Трофей для хоккеиста

Глава 7. Приоткрытые двери

— Где. Ты. Была.

Это звучит не как вопрос, а как обвинение.

— У меня были важные дела! — оправдываюсь я, зачем-то прижимая к груди рюкзак, как будто он может стать щитом между мной и разъяренным Багровым.

— Какие. Нахрен. Дела.

И тут я совершаю тактическую ошибку, потому что не выдерживаю такого жесткого прессинга и перехожу в нападение:

— Тебя это не касается вообще-то, это моя личная жизнь! Какие ко мне могут быть претензии? Это же работа, а не тюрьма. Подумаешь, ушла пораньше, просто потом отработа… ммм!

Багров почти мгновенно оказывается рядом и запечатывает мне широкой ладонью рот.

— Еще одно слово, и отрабатывать начнешь прямо тут.

Сейчас в его голосе нет угрозы, просто спокойное предупреждение, и это, если честно, пугает еще больше.

— Ты сбежала с работы, — начинает методично перечислять Багров. — Никому ничего не сказала…

Я мычу ему в ладонь, и он убирает руку.

— Что?

— Сказала! — с отчаянием кричу я, даже не думая о том, что мы сейчас стоим на улице. — Я Косте сказала!

— Косте? При чем тут Костя? — лицо Багрова темнеет, и он тут же рявкает: — Что у тебя с ним? Он твой любовник? Клиент?

— Ты с ума сошел? — я ошарашенно смотрю на него.

Сначала мне кажется, что это он так шутит, но по взгляду понимаю: нет, не шутит. Серьезно спрашивает.

Господи, какой же он мудак.

У меня вдруг кончаются силы, и я опускаюсь прямо на ступеньки, потому что ноги уже не держат.

— Это не ответ, — безжалостно говорит Багров.

— Да нет никакого ответа! Мне позвонили по важному делу, надо было срочно уехать, я и поехала. А в коридоре я случайно — случайно, слышишь?! — встретила Костю. Ну и попросила его передать, что меня не будет.

— Он не передал.

— Мудак номер два, — тихо бормочу я себе под нос.

Интересно, Костя тупо забыл или специально так сделал? Хотя какая теперь разница.

— А кто номер один?

Черт, а у него хороший слух!

— Догадайся, — ядовито предлагаю я.

— Я? — Багров приподнимает одну бровь.

— Умница.

— Забавно, — он смотрит на меня сверху вниз, и в его взгляде сквозит что-то похожее на презрение. — Мой ассистент пропадает посреди рабочего дня, ее телефон не отвечает, а потом она через несколько часов заявляется и говорит, что у нее были дела. Важные, блядь! А я сорвал свою тренировку, потому что искал ее, звонил ей, ездил к ней домой и уже почти позвонил в полицию — но мудак почему-то здесь я.

— Ты ездил ко мне домой?!

— Там никого не было.

— Откуда ты адрес взял?

— В отделе кадров.

А вот теперь мне стыдно. И неловко. С другой стороны, я тут при чем? Это все Костя виноват, что не передал! А Багрова вообще никто не заставлял так бегать и за меня переживать. Тоже мне, паникер нашелся.

— Прости, — говорю я, а потом с нервной усмешкой уточняю: — Но тебе не кажется, что ты перегнул палку? Ну куда я могла деться? Ясно же, что не преступники меня посреди дня выкрали с целью выкупа, правда?

Но Багров не поддерживает мой шутливый тон и спокойно, даже слишком спокойно говорит:

— Жену моего друга похитили прямо у ее дома.

— Чего? — у меня перехватывает дыхание. — Когда?

— Давно.

— И она… с ней все в порядке?

— Уже да. Потому что ее вовремя стали искать.

У меня аж мороз прошел по коже.

Нихрена себе. Ну это хотя бы объясняет, откуда у Багрова такая паранойя.

— Прости, — снова повторяю я. — Я отработаю этот день.

— Почему ты не отвечала на звонки?

— Сначала телефон у меня на беззвучном стоял, а потом просто разрядился. А зарядки с собой не было. Честное слово!

Я зачем-то достаю мобильник из кармана и показываю Багрову. Видимо, в качестве доказательства.

