Exodus L.B.

Глава 44.

Лиам переносит нас в центр города; едва мы выходим из пустого переулка в густую толпу, он оборачивается, явно глядя на что-то, что нельзя увидеть одними лишь глазами, и произносит с тревогой:

— Он уже там. Скорее.

Я не двигаюсь с места. Он смотрит на меня раздраженно, потом, сообразив, кивает:

— Вы потребовали, чтобы господин Малфой принес Непреложный обет, и я свидетельствовал в его клятве. Это я, мисс Браун, а не кто-то под моей личиной.

И Лиам шагает вперед, в толпу, как будто этого подтверждения было достаточно, чтобы отныне верить ему полностью и безоговорочно. На самом же деле, мне даже в голову не пришло, что кто-то мог воспользоваться его внешностью, чтобы заставить меня уйти из укрытия — я просто поддалась порыву и рванула с ним на свободу. А теперь… то ли упоминание Люциуса толкает меня вперед, то ли мне просто не хочется возвращаться к разгромленному дому Мордекая и объяснять, как так вышло — собрав решимость в кулак, я иду следом за Лиамом.

Понятно, почему он выбрал для побега такую людную улицу: трансгрессионный след можно отследить еще какое-то время после «прыжка», и если Мордекай последует по нему, то хотя бы не сразу обнаружит нас среди такой толпы.

— Как вы нашли меня? — спрашиваю, едва поспевая за быстрым шагом Лиама и стараясь уворачиваться от столкновений со спешащими людьми.

— Источник в Аврорате. Я знал, кто забрал вас из поместья, не мог только пробиться сквозь его скрывающие чары, — Лиам кидает на меня быстрый взгляд: — Этот человек ничего вам не сделал?

— Нет, он… просто хотел, чтобы я сидела в безопасном месте, пока они ловят Джестона.

Лиам хмурит тонкие черные брови:

— Там и правда было безопасно. Если бы вы сами не открыли мне ваше местонахождение, я бы не смог вас отыскать. Я приношу свои извинения, мисс Браун, что забрал вас оттуда, но только вы можете помочь мне совершить возмездие. Потому что Джестона поймали еще до смерти господина Малфоя, он не проникал в мэнор и не убивал его.

Я останавливаюсь на мгновение, затем снова бегу следом за Лиамом.

— Но кто тогда?!

— Я все расскажу вам позже, обещаю.

Он совершенно точно собирается втянуть меня во что-то, так почему я не остановлюсь и не скажу ему, что возмездие — это, конечно, хорошо, это по мне, но сейчас оно для меня — непозволительная роскошь?

Темные глаза Лиама сверкают решимостью, граничащей с фанатизмом, однако говорит он вполне разумно:

— Главная проблема в том, что нас могут выследить. Все эти дни я скрывался, постоянно трансгрессируя, но вам нельзя перемещаться так часто. А без этого велик риск, что нас скоро обнаружат. Мордекай Томпсон — слишком хороший аврор. Нам надо найти место, где мы сможем схорониться какое-то время.

Он прав, поговорить в первой попавшейся кафешке не выйдет. Но куда нам пойти, где нас не смогут обнаружить? «Слишком хороший аврор» — очень метко сказано. Мордекай наверняка поймет, что я сама захотела уйти из его дома, и разрушения его вряд ли порадуют, однако отпустит ли он меня? Сомневаюсь. Кажется, я знаю причину, по которой он хочет меня защитить, и как бы я этому ни противилась — Мордекай такой же упертый, как все авроры, он будет преследовать нас, пока не прижмет к стенке, потом сдаст Лиама Робардсу, а меня снова запрет на замок.

Думай, Лаванда, думай. Какие самые очевидные места, где он будет искать в первую очередь, если собьется с трансгрессионного следа? Я сама сказала ему, куда могла бы пойти: в лондонскую квартиру либо в дом бабули Роуз. А куда бы я не пошла по доброй воле, где есть возможность спрятаться так, чтобы Мордекай не смог меня достать?

Вообще-то одно такое место мне известно.

