Мой (не)выносимый сосед

15.

Пока ребята закупались в магазине, мы с девчонками подготавливали квартиру к приему толпы гостей. Помогали мне Влада и Кира, которых я зацепила в универе и тоже пригласила к нам. Хотелось видеть и дружественные женские лица рядом с собой, а не только мало знакомую Катю Овчинникову и неприятную мне Лиду Киселеву.

Владин Лешка расположился на одном из пуфов на кухне и меланхолично перебирал струны гитары, Киселева присела напротив него и слушала эти обрывочные наигрыши, решив, что уборка в чужом доме – не ее зона ответственности. Катя Овчинникова протирала стаканы. Мы же с Кирой и Владой устроили из Сашкиной комнаты танцпол. Это было просто сделать, ведь мебели здесь практически не было. Надувной матрас, приходящийся ему кроватью, решено было подкачать и использовать как батут (Лютик благосклонно разрешил при условии, что я теперь буду пускать его спать в свою постель), Сашкину спортивную сумку с вещами мы отнесли в мою комнату, а его ноут поставили на подоконник и подключили к нему колонки помощней. Завершая преображение, развесили на стенах новогодние гирлянды, а к потолку скотчем прилепили елочные шары.

Примерно через час завалились ребята, шумные, веселые, пропитанные холодом и улицей. И сразу началась суета, которая часто интересней самого праздника. Салаты накупили готовые, но это все надо было разложить, помыть овощи и фрукты, найти миски для горы куриных крылышек, накрыть стол, раскидав бумажные новогодние тарелки и пластиковые бокалы. Включили музыку на плазме, первая пробка шампанского полетела в потолок.

– Ур-р-ра! – нестройное, но такое задорное, раскатилось по дому, что внутри сладко задрожало в ответ.

Даже не знаю, как в моей руке оказался полный до краев бокал, на кухне была такая толкотня. Непроизвольно нашла глазами Сашку, робко улыбнулась, а он так серьезно, пристально посмотрел в ответ. Лицо вспыхнуло, сделала глоток и отвернулась, продолжив разбираться с салатами.

Рядом на столешницу лег длинный-длинный чек.

– Так, ребят, – начал Марат громко, привлекая всеобщее внимание, – С носа по тысяча триста, переводим Сашке. Кто желает пересчитать – пожалуйста!

Все засуетились, доставая телефоны. Я тоже полезла за своим.

– Лиз, – тихо, с укором.

Вздрогнула от неожиданности – как Лютик оказался так близко за какую-то секунду?

– Не надо, – предупреждающе смотрит на телефон в моих руках.

– Только мне? – выгибаю бровь.

– Только тебе.

– Почему?

– Потому… – немного раздраженно.

А я улыбаюсь, не могу удержаться. Это из-за глотка шампанского, встретившегося с бабочками в животе. И Сашкиных серых глаз, так жадно за мной следящих. Подаюсь к нему ближе, прижимаясь плечом к его руке, приподнимаюсь на цыпочках и шепчу хитро, почти касаясь губами его шею. Кажется, что даже чувствую вкус Сашкиной кожи на языке.

– Саш, мне теперь интересно… – вижу, как дергается его кадык от моего жаркого шепота, и меня в ответ электризует, – А как ты собираешься получать с меня деньги за квартиру, м?

Он издает нервный хриплый смешок. Поворачивает ко мне голову и утыкается губами в волосы. Весь шум вокруг будто становится тише.

– Хороший вопрос…– бормочет севшим голосом, – Я об этом еще не думал. Похоже, что никак.

– Ты серьезно? – мне становится смешно. Отклоняюсь от него, чтобы заглянуть в глаза, – Саш, ну это бред!

– Бред – это брать деньги от…– он запинается, хмурясь, не зная, как меня обозначить, – …тебя.

Внутри остро и тонко колет разочарованием. Мог бы и " своей девушки" сказать или что-то в этом роде… А не какое-то аморфное "тебя"!

– Ты же понимаешь, что я эти деньги не на заводе за станком заработала, – фыркаю раздраженно, – Мне их дедушка высылает, потакая моему капризу жить не под папиным надзором.

Сашка криво улыбается.

