Трофей для хоккеиста

Глава 25. Мы

— Ты домой идешь?

— Да, — говорю я растерянно, забыв, что планировала прогуляться и в магазин сходить. — В общежитие.

Влад почему-то хмурится. А где он думал, я живу? Квартиру себе тут купила, что ли?

Опять тишина.

— Я провожу тебя? — вдруг спрашивает он.

— Ну… проводи.

Господи, это все так странно. И я вообще не понимаю, как реагировать. Зачем он приехал? Что ему от меня нужно?

Мы идем с ним вдвоем в сторону моей общаги, и оба молчим. Под подошвами скрипит снег, сумерки сгущаются еще сильнее, и вдоль дороги зажигаются фонари.

— Все, пришли, — я неловко машу рукой в сторону облупившегося крыльца.

— Быстро.

— Ну тут недалеко. Удобно до работы добираться, — бормочу я, чтобы хоть что-то сказать, — Я пешком все время хожу. Холодно, правда, но можно теплее одеваться. А сейчас весна начнется, совсем хорошо станет…

Влад молчит, отворачивается, будто не может смотреть мне в глаза, а потом глухо роняет:

— Алина… Прости.

Сначала я не верю тому, что слышу, а когда до меня наконец доходит, из моих губ вырывается невеселый смешок.

— За что?

— За то, что… ну за то, — он все еще смотрит куда-то в сторону, а не на меня, а плечи и шея так напряжены, будто Влад сейчас вместо одного из Атлантов держит небесный свод. — Прости.

Я так ждала его извинений, но почему-то сейчас, когда они все же до меня доходят, это ничего не меняет. Внутри меня закипает коктейль из горечи, ярости и обиды, и это прорывается наружу злой иронией.

— Четыре месяца ни слова, ни звонка, а потом ты вдруг приезжаешь и извиняешься! С чего вдруг такой праздник? И почему надо было для этого приехать лично? Мог бы и сообщение написать, мне бы хватило. Это же все равно ничего не меняет, правда?

— Алина…

— А нет, стой, я поняла! — не успокаиваюсь я. — У тебя просто бабы для секса кончились, и ты решил вернуться к проверенному варианту? Не нашел никого лучше меня, да?

Последняя фраза звучит особенно ядовито, и я жду на нее такого же ответа, но неожиданно Влад смотрит мне в глаза, и в его взгляде нет и следа насмешки. Только боль и огромная, какая-то вселенская усталость.

— Ты права. Не нашел, — спокойно говорит он. Но уголок губы у него нервно подрагивает. — И не думаю, что найду.

— Может, просто не там искал? — едко спрашиваю я. — Попробуй не среди проституток смотреть, может, и найдется парочка подходящих вариантов.

— Алина! — Влад неожиданно повышает голос. — Ну хватит, а. Пожалуйста! Думаешь, мне легко?

— А мне?! — кричу я на него и сама не ожидаю, что это выйдет так громко и истерично. Ирония хоть как-то помогала мне сдерживать мои эмоции, а без нее они вырываются наружу, как бушующий горный сель. — Ты думал, что приедешь, извинишься, и все будет как раньше? Так вот я тебя удивлю: не будет! Я так больше не хочу! Так что можешь ехать обратно и жить своей прекрасной жизнью, где у тебя все заебись! А я…

— Заебись?! — резко перебивает меня Влад и зло щурится. — Думаешь, я бы притащился сюда за день до нашей первой игры в плей-офф, если бы у меня все было заебись?

Пару секунд мы сверлим взглядами друг друга, а потом он чертыхается и раздраженно взъерошивает волосы, стряхивая с них снежинки.

— Не так, — выдыхает он. — Не так надо было. Черт, Алина, ну почему с тобой у меня всегда срывает башню?

— Взаимно, — бормочу я, чувствуя себя неловко от того, что только что орала на Влада, как последняя истеричка. — Так, как ты меня бесишь, никто больше не может.

Он невесело смеется:

— Ну хоть чем-то я сумел отличиться.

— Не только этим, — я дергаю плечом. — Кроме тебя, мне никто не платил за постельные услуги.

Влад меняется в лице.

— Я не платил. Не за это. Только в клубе тогда, но я не знал… Алин, ты же сейчас это не всерьез?

