Exodus L.B.

Глава 16.

Бар, в котором мы договорились встретиться с Питером, находится на окраине Лондона. Это такое заведение «для своих», с невзрачной вывеской над входом; если не знать в точности, где его искать, то можно пройти мимо, не заметив. Я сама когда-то набрела на него совершенно случайно. Место не самое фешенебельное, но для нашей встречи удобное сразу по двум причинам: во-первых, насколько мне известно, в нем не бывают волшебники, а во-вторых, среди постоянных посетителей сразу будет заметно новое лицо — это в случае, если за нами могут следить.

Я прихожу минут за двадцать до назначенного времени. Зайдя с уличной жары в прохладный полумрак, усаживаюсь за самый дальний столик лицом ко входу. В баре пока никого — время-то еще раннее для выпивки. На это я и рассчитывала.

Заказываю себе слабоалкогольный коктейль; вечером у нас с Дином запланирована тренировка, и мне не хочется пить что-то крепкое. К тому же, после бессонных ночей «высокий градус» действует на меня особенно сильно.

Вчера Невилл отправил-таки меня домой, настояв на том, что они с Грейнджер сами во всем разберутся. Похоже, он попросил прийти только для того, чтобы выведать, о чем был тот наш разговор с Гарри, но ничего нового я ему рассказать не смогла. Поттер не предупредил меня о своем исчезновении, да и стал бы он делиться со мной, если даже своих ближайших друзей не поставил в известность.

Уж не знаю, вызвала ли Грейнджер авроров или нет, мне это не особо интересно. Если Поттер решил исчезнуть — его право. Я вполне могу понять причины такого решения. Опыт прятаться от всего мира у него есть, так что вряд ли его быстро найдут. Тем более, если мало кто будет заинтересован в этих поисках: кому нужны лишенные магии бывшие герои? Не уверена, что Робардс, знающий всю подоплеку произошедшего с Гарри и Роном, будет так уж сильно гонять своих людей. Еще и вздохнет с облегчением, избавившись от сомнительного мусора.

Другой вопрос, долго ли Поттер протянет без специального лечения. Лекарств в его доме мы вчера не обнаружили — значит, он взял их с собой, но Невилл сказал, что их хватит всего на неделю. А дальше…

Я проворочалась в постели всю ночь, вспоминая тот последний кошмарный приступ. Такой смерти не пожелала бы даже врагу. В который раз со стыдом ловлю себя на том, что все мои проблемы — сущая бессмыслица в сравнении со всем этим. Возможно, Гарри уже израсходовал все болеутоляющие зелья и сейчас страдает в одиночестве. А я что? Сижу в баре, попивая холодный коктейль, в ожидании встречи с симпатичным мужиком. Кстати, о нем.

Питер заходит стремительно, обводя все помещение внимательным взглядом — тоже не хочет попадаться на глаза лишним людям. Впервые вижу его в неформальной одежде: джинсах и футболке; пока он подходит к моему столику, я успеваю по достоинству оценить его спортивную фигуру, задержав взгляд на загорелых руках. Н-да, почти полгода воздержания не прошли для меня бесследно…

— Привет, — он улыбается и усаживается напротив. Даже если бы и хотела, не смогла бы удержаться от ответной улыбки — Питер из тех людей, которые притягивают своим обаянием. Мне стоит большого труда не забывать о его роде занятий и о том, что он до сих пор не озвучил цели нашей встречи.

— Мы приехали в Лондон только под утро. Фаррелл повезла девчонку Ландерсу, а я заскочил домой переодеться…

— Отдохнул бы с дороги, можно было и потом…

— Нет, все в порядке, — он заказывает пиво у подошедшего официанта. Когда тот уходит, я вопросительно смотрю на Питера, ведь из всего диалога логично вытекает объяснение такой срочности. Но он как будто ничего не замечает, продолжая говорить:

— Вы все уладили с Томпсоном? Он так взбесился, увидев вчера Снейпа.

