Аккорды сердца
- Автор: Алена Нова
- Жанр: Современные любовные романы / Эротика
Читать книгу "Аккорды сердца"
─ Я хочу, чтобы ты усвоила раз и навсегда: твой зажим не здесь, ─ ведёт пальцем по горлу, слегка его сжав, а затем касается моего виска. ─ А здесь… На самом деле мы все заложники своих мыслей.
─ И ты?
─ Я тем более. Но сейчас ты полностью в моей власти, поэтому никаких посторонних размышлений. Ничего не анализируй — просто чувствуй и отдавайся этим чувствам. Смотри только на меня и думай только обо мне. Поняла? Это всё, что от тебя требуется.
Киваю, но этого ему недостаточно. Сжимает мой сосок прямо через ткань, и эта сила причиняет лёгкую боль, но она тут же расходится теплом вниз по телу, а я судорожно выдыхаю.
─ Поняла?
─ Да.
Его пальцы отодвигают край трусиков и медленно скользят по раскрытой плоти, устремляясь ниже, пока большой кружит вокруг клитора, дразня. И когда почти с лёгкостью вонзаются внутрь, с наскока беря слишком быстрый темп, Эль требует:
─ Покричи для меня, птичка. Не смей себя сдерживать.
Мой голос срывается, следуя за его командой, а тело извивается подобно змее, и я не могу сдерживать голос.
Хочется освободиться, чтобы тоже его коснуться, но руки в надёжном плену наручников, и ладони сжимаются в кулаки, едва пальцы во мне то замедляются, то вновь начинают какое-то сумасшествие.
─ Твой голос — реально лучшее, что я слышал, ─ признаётся сталкер, обжигая дыханием кожу бедра, и чувство, будто вот-вот его губы коснутся меня там, где сейчас наэлектризовались все мои нервные окончания. ─ Какую самую ноту ты можешь взять?
─ Издеваеш-шься?
─ Даже не начинал, ─ вижу, как ухмыляется, а пальцы вдруг исчезают, и я могу скрыть разочарования.
Эль позволяет себе ещё одну улыбку, а во мне начинает кипеть негодование вместе с вопросами. Чего он вообще хочет от меня добиться? Зачем все эти манипуляции с моим подчинением?
─ Тебе просто нужен был повод, чтобы притащить меня в такое место и связать, так? ─ всё-таки не могу удержать свой язык.
─ А тебе не говорили, что ты слишком разговорчивая? Хотя, это только моя вина, ─ кивает сам себе, ─ я не объяснил тебе ничего, и во ты уже решила, что можешь дерзить, как тебе захочется.
Резко оказываемся лицом к лицу, и моя шея в крепком захвате его пальцев. Пульс бьётся в горле, как раз там, где сталкер несильно сжимает его, прижавшись собой и касаясь губами уха.
─ В этой комнате я могу делать с тобой всё, что захочу. И если ты будешь послушной девочкой, дам тебе награду.
Во что я опять ввязалась?
Вторая его рука снова опускается вниз. Пальцы пощипывают соски, делая их очень чувствительными, и я шиплю, чувствуя прикосновение чего-то инородного к бедру.
─ Это твой пистолет или ты рад меня видеть? ─ ещё пытаюсь шутить, но атмосфера между нами как-то неуловимо меняется.
Воздух будто становится гуще, осязаемей, как и настроение Эля, вдруг превратившегося в совсем другого человека. Сколько же у него масок?
─ Кажется, ты совсем не понимаешь, что тут происходит, да? ─ отпустив моё горло и зарывшись пальцами в волосы, спрашивает, чуть натянув пряди до приятного покалывания. ─ Хотя, ты мне такой нравишься, Ника.
Его взгляд отдаёт чем-то первобытным, и губы накрывают мои. Какое-то время я борюсь с лёгким испугом, но помня его слова о том, чтобы просто чувствовать, отдаюсь этим кипящим внутри эмоциям.
Он довольно рычит мне в рот, на какое-то время отступая и рождая в моей голове сотни догадок о ближайшем будущем, а затем мне на глаза ложится непроницаемая повязка, делая меня совсем беспомощной.