— Видишь, он старый, не держит долго заряд.

— Дерьмо, а не телефон, — резюмирует Багров, глядя на мой старый поцарапанный мобильник с трещиной на экране. — Не можешь со своих заработков купить себе нормальный?

— Не твое дело, — вспыхиваю я.

— Даже того, что я тебе тогда оставил в клубе, хватило бы на два нормальных телефона, — задумчиво говорит он. — На что у тебя вообще деньги уходят? Азартные игры? Наркотики?

И почему-то это становится последней каплей.

То есть мало того, что я, по его мнению, проститутка. Так еще и наркоманка?!

Я молча встаю и швыряю в него телефоном, целясь прямо в лицо. Багров, демонстрируя профессиональную реакцию, молниеносно уворачивается, мобильник пролетает мимо и приземляется на асфальт.

Черт, как же телефон жалко!

Я швыряю в Багрова рюкзаком (тоже безуспешно), потом громко всхлипываю и бегу. Не знаю куда, мне неважно. Просто подальше отсюда, подальше от этого ужасного дня, от бесчувственного Багрова, от неподъёмной ответственности, под тяжестью которой я задыхаюсь.

Хотелось бы бежать долго-долго, пока не подкосятся от усталости ноги, пока я не упаду где-нибудь посреди зеленого поля и буду лежать, глядя в небо. Просто лежать и ни о чем не думать.

Но, конечно, мне не дают пробежать даже сотни метров. Куда мне тягаться с лучшим игроком столичной хоккейной команды?

— Отпусти меня! — я уже в голос рыдаю, отчаянно вырываясь из его рук. — Отпусти! Козел! Мудак! Скот…

Он снова зажимает мне рот.

— Не здесь, — спокойно поясняет Багров. — Если кто-то снимет твою истерику на видео, меня ждут неприятности. Можем поехать ко мне домой и там покричишь. Пойдет?

Я отчаянно мотаю головой.

— Тогда в машину хотя бы пошли.

«Пошли» — это, конечно, громкое слово. Мои ноги вообще не касаются земли, потому что Багров просто тащит меня к огромному черному «гелику», припаркованному прямо напротив служебного входа. Руку с моего рта он предусмотрительно не убирает.

И только когда меня запихивают в машину и двери захлопываются, я снова получаю свободу слова.

Но говорить у меня уже нет никакого желания — я просто реву, уткнувшись в ладони. Затем пытаюсь врезать Багрову по морде — к сожалению, безуспешно. А потом, когда заканчиваются и силы, и слезы, я просто молча откидываюсь на спинку кресла, смотрю в окно и говорю бесцветным голосом:

— У меня бабушка в частном доме престарелых. У нее деменция. Это после инсульта началось, два года назад. Сначала было еще более-менее, а сейчас совсем все плохо. Поэтому все деньги, которые я зарабатываю, уходят на оплату ее содержания в этом пансионате. Больше ни на что не хватает. Еще вопросы есть?

Багров потрясенно молчит.

Я нервно кусаю губы.

Черт, зря я, наверное, все так на него вывалила. В конце концов, он мне никто. Да и какое ему до меня дело?

Не дай бог еще жалеть сейчас меня начнет.

— Что ж, раз вопросов больше нет, то я…

— Почему это должна делать ты? — перебивает меня Багров, не давая договорить. В его голосе нет и намека на жалость, и мне от этого становится ощутимо легче.

— Потому что больше некому, — поясняю я. — Так вышло. Мама давно умерла, а других близких родственников у нас с бабушкой нет. Но я справляюсь, ты не думай.

— Знакомо, — в голосе Багрова звучит что-то новое, непривычное, и я поворачиваю голову, чтобы поймать его взгляд. Но он тоже смотрит в окно, в противоположную от меня сторону, и я вижу только его мощный короткостриженый затылок и напряженную спину.

— Что знакомо?

— Когда не на кого рассчитывать. Когда или ты, или никто. Но мне повезло больше — я не должен был ни о ком заботиться, кроме себя.