Я не сразу соображаю, о чем это он.

— Ты о вчерашнем? А что было-то?

— Вы зашли в дом, и минут двадцать спустя появился Снейп. Сказал, что ему нужно быть там с вами. Томпсон не хотел его впускать, оба схватились за волшебные палочки. Но затем они повернулись в сторону дома, как будто что-то услышали — и Снейп молча вошел, а Томпсон больше не стал ему препятствовать. Ну и как, помог он вам? Выбрались вы оттуда с тем еще видом.

Я пожимаю плечами. Говорить о работе совершенно не хочется.

— Сам понимаешь, я не могу рассказать больше, чем будет написано в отчете. Официально Снейпа там вообще не было. Да и черт с ним.

Питер смотрит на меня как-то странно. Он медлит и уже хочет что-то сказать, но тут подошедший официант ставит перед ним запотевший бокал пива. Я зачарованно наблюдаю, как Питер проводит рукой по стеклу, стирая выступившие капли, и делает большой глоток. Жара ли тому виной или первая за долгие месяцы близость интересного мне мужчины, но так нестерпимо хочется наклониться вперед и коснуться холодного края бокала, а потом скользнуть пальцами по крепкому смуглому запястью, вверх по предплечью…

Входная дверь захлопывается с громким стуком, и мы вздрагиваем. Питер медленно оборачивается — я вижу, как он напрягся, исподтишка рассматривая двоих новых посетителей бара. Те, громко переговариваясь и смеясь, садятся возле самого входа, далеко от нас.

— Твою мать! — шипит Питер, отставляя бокал; прямо по центру груди на его футболке красуется мокрое пятно. Он поджимает губы и смотрит по сторонам в поисках салфетки, я же машинально тянусь к волшебной палочке, подумав только о том, что ни бармен, ни официант не смотрят в нашу сторону. Секунда — и пятно исчезает бесследно.

Только после этого я осознаю, что только что сделала.

Питер смотрит пораженно, но без страха; быстро взяв себя в руки, он произносит:

— Спасибо… наверное.

— Ты… ты без… — выдавливаю я жалко.

— Да. «Магоблок» я оставил в машине, — опять этот внимательный, непонятный и волнующий взгляд.

Мне становятся окончательно ясны сразу несколько вещей. Первое: зачем бы Питер ни позвал меня сегодня, это никак не связано с делами СБ. Второе: он полностью доверяет мне, ведь теперь я могу запросто стереть ему память и забрать «магоблок» (то-то комиссары бы обрадовались!).

И третье: для него наша встреча очень, критически важна.

— Думаю, самое время сказать, для чего мы здесь, — говорю я, стараясь скрыть волнение. Как первокурсница с понравившимся мальчиком, честное слово. Хотя вряд ли первокурсницам присущи колебания вроде «Отдаваться или нет на первом же свидании?..»

Питер отодвигает бокал и наклоняется чуть ближе ко мне, я повторяю это движение.

— Лаванда, — его голос звучит непривычно глухо и встревоженно, — мне нужна твоя помощь.

А?

— Моя жена… Поллин… она сильно больна. Врачи не могут поставить диагноз, а ей с каждым днем становится все хуже. Я бы никогда не стал просить тебя, но ведь…

Он говорит еще что-то, много и сбивчиво. Что-то про дошедшие до него слухи о чудесах колдомедицины, про то, что когда-нибудь эти чудеса будут доступны всем магглам, но его Поллин до этого дня гарантированно не доживет…

А я просто так и остаюсь сидеть, склонившись совсем близко к его лицу — чтобы резким изменением позы не выдать своего состояния — и мысленно даю себе отборных подзатыльников. Окружающий мир наполняется звоном разбитых вдребезги ожиданий. И самомнения.

— Питер, — наконец останавливаю я его, — прости, но я не имею права…

— Прошу, выслушай меня! — он быстро накрывает мою руку своей большой ладонью, предупреждая мой возможный уход, и меня словно бьет слабым разрядом тока. Кожа его такая горячая, как будто он не держал только что ледяной бокал. Глаза Питера лихорадочно блестят, их упрямое и почти сумасшедшее выражение пригвождает меня к месту.