─ А теперь подумай о своём самом большом страхе, из-за которого ты больше не можешь петь, ─ вдруг говорит мой мучитель, вселяя в меня реальный ужас. ─ Представь, что я — это он.
Сперва эти слова кажутся бредом, но то, как серьёзно она звучат, не даёт мне снова обратить всё в шутку.
─ Ответь сама себе, чего ты боишься больше — что этот страх сделает тебе больно, ─ живот вдруг быстро пронзает короткий электрический разряд, и вместе с тем я ощущаю, как губы смыкаются на моём соске, а язык играет с ним, посылая в мою сердцевину мощные приливы жара. ─ Или тебе просто очень нравится прятаться ото всех?
Не анализировать. Чувствовать. Не пытаться понять… Да как тут вообще можно ни о чём не думать, когда меня буквально сейчас током ударили?
Но стоит этой мысли только оформиться, Эль повторяет всё заново, не дав толком увязнуть в этом, и я снова на грани боли и удовольствия, на этот раз гораздо более сильного, проникающего будто в самый мозг.
─ Думай над моим вопросом, птичка, а не над тем, что сейчас происходит, ─ напоминает сталкер, кажется, срезав кружево с груди, и моё дыхание сбивается окончательно. ─ Ты полюбила скрывать своё творчество? Свой прекрасный голос? ─ новый импульс тока, и между моих ног упирается что-то вибрирующее, мгновенно подводя меня к чему-то неминуемому. ─ Полюбила жалость к себе больше той эйфории, которую испытывала на сцене?
По вискам стекает пот, а низ живота горит огнём, но в то же время мне больно от одних его жестоких слов, как пули попадающих в самый центр моей мишени. Они правда задевают за живое так, как не смогла бы ни одна физическая боль.
Сколько бы до этого я ни убеждала себя, что это не моя вина, что это из-за кого-то другого я не могу больше выйти на сцену, что я у меня просто забрали мою музыку, на самом деле, именно я была той, кто у себя всё отнял. Отнял, а потом скрылся в глубокой норе, и только один безумец отважился туда за мной залезть, вытащив наружу.
─ Да… ─ тихо отвечаю.
─ Что? Я не слышу тебя, маленькая трусливая птичка, ─ со злым смешком произносит Эль, вынуждая выгибаться от удовольствия, пронзившего до макушки, когда он с силой прижал ко мне этот жужжащий девайс.
─ Да, я сдалась! ─ кричу, и темнота будто переносит меня куда-то в собственное подсознание, где есть лишь я со своими переживаниями, показавшимися вдруг слишком реальными.
─ И что дальше? Хочешь, чтобы страх тебя окончательно уничтожил? ─ новый разряд тока и прокатившееся по телу удовольствие смешиваются воедино, но мне не дают отдаться этому чувству полностью.
─ Нет, ─ выдыхаю, признавая, что на самом деле никогда не была готова сдаться. ─ Не хочу!
─ Хороший ответ, птичка.
Губы вновь находят сосок, с силой втягивают его, одновременно доводя меня до крайней точки исступления. Дёргаюсь, по-прежнему, прикованная к кресту, когда мне дарят долгожданное освобождение, и с громким криком кончаю, испытывая всё непрекращающуюся агонию.
Едва она неспешно стихает, Эль избавляет меня от повязки, и по моим щекам катятся слёзы. Я впервые ощущаю себя такой опустошённой, но и обновлённой в то же время, а ещё очень хочется снова куда-нибудь спрятаться, только каким-то чутьём я понимаю, что это лишь отголосок страха, который никуда не исчез.
─ Так вот, что все в этом находят, ─ не могу не рассмеяться с облегчением, и сталкер словно тоже отпускает себя, улыбаясь.
─ Что ж, это неплохое начало, ─ смотрит на меня, внимательно отмечая любое изменение, хотя сам выглядит похлеще моего — напряжённый, вспотевший и до сих пор возбуждённый.
Мои чувства обострены сейчас, как никогда, и между нами пролетают знакомые искры, стоит взглядам задержать друг на друге чуть дольше. Эль подаётся ко мне, яростно целуя, а я даже не могу сопротивляться — его губы будто уничтожают между нами последние барьеры.