– Я в общем тоже не против твоим капризам потакать. Тем более этому…

И меня опять качает в сторону трепетной жаркой эйфории. Голова болезненно кружится от этих горок, которые устраиваю себе сама. Так все зыбко…Хочется уже зарыться пальцами поглубже в этот раскаленный песок, пусть он даже с головой меня засосет. И в то же время страшно. Так страшно, что я до сих пор не жалею, что позвала всех к нам вместо того, чтобы остаться с Сашкой вдвоем. Сейчас мы хотя бы говорим, прощупываем дальше друг друга. А тогда бы мы уже точно не говорили…

– Эти деньги специально на квартиру, понимаешь? – говорю вслух.

Раздраженно чешет затылок, поглядывая на меня исподлобья.

– Ладно, тогда плати коммуналку, а на остальные капризничай как-нибудь по-другому.

– Я…

– Эй, что вы там шепчетесь, голубки? – окликает нас Антон, – Давайте уже со всеми!

– Пошли, – Сашка тут же обнимает меня за плечи и подталкивает к накрытому столу, используя возможность прекратить неудобный для него разговор.

*** Боже, как хотел я увидеть свет И как посчитал бы нужным жить – мечтал

Поем мы всей толпой, надрывая горло.

И вот однажды, как обычно, я летал во сне. И вдруг увидел солнце и тогда себе сказал:

Сашка и Лешей бьют по гитарным струнам, перебивая реальными аккордами звуки, льющиеся из долбящих колонок. Разноцветные огоньки гирлянд мелькают в темноте, выхватывая отдельные картинки.

Я выбираю – жить в кайф! Я выбираю – жить в кайф!

Орем, прыгая в едином порыве. Мы с девчонками на надувном матрасе, мальчишки вокруг. Моя юбка подлетает почти до самой талии, и душа вместе с ней. Я лечу -лечу-лечу! Прыгаю со всеми, задыхаясь и выкрикивая песню. Никто не пытается танцевать красиво, что-то из себя состроить, даже Лида, мы просто бесимся от души. Топот на весь дом – соседи нас возненавидят, ну и плевать! Нам по двадцать, когда еще! А на часах нет и девяти.

Я выбираю – жить в кайф! Я выбираю – жить в кайф!

Простые, чистые слова песни прошивают душу, дергая тонкие струны внутри и попадая в яблочко. То и дело ловлю на себе зависающий Сашкин взгляд. И мне горячо. И в эти секунды будто Земля забывает вращаться, а крутимся только мы с ним на своей орбите. В его серых глазах столько завороженности. Он будто не может не смотреть. И меня скручивает в ответ. Облизываю губы и продолжаю танцевать, прикрывая глаза. Хочу плавать в его неудовлетворенном желании еще и еще. Растянуть этот момент. Вдруг он больше не повторится. Сашка получит свое и успокоится, а мне сейчас так хорошо…

Песня заканчивается, тут же начинается другая. Мы пьяные уже, смеемся просто так. Кто-то выходит покурить.

В сердце оставь мне немного места Пусть я там буду вместо

Начинают завывать динамики. Сашка с Лешей подхватывают новые аккорды на гитарах, развалившись на пуфах в углу комнаты. Из-за общего шума мне на самом деле сложно различить именно Сашкин голос, но внутри иак сладко замирает, будто слышу только его.

Пусть я там буду, пусть я там буду Одним летним днём

На "одним летнем днем" наши глаза встречаются. И в этом вдруг столько всего, что я застываю, перестав прыгать. Пялимся друг на друга, не мигая.

В сердце оставь мне немного места Пусть я там буду вместо Пусть я там буду, пусть я там буду Пусть я там буду

Продолжается песня, но уже не для нас. Сашка встает с пуфа, отставляя гитару. Рывком стаскивает меня с матраса и уводит за собой в мою комнату. Тут тихо и темно. Никого…Не успеваю ничего толком понять, как уже сижу на туалетном столике, и Сашка расталкивает мои колени, чтобы встать у меня между ног. Прижимается всем телом, поддевает пальцем вверх мне подбородок. И мы уже целуемся, жадно и глубоко. Его вкус с кислыми нотками алкоголя топит. Не могу вдохнуть, внутри буря. Его рука зарывается мне в волосы, пальцы крепко обхватывают затылок, шарю своими ладошками по Сашкиной напряженной спине, обхватываю крепче коленями мужские бедра, подаюсь навстречу, прижимаясь к топорщащейся ширинке. М-м-м…

– Так, здесь нельзя! – вдруг раздается неровный от шампанского, грозный Кирин голос, и не захлопнутая до конца дверь распахивается настежь.

