жизнь такая скучная, что я всегда… Еще будучи подростком мечтала попасть в какую-нибудь передрягу. Как попаданцы в фантастических книжках. О, я обожаю фантастику. Особенно про гномов, троллей, драконов с принцессами… И обязательно с рыцарями. Можно даже с магами и волшебниками. Странно увлекаться подобным в моем возрасте, да?

«В моем возрасте»? Можно подумать ей было уже за шестьдесят.

— Я больше по сюжетам с апокалипсисом прикалываюсь, — признаюсь я, снимая парку.

Перебросив ее через спинку стула, я сажусь на кровать и стягиваю с ног ботинки. Оставляя их на полу, где уже начинает образовываться небольшая лужа от таявшего с подошв снега, я с ногами забираюсь на свою койку и потягиваюсь. Ступни гудят от целого дня ходьбы, и я начинаю разминать их.

— Зомби там всякие. Катаклизмы, — продолжаю я, массируя ноги. — Массовые вирусы. Думаешь странно мечтать о том, чтобы оказаться живой среди ходячих мертвецов?

— Нет, — произносит Маша, качая головой.

Она так же садится на свою кровать.

— Убегать по улицам от трупов и искать припасы в пустых супермаркетах… Вот это была бы жизнь, — как-то уж слишком воодушевленно протягивает она. — Только я согласна на медленных зомби. На тех, которые еле ногами переставляют. Не то я смотрела фильмы, в которых они бегали. Бегали, Нина! И не выдыхались. При таких обстоятельствах мне в новом мире ничего не светит.

—Да-а, бегающие зомби это не шутки, — соглашаюсь я, и мы обе смеемся.

Просто так.

Маша оказывается хорошим собеседником. Я даже проникаюсь к ней симпатией. Еще раз. Я ощущаю себя девчонкой, сбежавшей без разрешения родителей на ночевку к подруге из соседней квартиры. У нас с ней оказываются одинаковые вкусы на искусство, загруженное на видео-площадки добрыми и трудолюбивыми пиратами. Мы обсуждаем все вышедшие на данный момент сериалы. Делимся мнением о будущих сериях и о том, что сценаристы вконец обнаглели, не показывая нам, фанатам, то, чего мы хотим и заслуживаем.

— Думаешь, мы выберемся отсюда? — внезапно спрашивает Маша, когда мы уже готовимся лечь спать.

— Выберемся, — уверенно произношу я, забираясь под одеяло. — Мы обязательно вернемся домой.