* * *

Корнуолл будто рад моему возвращению.

Здесь тихо и идет легкий снег; с холма, на который я нас перенесла, как на ладони виден город — Фалмут укутан полупрозрачной дымкой, наползающей с гавани, и в отличие от суетного Лондона, все еще дремлет.

Не удержавшись, втягиваю воздух полной грудью. Магия, пропитавшая эту древнюю землю, с первой же минуты наполняет меня щемящим, горько-сладким чувством. Ее так много, что хочется потрогать воздух, убедившись: она реальна и она ждала меня. Как родной дом, как колыбель — и, выдыхая, я чувствую, что сердцебиение мое выравнивается.

— Мисс Браун, — торопит меня Лиам. Мы быстро, едва ли не бегом, спускаемся с холма, ступаем на выложенную старой брусчаткой улицу. Всего полгода назад я шла тут вместе с Мордекаем, проходила мимо вот этой приходской церкви, и он рассказывал мне о ведьме, которая взяла себе в ученицы девочку-полукровку, а отец-маггл хотел расторгнуть этот договор…

— Вы уверены, что это безопасно? — мы сворачиваем за угол, и Лиам смотрит на дом в конце улицы с благоговейным страхом. — Обитель Сан-Лимы…

— …принадлежит мне. В подземелья мы спускаться не будем, и лучше все-таки не ходить там поодиночке, но вы сами сказали — надо схорониться какое-то время. Мордекай вряд ли станет искать меня здесь.

Главным образом потому, что это, черт возьми, одно из самых опасных мест во всей Великобритании, и даже я не настолько отчаянна, чтобы соваться туда без повода, тем более в таком уязвимом положении.

Что бы сказал на это Люциус?

Боль бьет неожиданно, стоит мне о нем подумать. Я спотыкаюсь, схватившись за грудь, дыхание мое сбивается. Так странно — когда Лиам в спешке произнес его имя, оно легко проскочило сквозь мои мысли, только подтолкнув решимость, но теперь, едва я вспомнила о том, как трепетно он относился к ребенку…

Лиам протягивает ко мне руку, но не трогает — очко в его пользу.

— Мисс Бр…

— Я в порядке, — выпрямляюсь. — Идемте.

Двухэтажный особняк из темного камня оплетен мертвыми ветвями плюща, словно черными щупальцами. Даже летом, когда плющ был зеленым и густым, дом выглядел зловеще, сейчас же от его вида у меня кровь стынет в жилах. Или это оттого, что я знаю, какие ужасы прячутся там внутри, оттого, что мне до смерти не хочется идти туда, помня о неодобрительном отношении Люциуса?

Когда мы заходим за ограду, в небольшой палисадник, я чувствую касание чар; они чужие мне, и все-таки я каким-то образом их узнаю — чары принимают меня, неохотно, но принимают. Они сворачиваются вовнутрь, неповоротливо, как большой сонный зверь, пропускают нас к дому, чтобы затем вновь вытянуться по периметру владений, встать на страже против незваных гостей.

Получив этот дом по наследству от Сан-Лимы, я так и не пришла осмотреть свою новую собственность. А ведь мне говорили — Мордекай говорил — что вся здешняя магия будет подпитываться моей силой. Большого расхода энергии я не ощущала, поэтому и не думала об этом, но на самом деле это для меня необычно: чары накладывала Сан-Лима, а держатся они до сих пор, не спали вместе с ее смертью, просто перешли под управление другому. Очень похоже на магию Хогвартса, где все завязано на директора; если бы каждый раз пришлось все заколдовывать с нуля, промежутки между двумя директорами были бы настоящим хаосом. С Куполом та же ситуация.

Но то Хогвартс и Купол, места потрясающей силы, здесь же — не такой уж большой с виду дом… правда, начинка у него куда как грандиознее.

Дверь поддается без проблем, открывается, будто и не была заперта — и сама захлопывается, стоит нам пройти пару шагов. Внутри мрачно и пыльно, как было и в прошлый раз, но не настолько холодно. С уходом Сан-Лимы в доме стало намного теплее, хотя сейчас на улице зима.

