Exodus L.B.

Глава 35.

В подростковом возрасте я, как любая нормальная девочка, мечтала о свадьбе. Зал, украшенный огромными букетами цветов, лентами и парящими в воздухе огнями, множество гостей, среди которых непременно будут подружки с завистливыми взглядами, обожающий меня жених-красавец в парадной черной мантии (его семья просто обязана владеть каким-нибудь фамильным украшением, которое я надену на торжество, а потом передам своей дочери) и, разумеется, роскошное платье, сшитое на заказ из неприлично дорогой ткани французскими эльфами.

Я вспоминаю обо всем этом, трансгрессировав к дому Лонгботтомов в Девоншире. Мои фантазии, может, и схлопнулись мыльным пузырем, но вот Ханна свои воплотила от души.

Свадьба в конце ноября — так себе затея, однако надо признать, что умело подобранное оформление может компенсировать все подлянки английского климата. Большой шатер во дворе перед домом без проблем укроет сотню гостей, даже если пойдет дождь, внутри него тепло, благодаря чарам, а мягкие коричнево-золотые цвета и мерцающие гирлянды волшебных огоньков позволяют забыть об унылом осеннем пейзаже снаружи. В целом все очень похоже на рождественские декорации, мне даже становится интересно: платье и мантия невесты тоже будут в этих цветах или Ханна предпочла традиционный белый?

Приглашение мое было для одного человека — да и с кем бы я пошла, будь оно на двоих? Не с Люциусом же. Как бы ни старался он заново влиться в общество и как бы ни преуспел в определенном смысле, здесь ему явно были бы не рады. Но он, думаю, и не горел желанием пойти, поэтому так спокойно отнесся к тому, что я иду одна.

Нового платья мне, соответственно, тоже не досталось.

Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, я постаралась появиться как можно позже, практически перед самой церемонией, и зайти в шатер одной из последних. Все места заняты, мое, по счастью или же намеренно, оказалось в последнем ряду, так что на меня никто особо не глазеет. Зато мне удается рассмотреть почти всех собравшихся и выцепить взглядом знакомые лица — в основном это наши однокурсники, плюс некоторые преподаватели Хогвартса, коллеги Невилла. Родственники молодоженов сидят в первых рядах, так что мне их не видно, да и, вообще-то, я не знаю в лицо никого, кроме Августы Лонгботтом.

Вроде бы Лонгботтомы и Абботы дальняя родня, все давно знакомы и даже правило «сторона жениха», «сторона невесты» не соблюдают — перемешались между собой и ведут оживленную болтовню. Но, с другой стороны, в наши дни сложно найти две чистокровные семьи, которые вообще не имели бы общих предков; речь об истинно британских семьях, десять, а то и более поколений на Островах. В моей семье мама была первой, кто родился здесь, так что я, можно сказать, еще недостаточно британка, хоть и чистокровная.

Пока я раздумываю над всем этим, в дальнем конце шатра, возле свадебного распорядителя, появляется Невилл — в традиционной парадной мантии, сияющий, как новенький галлеон. Красавец, талантливый герболог, из хорошей семьи — поди, не одна девица сейчас кусает локти, что пренебрегала им в школе.

Полюбовавшись на него, перевожу взгляд на шафера — ну, то есть… подружку жениха. Меня об этом предупредили заранее, и все равно я изумляюсь их решению. Такое на традиционной свадьбе — могу себе представить, что на это сказала бабуля Августа!

С другой стороны, друга ближе Луны у Невилла все равно нет. Это сейчас он — душа компании, а в школе ни с кем особо не общался, практически всегда был одиночкой. Даже с Луной они сблизились только на шестом курсе, без намека на романтику, ничего такого — просто «свои парни». Сейчас она стоит чуть позади Невилла, мечтательно улыбаясь, и, я уверена, искренне радуется за него. Не знаю, как относится к этому Ханна (она такая, что промолчит, даже если против), но я бы на ее месте не ревновала ни капли.

