Трофей для хоккеиста

Глава 18. Едем в гости

Одеяло скомкано и валяется где-то в ногах, одна подушка все еще где-то под моими бедрами, а вторую мы скинули на пол. Я тяжело дышу, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца, а потом с блаженным выдохом вытягиваюсь на простынях, которые так сильно пахнут сексом и нами, что это почти неприлично. По телу разливается сладкое томное посторгазменное счастье.

Надо хотя бы окно открыть, чтобы проветрить. Но так лень вставать…

Можно еще Влада попросить. Но говорить тоже лень.

Поэтому я просто мычу что-то неразборчивое и утыкаюсь лбом в его плечо. Нет, это сумасшествие какое-то — то, с какой силой нас притягивает друг к другу. И никакие вчерашние обиды не могут этого сдержать. К сожалению. Или к счастью.

Подушечками пальцев я обвожу контур татуировок на его бицепсе, слегка задерживаюсь на змее, которая смотрит прямо на меня своими огромными равнодушными глазами, потом перехожу от руки к ребрам, оглаживаю твердый, почти каменный живот с ровными, будто нарисованными кубиками, а потом осторожно касаюсь широкой мощной груди.

— Болит?

— Нет, — бурчит Влад. — Все нормально.

Его голос звучит хрипло и очень сексуально. Я хочу ему об этом сказать, хочу коснуться губами твердых горячих мышц, хочу поцеловать в губы — осторожно, не задевая ран — но Влад говорит раньше, чем я успеваю что-то сделать.

— Алина.

— Ммм?

— Самолет или машина?

— В смысле? — я удивленно смотрю на него, забыв про свои коварные планы.

— Про завтра. Мы можем полететь к Яворским на самолете, это около часа. А можем на машине, часов восемь получится, — бесстрастно говорит Влад.

Я приподнимаюсь на локте, раздумывая над ответом.

Я не фанат долгих автомобильных поездок. Не то чтобы у меня был такой опыт, но я уверена: сидеть несколько часов в одной позе, не имея возможности нормально подвигаться — это удовольствие ниже среднего. А еще тряска по плохим дорогам, летящая в окно пыль, перекусы в сомнительных придорожных забегаловках… Нет, меня это не вдохновляет.

Но что-то во взгляде Влада, в его нарочито равнодушном тоне подсказывает мне, чего хотелось бы ему самому. И поэтому я, несмотря на все свои опасения, отвечаю:

— Давай на машине.

Серые глаза на мгновение вспыхивают яркой, почти детской радостью, Влад еле заметно улыбается мне, и это какая-то особенная улыбка, потому что от нее у меня вдруг начинает сильно и болезненно колотиться сердце.

— Только у меня нет прав, — предупреждаю я его поспешно, стараясь не обращать внимание на разливающееся в груди тепло. — Тебе придется все это время сидеть за рулем самому.

— Вообще не проблема. Я люблю водить, — пожимает плечами Влад, снова становясь похожим на себя обычного. Его взгляд опять холодный и непроницаемый, а на спокойном лице нет и намека на улыбку.

И мне почему-то от этого обидно.

— Договорились, — киваю я и сама слышу в своем голосе холодок.

Но когда Влад сгребает меня одной рукой и прижимает к себе так близко, что я слышу ровный стук его сердца, снова становится все хорошо. Даже проблема того, что из одежды взять с собой в поездку, чтобы не ударить в грязь лицом перед его друзьями, уже не стоит так остро.

Наше дыхание смешивается друг с другом, наши пальцы сплетены, длинные темные ресницы Влада чуть дрожат — и это сейчас кажется самым важным. Все остальное — подождет.