Темный коридор, который частенько снился мне в кошмарах, больше не выглядит бесконечным — в дальней стене его виднеется маленькое окошко. Значит, по крайней мере эта магия перестала действовать. Стены, обшитые узорчатым бархатом, и висящие на них бронзовые светильники покрыты паутиной — но так, насколько я помню, было и при моем первом визите, Сан-Лима уборкой не заморачивалась.

Лиам делает шаг вперед, настороженно подняв волшебную палочку.

— Вы слышите? — произносит он глухо.

Я прислушиваюсь — да, точно. Этот шорох, как будто шевелится огромный ком червей. Еще мгновение, и я вижу их: тени, населяющие дом, выползают изо всех углов и щелей, роятся, сбиваясь в общую массу, и тянутся в нашу сторону. Решили меня поприветствовать? Или проверить?

Но бежать от них я не собираюсь. Я пришла сюда, чтобы спокойно выслушать правду — и, мать вашу, собираюсь здесь остаться. После всего, что было, меня не остановят какие-то жалкие тени.

Я выступаю перед Лиамом, отпуская всю свою решимость и отчаяние, все сильные эмоции, не позволяя себе усомниться ни на секунду — чтобы швырнуть их в надвигающуюся темную массу, одновременно рявкнув:

— А ну, на место!

Проклятые тени тормозят в нерешительности, и тогда я направляю на них палочку — если что, попробую призвать Патронуса. Но в этом нет необходимости: тени расползаются обратно, шмыгают в свои норы, как стая мышей. Их остановило то, что я новая хозяйка дома, или они просто побоялись со мной связываться? Какая разница, главное, теперь мы с Лиамом можем спокойно поговорить, не опасаясь внезапно нагрянувших авроров.

Беготня отняла у меня неожиданно много сил, и я падаю на первую подвернувшуюся поверхность — ей оказывается серая от пыли софа с вычурной резной спинкой, в комнате, смутно напоминающей гостиную. Смутно — потому что кроме этой софы и еще пары таких же здесь вообще ничего нет. Может, тут находилась комната для ожидания аудиенции? У Сан-Лимы с ее королевскими замашками вполне могло быть что-то такое.

— Откройте, пожалуйста, окна, — прошу я, и Лиам взмахивает палочкой, раздвигая тяжелые портьеры и впуская немного света. Мне кажется, он стал поглядывать на меня с некоторой осторожностью — хорошо, пускай думает, что тени этого дома слушаются моих приказов.

— Говорите.

Лиам садится на софу напротив меня, держа спину неестественно прямо.

— Я подвел господина Малфоя, — говорит он сдавленно. — Если бы мне удалось быстрее выйти на след Джестона, я был бы в мэноре в тот день, когда…

— Хватит, Лиам, — морщусь я. — Люциус мог отправить вас со мной в Министерство, просто чтобы перестраховаться, и все равно остался бы один. Вы ни в чем не виноваты. Лучше расскажите про Джестона — когда его взяли?

— За день до смерти господина Малфоя. Его взяли магглы, однако сообщили они об этом только спустя четыре дня. И до сих пор отказываются его отдавать.

— Что?! — сквозь мою опустошенность еще способно пробиться удивление. — СБ?!

В Отделе, да во всем Министерстве, должно быть, творится настоящий хаос. И при всем этом Мордекай успевал находить время на меня… Я слишком измотана, чтобы чувствовать вину, и все-таки мне жаль, что все не вышло по-другому.

Мотаю головой, отгоняя лишние мысли. Подумаю об этом после — как и о том, что он не посчитал нужным сообщить мне о невиновности Джестона.

— Вы сказали, вам известно что-то еще.

Лиам кивает, свирепо сдвинув брови.

— В то утро господин получил письмо. Он вскрывал его, пока отдавал мне распоряжения, но как только увидел то, что там было написано, замолчал, не договорив. Сперва я принял это за небольшую рассеянность, которая случалась с ним после… близкого общения с вами.