Мой (не)выносимый сосед

– Внученька! Здравствуй, дорогая, ну ка, обними старика! – откашливается громко мой дедушка, восседающий во главе стола.

Уже один, бабуля умерла три года назад от сердечного приступа. После этого дедуля стал стремительно сдавать. Давний диабет и скорбь его доконали. Он был все так же остроумен, добр и радушен, но быстро стал уставать, да и зрение упало почти до нуля. Сейчас он слепо щурился на нас с Сашкой, пытаясь разглядеть детали.

– Ну же, идите сюда. Познакомимся что ли, – подзывает нас Сашкой пальцем.

– Пойдем, – шепчу, чуть подталкивая Лютика вперед.

– Блондин, значит, ну-ну… Прям традиция…– бормочет дед, поглаживая седую бороду, пока огибаем остальных и приближаемся.

– Думаешь по масти, а не по полу посадить? – ехидно хмыкает отец, тяжело наблюдая за нами исподлобья.

– По полу говоришь? – выгибает бровь дед и философски изрекает, – Пол, сынок, по нашим временам дело такое…Эфемерное. Яйца и пришить могут. Надо проверять, прижились али нет.

– Это -то мы проверим, – обещает папа мрачно, не отводя от Сашки черных глаз.

– Дедулечка, здравствуй! – подойдя, я наконец крепко обнимаю деда. Он тискает меня в ответ.

Потом быстро чмокаю старшего брата Дамира, сидящего слева, в бородатую щеку и снова встаю перед главой нашей семьи.

– Дедуль, это Саша, мой…– заминаюсь на секунду. Не так-то и просто это выговорить, глядя в его блеклые, но все равно такие проницательные глаза, – …жених. Саш, это мой дедушка, Рустам Зурабович, брат, Дамир Тигранович, и с папой, Тиграном Рустамовичем, ты уже знаком.

– Здравствуйте, – Сашка пожимает руку Дамиру и деду. Последний задерживает его ладонь в своей, с интересом рассматривая.

– Руками работаешь что ли, Саш? – выгибает седую бровь.

– Да, не то чтобы, – Сашка расплывается в открытой улыбке, – Я вожу иногда группы в горы. Там приходится, да.

– В горы? – в глазах деда мелькает настоящий интерес.

– Да, я…

– Он с Домбая, – вставляю я.

– Не лезь, егоза, когда мужчины разговаривают, – тут же шикает на меня дедуля. В ответ пытаюсь состроить покорную мину и не закатить глаза.

–С Домбая, значит, – задумчиво цокает дед, потирая бороду.

Папа пока молча хмурится, разливая по стопкам коньяк. Подумав, берет еще одну пустую и наливает тоже. Чуть не швыряет ее по столу в сторону Лютика. Там, где рядом с моим отцом свободный стул.

– Лиз, к женщинам иди, – взирает на меня исподлобья.

– Пап, – обиженно выпячиваю губу я.

– Иди-иди, – давит отец.

Вздыхаю. Я обычно так не делаю и соблюдаю субординацию, но…

– Дедулечка, можно я с вами посижу. Ну пожа-а-алуйста!

Дед ржет в бороду, поглядывая на папу. Тот тихо дымится, прожигая меня потемневшим взглядом.

– Ну садись, коль так надо, – разрешает дед, и я тут тоже плюхаюсь рядом с отцом, пока никто не передумал.

И рюмку хватаю у него. Мне надо. Нервная сегодня я. С трудом сдерживаюсь, чтобы махом ее не опрокинуть.

– Еще налей одну, Тигруш, – командует дед, – а ты, Саша с Домбая, тоже присаживайся. Знакомиться будем.

Сашка занимает стул рядом со мной. Папа мечет ему полную рюмку. Он ловит и устремляет выжидательный взгляд на деда, быстро вычислив, кто самый важный за столом.

– Так, и чей же ты будешь, Саш? Фамилия какая? – интересуется дедуля почти ласково, постукивая по скатерти узловатыми пальцами.

Я непроизвольно напрягаюсь, вдруг понимая, что я и сама не знаю ответа на этот вопрос. Кроме фамилии, конечно. Мы просто…не говорили об этом. Мне было как-то все равно. Впрочем, Сашка о моей семье знает едва ли больше.