Я с запозданием вспоминаю, что читала что-то такое про него. «Сирота», «рос в деревне», «сделал себя сам», «талант, который преодолел все преграды»… Звучало, конечно, красиво, но вряд ли это было так легко и просто, как описывалось в тех статьях. Мне вдруг становится до ужаса интересно, как все было на самом деле, как он добрался до той вершины, где находится сейчас, и чего ему это стоило. Но подозреваю, что это не та тема, на которую Багров с удовольствием будет говорить.

— Что ж, — я выдавливаю из себя слабую улыбку, — получается, мы с тобой в чем-то похожи.

— Похожи, — он поворачивается ко мне, и мы наконец встречаемся взглядами.

В его холодных серых глазах по-прежнему нет жалости, но есть что-то гораздо более ценное. Живой интерес. Уважение. Понимание.

И за это, кажется, я готова простить ему и хамские выпады, и грубое, как у неандертальца, поведение.

— Ты сегодня туда уезжала? — спрашивает он. — В больницу?

— Это не больница, а скорее пансионат, — поправляю я. — Но да, туда. К бабушке. Мне позвонили и сказали, что… Неважно. В общем, надо было срочно приехать.

— Серьезная проблема?

— Думали, да. Но пока обошлось.

— Хорошо.

Мы снова молчим, но это молчание не гнетущее, в нем есть спокойствие отшумевшей бури и странная умиротворенность.

— Пойдем, — вдруг решительно говорит Багров.

— Куда? — не понимаю я.

— За твоими вещами.

Ох черт! Телефон! Рюкзак! Они же так и остались лежать на асфальте.

А в рюкзаке паспорт, проездной и кошелек с карточками…

Вот я дурында!

Я вихрем вылетаю из машины и бегу к месту нашего сражения. Слава богу, никто случайный здесь не ходит, так что вещи мои в целости и сохранности.

Ну… Почти в целости…

Я верчу в руках телефон с вдребезги разбитым экраном и ругаю себя на все лады. Истеричка, блин! Швыряться телефонами в мужиков — это что-то на богатом, а мне с моим скромным бюджетом надо было как-то посдержаннее себя вести. Шишкой в него бросить, к примеру.

— Мусорка там, — говорит мне подошедший со спины Багров.

— Что?

— Говорю, выкинь этот хлам, — кивает он на мой разбитый телефон. — Ты ему уже ничем не поможешь.

— Интересный ты! — возмущаюсь я. — А новый я где возьму?

— Я тебе куплю.

Я смотрю на него с подозрением: не шутит ли? — а когда понимаю, что нет, не шутит, вздыхаю и говорю:

— Ты, наверное, как-то не так меня понял. Не надо этого, ладно?

— Ты из-за меня его разбила, я просто компенсирую.

— Я его разбила не из-за тебя, а из-за того, что я психованная, — бурчу я. — Дури во мне слишком много.

— А мне нравится! — вдруг заявляет он. — Ты забавная.

И пока я хлопаю глазами от удивления, Багров вдруг улыбается мне. И, черт, как же ему идет улыбка! Его лицо моментально преображается, будто освещаясь изнутри солнцем, и я завороженно любуюсь им, словно в жизни не видела ничего красивее.

Но мимолетная теплая улыбка исчезает так же быстро, как и появилась, Багров снова хмурит брови и спрашивает меня:

— Ты есть хочешь?

— Нет, — честно говорю я. Кажется, от всех сегодняшних нервов у меня совершенно пропал аппетит. — Домой хочу.

— Тогда поехали, отвезу тебя, — говорит он.

И я решаю не ломаться, тем более Багров уже все равно в курсе, где я живу. Надеюсь только, что у него хватит ума не проситься ко мне «на чай».

И да, в гости он и правда не напрашивается, но когда мы подъезжаем к моему подъезду, Багров достает из бардачка серебристый телефон с эмблемой яблока, зарядку и протягивает мне.

— Держи. Это тебе.

— Что это?!

— Мой второй телефон. Я в Штатах покупал, когда туда на месяц уезжал. Чтобы симку местную поставить. Забирай себе.

— Это слишком дорогой подарок! — сопротивляюсь я.

— Тогда просто возьми на время, — пожимает он плечами. — Вернешь, когда новый себе купишь.