Я молчу.

— Алина!

— А как еще я должна это была воспринимать? — шепчу я, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы. — Ты ведь сам придумал мне эту дурацкую должность после того, как я отказалась спать с тобой за деньги. Разве не для этого все было сделано?

— Тебя бы все равно не взяли к нам на работу, — яростно говорит Влад. — Я у дока спрашивал. Ты бы ушла, а я не хотел, чтобы ты уходила. И да, в тот момент я готов был оставить тебя рядом любой ценой. И мне было неважно, что ты сама об этом думаешь.

— Ты не представляешь, как унизительно было узнать, что ты платишь мне зарплату, — выдыхаю я. — Я и до этого чувствовала себя недостаточно хорошим профессионалом, думала, что надо с сентября пойти учиться, чтобы стать настоящим спортивным врачом, чтобы ты посмотрел на меня как на равную, а оказалось… оказалось, что тебе вообще было на это плевать. Ты просто хотел меня к себе в постель.

— А ты не хотела? — спрашивает он с нажимом. — Ко мне в постель?

— Хотела, — я не вижу смысла отпираться, — Но не так. Ты меня очень обидел. Очень.

— Алина, — шепчет он, — я бы никогда в жизни не обидел тебя специально. Я просто не думал…

— Знаю, — тихо говорю я, а сама не могу отвести глаз от его лица, от знакомых белесых шрамов на носу и на брови, от упрямой линии губ. — Влад…

— Да?

— Ты ведь сразу знал, где я. Не верю, что Андрей Юрьевич ничего тебе не сказал. Почему ты приехал только сейчас? Зачем? Что тебе от меня надо?

— Потому что… — хрипло начинает он, а потом умолкает, с силой сжимая челюсти. Его смуглая кожа сейчас кажется совсем бледной, а на прокушенной губе блестит капля крови. — Черт, ну почему это так трудно?!

Я никогда, ни разу в жизни не видела Влада в таком состоянии, и меня это не на шутку пугает.

— Что трудно? — я неосознанно делаю шаг к нему и осторожно кладу руку ему на плечо. Влад порывисто перехватывает ее и сжимает в своих огромных ладонях.

— Трудно сказать, что я люблю тебя, — выдавливает сквозь зубы он и замирает, будто ожидая приговора.

Мой мир с треском разлетается на осколки. Или наоборот рождается заново. Я уже не понимаю. Ничего не понимаю.

Он.

Меня.

Любит.

Это сейчас правда прозвучало? Это не шутка?

— Ты… приехал сказать, что… — с трудом выговариваю я. — Что любишь меня?

— Да, — Влад смотрит на меня твердо, прямо, с вызовом, и только в глубине зрачков мелькает тщательно скрываемая неуверенность. — Это тебя ни к чему не обязывает. Но если ты вдруг захочешь…попробовать еще раз… или… хотя бы просто общаться…

Я порывисто прижимаюсь к губам Влада, не давая ему договорить, и целую, чувствуя металлический привкус крови сквозь знакомое тепло его рта. Пью его вкус, как умирающий от жажды, которого привели к роднику. Влад первые секунды замирает, позволяя себя целовать, а потом выдыхает мое имя мне в губы и молниеносно перехватывает инициативу. Он напористо проникает языком в мой рот, гладит им изнанку губ, вылизывает меня жадно и горячо. Как мне его не хватало, о господи. Как мне сильно его не хватало!

— Это… — он отрывается от меня, тяжело дыша. — Это значит…

— Это значит, что я чуть не сдохла без тебя! — выпаливаю я и с силой толкаю его в плечо. — Я думала, я тебе нужна только для секса!

— Ты мне нужна для всего, — хрипло говорит Влад и облизывает припухшую нижнюю губу. — И я тоже чуть не сдох. Ты сказала, что больше меня не хочешь, и сбежала в другой город. Если бы не хоккей, я бы, наверное, крышей поехал. Держался только ради команды.

— Ты хорошо держался, — я прижимаюсь щекой к его ладони, которая ласково гладит меня по лицу. — Не считая того матча в Ярославле, где тебя удалили до конца игры.

— Ты смотрела его!

— Я все твои игры смотрела, — признаюсь я. — Потому что ужасно скучала. Хоть и готова была тебя прибить.