– Хм, – Саша хмурится, потирая коротко стриженный затылок и задевая хвостик светлых волос на макушке, – Фамилия моя – Лютик. Я…

– Лютик? – изумленно хрипит отец и переводит на меня взгляд, в котором горит впорос: «Дочь, ты это слышала?».

– Мда, – кашляет дед в кулак, сдерживая рвущийся наружу смех, – Ну а что? Хорошая, крепкая…

– Это почему крепкая? – не понимаю я.

– Потому что сорный цветок, дочка. Если на участке заведется – хрен избавишься, – сообщает папа, поглядывая на Сашку и поднимая рюмку, – Лет пять назад мать, царство ей небесное, извелась с лютиками этими. Все розы ей передушили. Давайте, за маму.

Все поднимают рюмки. Сашка тоже, нездорово сверкая глазами. И мне становится слегка нервно. Я узнаю этот лихой блеск в его серых, чистых глазах. Еще парочка таких выпадов, и он в ответ ляпнет что-то похожее на «вежливые» шуточки моей родни. Быстро сжимаю его бедро под столом. Он перехватывает мою ладонь и сжимает в ответ. Выдыхаю. Пока все нормально.

Выпиваем, не чокаясь. Дед кривится, беря дольку лимона.

– Ну, Тигран, крепкий корень это, как ни крути, для семьи всегда хорошо, – хмыкает, жуя.

– Если без спросу на розу лезет, то не очень, – грозит потолку пальцем мой отец.

Мужики ржут, даже Сашка. А я густо краснею. Ну спасибо, пап. Пошутил.

– Вообще я из Москвы, – продолжает Сашка ровно, когда ехидный хохот моих родственничков потихоньку стихает, – Мама работала костюмером в одном из театров, отца я практически не знал. Они разошлись, когда мне было месяца три, поженились совсем молодыми, отец оказался так себе семьянином. А в мои два он и вовсе умер, так что… В общем это всё.

– Братья – сестры? – хмурится дед, постукивая пальцами по столу.

– Нет, второй раз мама вышла замуж вот только год назад. Понятно, что никаких детей у них нет.

– Тебя поднимала, значит, – качает головой дед. Вздыхает, – Тяжело без мужчины…

Сашка только пожимает плечами на это.

– А ты нормальной семьи и не знал, – стучит пальцем по столу дед.

У Саши моментально каменеет челюсть, а серые глаза превращаются в чистый лед.

– Это намек на то, что я не способен создать свою что ли? – интересуется, выгибая светлую бровь.

– Просто говорю, что сложно ухаживать за женщиной, когда тебя самого женщина выхаживала. А Лизка у нас…Она такая…Принцесса. До бой-бабы не обтешешь, только зубы обломаешь. Я лишь к этому. Ты не злись, послушай старого человека. У меня уж глаз наметан, много повидал.

У Сашки желваки прокатываются и чуть краснеют скулы в попытке сдержаться и ровно слова деда воспринимать. Снова кладу ему руку на напряженное бедро, но он отталкивает.

– Дедуль, мне ничего особого не надо! – возмущаюсь я.

Но он только взгляд быстрый метает из-под кустистых бровей. Молчи.

– Я полностью согласен с вашей оценкой Лизы, но вы не правы насчет меня, – Сашка подается вперед через стол к деду, сцепляя пальцы в замок, – Никакая бой -баба мне не нужна. И я прекрасно понимаю, что такое заботиться о семье и женщине. На этот счет можете не переживать.

– Мне кажется, прекрасный тост, – вставляет свое слово Тимур и, подняв рюмку, подмигивает нам с Сашкой. Но никто его не поддерживает. Напряжение за столом растет как снежный ком, ощущаясь тягучим душным облаком. Тим пожимает плечами, мол не хотите как хотите, и гордо выпивает один.

Отец недобро зыркает на него и снова вперивает в Сашку пронизывающий насквозь взгляд.

– А вот, знаешь, Саш, за что больше всего переживаю. Откуда ты вообще взялся такой, если буквально неделю назад Кропоткин слезно просил у меня разрешения пригласить Лизу пожить у себя, а? Может объясните, ребят? А то я человек старых правил и немного такую скорость не понимаю. Или ты про то, что у дочки моей еще несколько суток назад кавалер другой был, не в курсе? Ну так давай я тебе расскажу…жених!