— Мне прекрасно известно, что не все волшебники обладают нужными навыками. Я подумал, может, среди твоих хороших знакомых есть колдомедики, которые могут хотя бы взглянуть на историю болезни, сказать, в чем причина. Если ты в итоге откажешься, я пойму, но умоляю тебя, хотя бы возьми ее выписку.

Он тянется к сумке — я даже не заметила, что он пришел с ней, — и достает небольшую папку. Внутри меня все вопит об опасности, о возможной подставе, какой бы нелепой не была такая вероятность, но рука сама тянется взять ее.

Вопреки опасениям, из-за угла не выскакивают замаскированные комиссары, выкрикивающие обвинения в нарушении Статута. Я быстро уменьшаю папку до размеров почтовой марки и прячу в карман джинсов.

— Лаванда, спасибо, — мне неловко слышать облегчение и благодарность в голосе Питера, и я просто киваю в ответ, сжав зубы. На кого я злюсь сильнее: на себя или же на него? Нелепая досада и разочарование сворачиваются где-то в груди, не находя выхода. Тут у Питера звонит мобильный — я почти радуюсь, что мне не нужно выдумывать, о чем говорить с ним дальше.

— Слушаю, — отвечает он на вызов; ему что-то оживленно орут в трубку — я не могу расслышать, что именно, но лицо его темнеет. Прикрыв глаза, Питер устало вздыхает:

— Скоро буду.

Он прячет мобильный в карман. Из его облика мигом исчезает вся беспомощность, с которой он рассказывал мне о своей жене, взгляд становится жестким и сосредоточенным.

— Девчонка напала на Ландерса и сбежала.

Вот это поворот. Я была уверена, что нам — мне — удалось убедить Элли по-хорошему поговорить с отцом.

— И что теперь? Снова тащиться в Корнуолл?

— У нас нет выбора.

— Из-за Ландерса? Да кто он вообще такой, что вас гоняют по стране ради его семейных проблем?

Питер смотрит на меня поверх сцепленных в замок рук.

— Скажем так, не последний человек в правительстве. Извини, больше я…

— Все в порядке, — я встаю со своего места. У меня мелькает шальная и мстительная идея: а ведь сейчас Питер фактически беззащитен передо мной. Допустим, в голову я ему не залезу, легилиментор из меня никакой, но подчистить память или Империус наложить — проще простого. Он сказал, что оставил «магоблок» в машине — фактически, можно просто забрать оттуда прибор, отнести его на изучение нашим экспертам, а Питеру внушить, что он никогда со мной не встречался. По сути, какая мне разница, что его ждет суровое наказание за утерянный «магоблок»? Просто увольнением он точно не отделается; не удивлюсь, если за такое нарушение агентам грозит обвинение в государственной измене.

Со стыдом отгоняю эти мысли подальше — Питер отличный парень, я никогда так с ним не поступлю. Уж точно не под влиянием уязвленной женской гордости.

Мы прощаемся на улице; закуривая, я наблюдаю за тем, как он садится в машину и уезжает. Тыльную сторону ладони еще покалывает от его прикосновения, а сердце бьется в странном волнении. Не подозревала раньше, что Питер мне настолько нравится. Но для меня облом — дело уже давно привычное.

* * *

Тренировка всегда была прекрасным способом забыть все тревоги и разочарования. Когда ты наматываешь круги по беговой дорожке или выкладываешься на боёвке, тебе становится просто не до этого. Обычно, да.

Но сегодня все иначе. Разговор с Питером отнял у меня все силы и оставил в каком-то взвинченном состоянии. К тому же, несмотря на относительную прохладу тренировочного зала, я все еще не могу прийти в себя от уличной духоты, и уже на пятой минуте боя с Дином задыхаюсь, чувствуя шум в ушах.