Звучит музыка, и все оборачиваются на вход, расплываясь в умиленных улыбках. Невеста — все-таки в традиционном белом, или скорее жемчужном, трогательная настолько, что даже я не сдерживаю восхищенного вздоха. Идя по проходу под руку с отцом, Ханна излучает красоту и нежность — немного протрезвев, я понимаю, тут не обошлось без магии надетых на ней гоблинских серег. Ни одна уважающая себя ведьма не пойдет под венец без фамильного украшения, чаще принадлежащего семье мужа, реже — собственной. Есть, конечно, и те, кому не повезло получить драгоценность по наследству — вроде меня — тогда ее можно за бешеные деньги взять напрокат у гоблинов. У Ханны же наверняка был выбор среди фамильных цацек.

Она подходит к Невиллу, и музыка стихает, взамен звучит хорошо поставленный голос распорядителя:

— Леди и джентльмены, мы собрались здесь, чтобы отпраздновать союз двух любящих сердец…

Можно сколько угодно разыгрывать сильную и независимую личность, но отчего-то в такой момент легко признаться самой себе: я завидую им. Не только Ханне, которую я всегда считала пустышкой, но которая тем не менее получила отличного парня и свадьбу своей мечты. Я завидую им обоим, тому, как они смотрят друг на друга, пока произносят клятвы, как нежно держатся за руки, завидую тому, что ждет их впереди. Видимо, во мне еще жива милая маленькая Лав-Лав, девочка с золотыми косичками, которая верила в любовь до гроба, в то, что с хорошими ведьмами не может случиться ничего плохого. Выучись, встреть Того Самого парня, выйди за него замуж, поселись в красивом уютном домике, встречай любимого после работы, наготовив ему вкусняшек — когда-то эта нехитрая программа меня вполне устраивала, было в ней что-то настоящее, надежное, успокаивающее.

— Ханна Мари Аббот, берете ли вы…

Что ж, кому-то семейная жизнь, а мне теперь — только работа. Пересдача экзамена назначена на вторую неделю января, то есть чуть больше, чем через месяц. Предполагается, что за это время я подтяну Высшие Зелья, хотя мне не удавалось сколь-нибудь продвинуться в них еще со времен школьных уроков. Определенно, тут может помочь только чудо, но я на него особо не рассчитываю, целые дни напролет читая в библиотеке мэнора учебники с нудной тарабарщиной. Все равно делать больше нечего — от работы меня пока отстранили.

— В таком случае, объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней!

Грохают аплодисменты, сопровождаемые переливами мелодии; Невилл, радостно смеясь, целует Ханну, и из золотистых букетов над их головами проливается свет. В этом свете две льнущие друг к другу фигуры выглядят почти невозможно прекрасно, и я слышу, что сидящие рядом со мной гости шмыгают носами — да что там, у меня самой запершило в горле.

Звучит традиционный призыв поприветствовать новоиспеченных супругов, и все встают со своих мест. Стулья исчезают, чтобы вновь появиться у стен шатра вместе с маленькими столиками, на которых уютно горят свечи; Невилл и Ханна, держась за руки, идут принимать поздравления, а там, где они только что стояли, появляется сцена для музыкантов.

Толпа вокруг виновников торжества слишком плотная, до меня очередь дойдет нескоро, поэтому я отхожу к одному из столиков поблизости, там стоит карточка с моим именем. Рядом, судя по надписям на других карточках, будут сидеть Дин с Джинни и Шимус с Кэти — предполагается, я смогу пообщаться хотя бы с парнями (Невилл не мог не знать, что с девушками у меня отношения натянутые), но Дин меня уже давно обходит стороной, а Шимуса я не видела с той памятной поездки и даже не знаю, чем он сейчас живет.