– Он в курсе, пап, – бормочу, краснея до корней волос. Господи, Арсений реально спрашивал об этом сначала у моего отца?! Ну и идиот…

– Я в курсе, – Сашка упрямо поджимает губы, и я вижу, как у него кончики ушей начинают краснеть. Плохой…очень плохой признак.

– Мы с Лизой познакомились еще летом на вступительных экзаменах. Но тогда возникло…недопонимание, и мы…расстались, – аккуратно подбирает Сашка слова, а я только киваю в подтверждение и все-таки беру в плен одну его руку.

Папа недобро косится на наши переплетённые ладони, но мне плевать, потому что у Сашки голос непроизвольно становится тверже. Все-таки такой допрос с пристрастием любому дастся тяжело.

– А потом я приехал на зимнюю сессию, – продолжает Сашка, глядя отцу в глаза, – И по счастливой случайности моей квартиранткой, о которой я даже не знал, оказалась Лиза.

– Помнишь, пап, я в августе квартиру меняла, так вот…– тихо вставляю я, улыбнувшись.

– Да, так вот…– повторяет Сашка, сглотнув, – Мы встретились снова. И в универе еще…Все прояснили, и…все хорошо.

Замолкает. Мои родственники тоже молчат, осмысливая.

– Так а что это за недопонимание такое, а? – хмурит брови дед.

– А я похоже понял какое, – вставляет отец сухо, – Я так недопониманий много видел…Лютик наш Лизу летом поимел и уехал в свой Домбай спокойно. А зимой – сюрприз! С перепугу про любовь и причесал. А эта балбеска слушать и рада. А потом может узнал, что не бесприданница, да? Так еще и жениться приехал по горячим следам.

У Сашки брови взмывают к линии роста волос.

– Что? – выдыхает он.

– А то, – стучит отец по столу, – Я все сижу и думаю, где я слышал твою фамилию. Она, знаешь, о-о-очень приметная. И вспомнил! "Панорама" твоя?!

– Да, – растерянно хмурится Сашка, не понимая к чему отец клонит.

– И ты хочешь мне сказать, что фамилия Керефов тебе ни о чем не говорит? – продолжает давить отец, нависая.

– А должна? – огрызается Саша в ответ.

– Да вроде как! Если ты с Прокопенко, выбив гранд у Ахметова, в декабре подал на инвестирование в "РЗК групп" на выкуп соседнего участка, чтобы там ресторан с банным комплексом поставить.

– О…Откуда вы знаете? – Сашка даже заикаться начал, – Это закрытая информация.

– Так может оттуда, что я учредитель инвестиционного фонда "РЗК групп", молодой человек? А вот и его основатель, – отец тычет пальцем в помрачневшего деда, – Рустам Зурабович Керефов. Никаких мыслей инициалы не навевают?

– Я-я…– Сашка откидывается на стуле, смотря на заведшегося отца совершенно пустым взглядом. То хмурит лоб, то разглаживает, пытаясь сложить два и два, – Я не оформлял сами заявки, Олег у нас этим занимается. Но там же главный Хайретдинов. Мы встречались…

Едва слышно это говорит, явно думая и вспоминая в этот момент.

– Ну да, директор -Хайретдинов. А учредителей ты вроде как и не смотрел, да? Прямо святая простота, – хмыкает отец с издевкой.

– Я…– Сашка обрывает сам себя и поджимает губы, уши у него горят, – Если я скажу, что нет, вы же мне все равно не поверите.

– Не поверю, уж прости. Не поверю, что, бросив Лизку летом, ты вдруг загорелся свадьбой зимой через неделю знакомства по большой и чистой. Скорее просто узнал, кто она. Я ведь прав?!

– Пап, это бред! – не выдерживаю я.

– Молчи, дуреха, – рявкает отец в ответ, – С тобой мы еще после поговорим!

– Это все какое-то идиотское совпадение, – отстраненно выдает Сашка, и неожиданно встает из-за стола, – Извините, я, похоже, наелся. Лиз, проводишь меня?

– Не провожу. Я с тобой!!!

Я подскакиваю с места и мертвой хваткой вцепляюсь в Сашкину руку, будто если отпущу, он просто растворится в воздухе. Сердечный ритм бешено тарабанит во всем теле, качая. Адреналин красной душной пеленой застилает глаза. Меня выжигает стыдом за себя, за эту ситуацию, за папу…Какой-то кошмарный сон!