– А, это вы-ы-ы, – тянет гораздо более миролюбиво, – Я думала, Лида Тоху заманила.

– Кир, пожалуйста…– Сашка кивает моей подруге на дверь, упирая кулаки в столешницу по обе стороны от моих бедер.

– Ухожу-ухожу! – пьяно хихикает та, и прежде, чем прикрыть за собой дверь, помигивает, заговорщическим тоном сообщая, – Мда, Лиз, я же говорила, что первый мужчина – самый незабываемый, даже если…

– Уйди! – рычу, холодея. Господи, хоть бы Сашка не понял, о чем она!

– Ушла-а-а! – поет Кира, наконец закрыв за собой.

В спальне повисает звонкая тишина. Кирины слова будто дрожат вокруг меня. Но…он ведь не понял, да?! Робко кошусь на отстранившегося почему-то Сашу, и сердце ухает вниз. У него слишком говорящий взгляд. Даже в темноте.

Свет фонарей пробивается к нам в спальню сквозь зазор между шторами и серебрит Сашкины серые глаза, делая льдистыми и почти прозрачными. Черты лица такие резкие в полутьме. Он оставляет ладони на столешнице по обе стороны от меня, но сам отклоняется, оценивающе смотря сверху вниз. И я кажусь себе такой маленькой-маленькой, что хочется вжать голову в плечи и закрыть ладошками лицо.

– У меня были такие мысли на следующий день, но после твоего "бывало и лучше"…– отстранено произносит, будто ему надо это вслух проговорить, чтобы окончательно сложить пазл.

А по вдруг со сдерживаемым напором:

– Лиз, это правда что ли?

И мне хочется закрыть глаза и переместиться куда-нибудь в тундру!

– Это имеет какое-то значение? – пищу с вызовом, задирая подбородок, пытаясь скрыть степень своего смущения.

– Имеет! – отрезает Сашка раздраженно. Хочет добавить что-то еще, но осекается, отворачиваясь к окну и поджимая губы.

Чувствую, как тарабанит пальцами по столу около моего левого бедра.

– Для меня не имеет…– упорствую.

Сашка только языком цокает, резанув по мне саркастичным взглядом.

– Ты должна была сказать, – с укором.

– Ты бы тогда остановился. А я не хотела, чтобы…останавливался…– глухо шепчу, краснея до корней волос.

Повисает удушливая, вязкая пауза. Встречаемся глазами. У меня сердце где-то в горле колотится…И в то же время становится так легко. Ну вот я и сказала. Наконец я сказала хоть часть того, что действительно думаю! Будто с плеч мешок муки сняли. Сейчас улечу… Сашка подается ближе, и еще чуть-чуть. Мы почти соприкасаемся лбами. Его взгляд мечется от моих глаз к приоткрытым губам и обратно. Тепло тела ласково и жарко окутывает меня, будто мы уже дотронулись друг до друга.

– Не уверен, что остановился бы, – тихо.

Мои губы дергает нервная счастливая улыбка. А Сашка наоборот хмурится.

– Лиз, а что тогда на следующий день произошло? Ты испугалась, обиделась, тебе плохо было, что?! Почему не позвонила? Зачем тогда выпад был этот дурацкий с деньгами и "бывало и лучше"? Извини, но я, блять, не понима…

– Позвонила? – перебиваю его, задохнувшись от возмущения, – Это очень интересно! И куда бы я дозвонилась по неправильному номеру, расскажи?! Да как ты смеешь тут вообще из себя невинного строить!

Пихаю Сашку в грудь со всей силы, от чего он отлетает от меня на метра полтора. И с потерянным видом, молча слушает дальше. А меня несет. Вся та жгучая обида, что была погребена где-то глубоко внутри, всколыхнулась и топила меня теперь с головой, вырываясь дрожащим голосом и хлесткими словами.