Руки сжимают мою талию, а мне хочется быть ещё ближе после такой встряски, и сталкер это чувствует. Сам втискивает меня в крест, вдавливается собой, давая мне почувствовать его твёрдость там, где у меня до сих пор всё пульсирует, и это прикосновение его плоти через брюки заново пробуждает во мне потребность.
─ Знала бы ты, как выглядишь, ─ шепчет между поцелуями, касаясь моей влажности, и жар поднимается всё выше, прямо в голову, чтобы резко устремиться вниз.
─ Как?
─ Так, будто напрашиваешься на мой член, ─ толкнувшись ко мне, отвечает он, принося новую волну возбуждения, и мне начинает казаться, что сейчас самый правильный момент, чтобы продолжить это безумие.
Я даже собираюсь сказать об этом, готовая отдать себя без остатка, но какое-то чувство не даёт мне этого сделать. Момент, когда открывается дверь, я замечаю слишком поздно, и даже тогда не до конца осознаю, что у нас появился наблюдатель.
Наши с ним глаза встречаются, как в замедленной съёмке, и я не могу пошевелиться, потому что в том, что он на нас смотрит, вернее, как он смотрит, есть что-то неправильное. Дикое. И мне совсем не нравится то, что я выставлена перед учителем на обозрение.
─ Увидел что-то, что тебе по душе? ─ дразнит Эль, проводя рукой по моей обнажённой груди, выставленной на показ.
Недавнее состояние почти сразу улетучивается, словно и не было того облегчения, а во мне как будто мечется раненый зверь. Он воет от такого обращения, и обида заполняет моё колотящееся сердце до краёв.
─ Развяжи меня, ─ требую, только меня не слышат.
Константин Евгеньевич делает шаг, смотря так, будто не видит препятствий, и на миг, на одну крохотную долю секунды мне кажется, что он сейчас присоединится.
В груди начинает неприятно ныть от боли, но я её игнорирую.
─ Я сказала, развяжи меня! ─ уже кричу, понимая, что если не остановить их обоих, всё приобретёт очень плохой оборот — они меня уже сейчас как будто не замечают.
И только когда с моих глаз срываются слёзы, а в голосе проскальзывает ужас, они оба отмирают, как по команде.
─ Чёрт, птичка, ─ опоминается Эль, бросаясь ко мне.
Быстро расстёгивает наручники, пытаясь растереть чуть затёкшие конечности, а я отталкиваю его.
─ Не трогай. Больше никогда ко мне не прикасайся.
Подбираю платье, мчусь в ванную за соседней дверью, и одеваюсь, борясь с тремором, а после вылетаю оттуда, как подбитая утка, не в силах выдержать их взгляды.
─ Ника, постой! ─ я даже не знаю, кто из них меня зовёт, да и плевать.
Мчусь прочь по коридору, минуя лестницу, а сама пытаюсь не задохнуться от приближающейся панической атаки. Кое-как слетаю вниз, чудом не навернувшись, оказываясь в совсем другой части главного зала, и врезаюсь в некстати подвернувшегося мне человека.
─ Простите, ─ тут же хочу сбежать, но его рука удерживает за локоть — не сильно, хотя и ощутимо.
─ Тебя кто-то обидел, ребёнок?
У него русые волосы с нитями седины, забранные в короткий хвост и светлые глаза, хотя он довольно пожилой, и эти детали немного отвлекают от приступа.
─ Сама себя. Как обычно, ─ почему-то делюсь с незнакомцем, которому внезапно не всё равно.
─ Тогда позволь проводить тебя.
─ А ну-ка стоять! ─ орёт где-то позади сталкер. ─ Вернись и поговорим.
Их с Константином Евгеньевичем сдерживает целая свора охраны, а я забываю обо всех предупреждениях, доверившись странному мужчине, от которого не могу уловить ничего угрожающего. Но он и не собирается мне вредить. Отдаёт своё пальто, ведя на выход, при этом закрывая собой от любопытных взглядов.
─ Ты Ника, верно? ─ мягко интересуется.
─ Откуда Вы… А, ну да.
─ У тебя действительно потрясающий голос.
Это напоминание вызывает новый поток слёз, и я быстро их смахиваю.
─ Прости, я не хотел тебя обидеть.