Влад обнимает меня так крепко, что у меня перехватывает дыхание. А потом мы снова целуемся. Долго, горячо, жадно. До тех пор, пока я не перестаю чувствовать ног.

— Пошли, — задыхаясь, шепчу я. — Пошли, пожалуйста. Я замерзла. А еще я хочу… господи, я хочу тебя нормально потрогать. Не через эту куртку.

— Алина, — жарко выдыхает Влад, и в его зрачках я вижу такое же дикое болезненное желание. — Алина, Алина, Алина…

В лифте он прижимает меня к стене и расстегивает куртку, а я глажу непослушными пальцами его затылок и отчаянно боюсь, что это все не по-настоящему. Что я сейчас проснусь одна на жесткой узкой кровати от звонка будильника.

Мы так увлекаемся поцелуями, что забываем нажать кнопку этажа. Лифт закрывается и стоит на месте, но мы этого даже не замечаем, пока кабину не вызывает кто-то другой. Хмурая женщина лет сорока при виде нас вскидывает брови и бормочет себе под нос что-то о падении нравов молодежи

— Простите, — я понимаю, что моя широкая улыбка сейчас неуместна, но просто не могу перестать улыбаться, — А какой это этаж?

— Десятый, — поджав губы, отвечает она.

— А нам какой? — хрипло спрашивает Влад, буквально раздевая меня глазами.

— Эээ, — я туплю, а потом наконец вспоминаю. — Шестой!

— Давай по лестнице спустимся.

Мы проскальзываем мимо этой тетки и бежим вниз. Едва не сносим горшок с цветком, потому что Влад опять прижимает меня к стене и целует.

— Не могу, — низко стонет он и нежно прикусывает зубами мочку уха, зная, как сильно меня это возбуждает. — Хочу тебя прямо сейчас…

— Меня выгонят отсюда, — мое прерывистое дыхание перемежается стонами, — за такое…аххх…поведение…

— Будешь жить со мной…

— Ну что ты такое… Влад…

Я каким-то чудом выскальзываю из его рук, тащу его по коридору, нахожу свою дверь, достаю ключи, роняю (потому что кто-то целует меня в шею), наклоняюсь за ними (чьи-то руки пользуются моментом и лапают меня за задницу), снова роняю… С третьей попытки ключ проворачивается в замке, мы вваливаемся в комнату, и дверь захлопывается, оставляя нас двоих наедине.

Наконец-то. О господи, наконец-то…

Я все еще не верю.

Не верю, когда мои ботинки, куртка и юбка летят на пол, а Влад сопит, расстегивая застежку моего нового лифчика.

Не верю, когда сдираю с него водолазку и под пристальным взглядом вытатуированной змеи облизываю напряженный бицепс.

Не верю, когда мы голые падаем на узкую твердую кровать, не верю, когда мои ноги оказываются у Влада на плечах…

Но в тот момент, когда его горячий большой член входит в меня, медленно, но неумолимо раздвигая отвыкшие от такого вторжения мышцы, я вдруг осознаю: не сон. Во сне не бывает так болезненно-хорошо, во сне нет горячего дыхания, тяжести сильного тела и знакомого любимого запаха. А главное… во сне Влад не шепчет мне отчаянно:

— Я люблю тебя. Люблю.

Такое было бы слишком даже для сна, я никогда о таком и мечтать не смела.

А сейчас это моя реальность.

Я вскрикиваю от каждого толчка, потому что это слишком. Слишком остро и слишком сладко. Мне хочется сказать Владу, чтобы он остановился. И одновременно, чтобы не останавливался никогда, чтобы всегда был во мне, чтобы я его чувствовала в себе, внутри, максимально…

— Я не могу, я сейчас…уже!

— Кончай, — хрипло приказывает Влад. — Кончи для меня, Алина. Давай.

Все мое тело скручивает ярким чистым удовольствием, таким сильным, что я кричу в голос и стискиваю плечи Влада.

— Моя, — жадно выдыхает он.

— Твоя, — обессиленно шепчу я. — Твоя…

Мы сталкиваемся взглядами, потом губами, Влад низко стонет мне в рот и тоже кончает, вздрагивая всем телом.