Я не успеваю посмотреть, чье имя указано на пятой карточке, как этот человек подходит, глядя на меня со смесью недоумения и неприязни. Да, мне тоже интересно, кто догадался посадить нас вместе.

— Грейджер, — говорю, — не видела тебя на церемонии. Опоздала?

Она неуверенно косится на стул напротив меня, но все-таки садится.

— Мордекай задержал. Сотрудников не хватает, пока некоторые прохлаждаются.

Подкол засчитан. Сама-то небось все экзамены сдала с первого раза и даже глазом не моргнула.

Я останавливаю проплывающий мимо поднос с напитками; шампанское отчего-то тут не в почете, на выбор есть тыквенный сок, сливочное пиво и огневиски. Если мне предстоит провести целый вечер в компании Грейнджер, сока явно будет недостаточно.

Снимаю с подноса два бокала огневиски, сую один Грейнджер — она смотрит на него так, будто я ей ядовитую змею предлагаю.

— Да ладно тебе, все равно делать тут больше нечего. К этим двоим пока не подойти, — я киваю на Невилла с Ханной, толпа вокруг которых и не думает уменьшаться. — А если б ты хотела пообщаться со знакомыми, не села бы ко мне. У нас тут уголок одиноких дам, в таком полагается пить.

Грейнджер поджимает губы и выхватывает у меня бокал. Как будто я виновата в том, что права.

Надо признать, она отлично выглядит — и платье, и прическа, и макияж. Вот что ей мешает заботиться о своем внешнем виде не только по торжественным поводам? На Святочном балу в Хогвартсе Грейнджер когда-то произвела фурор — красотка, да еще и под ручку с Крамом. Умеет же, когда хочет.

Вот только сегодня она, как и я, пришла одна. Что-то мне подсказывает: уж ее-то приглашение точно было на две персоны, да подходящего кавалера не нашлось.

Мы пьем, молча разглядывая собравшихся. Музыканты на сцене, одетые в одинаковые золотые костюмы, уже играют что-то приторно-сладкое из репертуара Селестины Уорлок, хотя никто еще не танцует. Гости общаются, то и дело слышны взрывы смеха, у всех на лицах неподдельная радость. Я замечаю, что столики в основном пустуют, сидят за ними лишь гости пожилого возраста, все остальные предпочитают болтать, выпивать и закусывать стоя.

Своей очереди поздравить молодоженов я так и не дожидаюсь — распорядитель объявляет их первый танец. Ему приходится едва ли не разгонять народ в стороны, освобождая пространство. Дин и Шимус со спутницами так к нам и не присоединяются — наверное, подсели к кому-то еще.

Надо бы перестать кукситься, пойти поболтать с однокурсниками. Не все же они станут воротить от меня нос, со многими меня связывает тот год в школе, когда мы каждый день вели свою маленькую войну в составе ОД. Пускай это были всего лишь мелкие пакости вроде надписей на стенах, за них кого-то из нас регулярно избивали — и все же никто не сдался, никто нас не предал. Мы собирались в Выручай-комнате, латали друг друга, как-то поддерживали — такое ведь не забывается, правда?

Прежде чем я решаюсь, танец кончается. Вокруг Невилла и Ханны относительно малолюдно, так что самое время действовать; я встаю и быстро направляюсь к ним, Грейнджер следует за мной.

Вблизи они еще красивее; раскрасневшиеся не столько от танца, сколько от удовольствия и счастья, оба светятся изнутри. Я обнимаю их по очереди, даже Ханну, с которой никогда не была особо близка, и она вполне искренне отвечает на мой жест. Подарок от меня уже лежит в хранилище Невилла в Гринготтсе — дарить деньги вполне допустимо, всяко лучше, чем очередной зачарованный сервиз или комплект постельного белья, не подходящий по цвету стенам спальни. Пусть Ханна украсит свой идеальный маленький домик так, как сама сочтет нужным.

Я уже начинаю отходить в сторонку, когда Невилл останавливает меня: